Елена Арсеньева - Прекрасна и очень опасна
А чем это для Иешуа закончилось, всем известно.
Ради бога, ремесло у них такое, у писателей, – писать, однако Лиде совсем не улыбалось сделаться одним из персонажей нового романа детективщицы Дмитриевой. И тем более таким персонажем сделается Сережа. Как быть, если окажется, что видимый альтруизм Алены имеет под собой совершенно конкретную и деловую базу? Дескать, я тебе помогаю докопаться до сути в деле твоего брата, а ты за это отдаешь мне свои и его боли и страдания на публичное растерзание.
Может, пока не поздно, позвонить Алене и отказаться от ее помощи? Но как же тогда узнать правду о случившемся? Самой-то ей нипочем не подобраться к материалам Сережиного дела…
Или не усложнять ситуацию? Воспользоваться тем, что само идет в руки? Может быть, Алена еще и не потребует «платы натурой». Она и без того пишет какой-то детектив о том, как сестра пытается выяснить, кто виноват в смерти ее брата. Вряд ли ей захочется писать два романа подряд об одном и том же!
И Лида в который раз в своей жизни призвала на помощь любимую подружку и утешительницу великого множества женщин – Скарлетт О'Хара, некогда сказавшую: «Я не буду думать об этом сейчас. Я подумаю об этом завтра!»
В данном конкретном случае – сегодня, в половине второго.
Только надо постараться не опоздать, потому что писательница Дмитриева была известна не только своей опасной всеядностью, но и редкостной пунктуальностью: она не опаздывала никогда.
29 декабря 2002 года
Ярослав взглянул на часы. Что-то задерживается номер… Уже пятнадцать минут сверх обычного времени прошло. Вчера она начала петь ровно в десять, позавчера – тоже. А сейчас уже одиннадцатый час, однако Майданской не видно.
Что-то произошло? Внезапно изменилась программа? Или просто случайная задержка?
– Когда певица-то будет? – поймал Ярослав за локоток проходившую мимо официантку.
– Осторожней! – Она с профессиональной ловкостью увернулась, едва удержав в равновесии поднос с грязной посудой, бывший у нее в руках. – Вы что, хотите, чтобы я испортила ваш джемпер?!
Голос ее, начавшись на высокой, возмущенной ноте, постепенно смягчился:
– Извините… Вот-вот начнется выступление… У нее там какие-то проблемы с платьем.
Ярослав улыбнулся, глядя девушке в глаза. Взгляд ее растерянно заметался, потом зажегся неподдельным интересом. Казалось, что только страх потерять хорошее место работы удерживает ее от того, чтобы не брякнуть поднос на пол и не прыгнуть на колени к этому клиенту.
Ярослав внутренне усмехнулся.
Раньше он умел зачаровывать девушек улыбкой так же, как, гласят легенды, святой Франциск зачаровывал птиц. Но, видно, что-то произошло с ним, а может, девушки нынче пошли похитрей, чем прежде, потому что сначала его обдурила Лола, а потом в его жизни появилась эта Лида Погодина, и теперь он сам был в ее руках чем-то вроде дрессированной птички… типа говорящего попугая.
А впрочем, это он себе польстил! Потому что птицы безобидны, он же – отнюдь нет. Он – не говорящий попугай: он скорее напоминает кобру. Ту самую, что послушно извивается под тихую музыку, которую извлекает из своей дудочки индийский или африканский заклинатель змей… Как же они называются?.. Буни, вот как! Одного такого змеечарователя Ярослав сам видел пару лет назад в Марокко, на базарной площади в Марракеше. Очень нехилое было зрелище! Заметив интерес туриста к своему искусству, буни на ломаном английском начал уговаривать его потрогать змею, тыкая в свои зубы двумя пальцами и таким образом объясняя, что у кобры ядовитые зубы вырваны.
– Тачь ит, тачь![6] – твердил он.
Ярослав не прочь был испытать свою храбрость, он вообще любил судьбу пытать, однако очень кстати вспомнил, как недавно в автобусе кто-то из братьев-туристов авторитетно объяснял, что ядовитые зубы у змей вовсе не вырваны. И в последнее время фанатики-мусульмане загубили таким образом немало доверчивых и безрассудно храбрых идиотов-белых. Преимущественно тех, кто бродит по базарной площади в одиночку. Потянется такой кичливый дурень к якобы обезвреженной и даже какой-то сонной змее, а она его цап своими зубищами! И в ту же секунду буни вместе с его коброй словно ветром сдувает с площади, на этом месте смыкается разноголосая толпа торговцев, причем каждый настолько занят своим делом, что даже внимания ему недосуг обратить на тихо (или громко, в зависимости от тяжести поражения) загибающегося неверного.
Может, это были досужие байки, кто знает? Однако они отчего-то вбились Ярославу в голову…
– Нема дурних! – ответил он этому хитрецу на ломаном украинском, с помощью трех пальцев доходчиво объяснив, что бесплатного развлечения нынче никому не обломится.
Так вот, он, Ярослав Башилов, теперь такая же зачарованная змея, которая, при всей видимой сонливости, в любую минуту готова цапнуть любую неосторожную руку. А Лида Погодина очень крепко держит в своих ручках эту самую дудочку, мелодии которой Ярослав вынужден подчиняться…
Так, очнись, кобра. Официантка все еще торчит у твоего столика, словно натурщица для статуи «Девушка с подносом», привлекая к твоей персоне ненужное внимание досужих зевак. Как бы это ее полюбезней спровадить? Не скажешь ведь, как надоедливой кошке: «Брыс-сь!»
– До скольки работаешь? – спросил он, глядя чуть вприщур. Знал, как это действует на таких вот хорошеньких простушек.
– До двух. Мы вообще в два закрываемся… А что?
А то, что болтун – находка для шпиона.
– До двух… – протянул Ярослав. – А не страшно одной возвращаться в такое время?
– Страшно, – откровенно призналась крошка.
– А если будет провожатый? – поинтересовался Ярослав.
– Тогда другое дело! – Ее глаза засияли.
– Ну что ж… – поднялся со стула Ярослав. – Тогда я сейчас пойду прогуляюсь, а потом вернусь. Нормально?
– Нормально! – воскликнула она, цветя улыбкой, и унесла наконец-то прочь свою ношу.
Ярослав пошел в гардеробную. Забавно… Не дождавшись ночью обаятельного провожатого, официантка искренне будет считать его обманщиком. А ведь Ярослав ей ничего не обещал – просто поинтересовался, до которого часа она работает и не лучше ли ходить в такую позднюю пору с провожатым. И если девушка решила, что именно он будет этим самым сопровождающим лицом, – что ж, каждый понимает все согласно своей испорченности! Он ведь не обманул ее даже в том, что скоро вернется в клуб.
Вернется, да. Вот только заходить вряд ли будет…
Но это уже детали. Маленькие детали большой операции.
Операции, придуманной, кстати, не им. И не представляющей для него ни выгоды, ни интереса. Но он является в этой операции главным действующим лицом. Кобре ведь тоже до лампочки, кусать глупого белого туриста или не кусать. Но буни издает какой-то особый звук на своей дудке – и… фас!
