Нора Робертс - Наказание – смерть
– Лейтенант, – наконец заговорил Рорк, – и после всего этого вы считаете – только честно! – что я должен сидеть, сложа руки?
Ева поставила бокал на столик: это был не самый подходящий момент, чтобы наслаждаться вином.
– Да.
– Но ведь ты умная женщина. Я знаю, как высок твой интеллект и насколько острое у тебя чутье.
– И именно поэтому я тебя прошу: не надо, Рорк! Не переводи все это на личное!
Его глаза вспыхнули холодной голубой сталью:
– Но это – именно личное!
– Нет, ты не прав! – Ева подалась вперед. Она была обязана завладеть ситуацией, пока та не вышла из-под контроля. – Главное – чтобы ты не зациклился на этом, не пошел на поводу у Рикера. Ему только этого и нужно – перевести это дело в разряд личных взаимоотношений, и если ты клюнешь на его блесну, то окажешься в ловушке! Рорк, ведь ты же не дурак! Я знаю, как высок твой интеллект и насколько острое у тебя чутье!
На губах Рорка появилось некое подобие улыбки – впервые за последний час.
– Молодец, Ева! Ты славно поработала!
Ева вдруг соскользнула с дивана, опустилась на колени и положила руки на плечи Рорка.
– Он ничего мне не сделает, если ты этого не допустишь. Пойми, он может сделать мне больно, только причинив вред тебе! Не допусти этого, Рорк. Не ввязывайся в эту игру.
– Ты полагаешь, я могу проиграть?
Ева опустила голову:
– Ты выиграешь, я знаю. Но именно это и пугает меня больше всего. Потому что твоя победа очень дорого обойдется нам обоим – и мне, и тебе. Вот почему я прошу тебя не лезть в это дело. Я справлюсь с ним сама.
В течение нескольких секунд Рорк молчал, вглядываясь в глаза Евы, словно пытался загипнотизировать ее. Потом спокойно сказал:
– Если он посмеет прикоснуться к тебе еще раз, он – труп. Нет, не волнуйся, – проговорил он, видя, что Ева собирается возразить. – Я буду оставаться в стороне, как ты просишь. Но стоит ему перейти черту – и конец. Я достану его со дна океана.
– Мне это не нужно.
– Милая Ева! – Рорк привычным жестом прикоснулся к щеке жены. – Это нужно мне. Ты много читала про Рикера, встречалась с ним, но ты его совершенно не знаешь. А я знаю.
Ева давно приучила себя к мысли, что в некоторых ситуациях приходится довольствоваться тем, что доступно в данный момент.
– Но обещай хотя бы, что ты не будешь за ним гоняться.
– Пока не буду. Считай, что я делаю тебе одолжение, и не проси у меня большего.
Рорк резко встал, и Ева снова почувствовала под ложечкой сосущее чувство страха. Она судорожно вздохнула и чуть слышно выругалась себе под нос.
– Черт! Ты все еще злишься на меня?
– Совершенно верно, злюсь.
– Да чего же ты от меня хочешь?! – Ева вскочила на ноги; от безвыходности ей хотелось как следует стукнуть его кулаком. – Я же сказала, что сожалею!
– Ты сожалеешь только о том, что я загнал тебя в угол и заставил признаться.
– Ладно, пусть так! – Злясь на себя, на Рорка, Ева в бессильной ярости пнула ногой диван. – Ну, не умею я извиняться! Я люблю тебя и от этого схожу с ума! Этого что, недостаточно?
Рорк против воли рассмеялся, и Ева подняла на него удивленный взгляд.
– Ну ты и фрукт! – со смехом проговорил ой.
– Я хотела получить хотя бы небольшую фору для того, чтобы… А, черт! – выругалась она, услышав трель своего сотового телефона.
С трудом подавив желание взять трубку и запустить ею изо всех сил в стену, Ева нажала кнопку включения и неприветливо проговорила:
– Алло! Даллас слушает.
– Лейтенант Даллас, вас вызывает центральная диспетчерская. Поступило сообщение об убийстве. Тело обнаружено на нижнем уровне моста Джорджа Вашингтона, ближе к восточному берегу. Жертва предварительно опознана как лейтенант Алан Миллз из Сто двадцать восьмого отдела. Вам приказано немедленно осмотреть место преступления и составить рапорт.
– О господи, только этого не хватало! Ладно, я все поняла. Найдите мою помощницу, офицера Делию Пибоди. Я выезжаю.
Ева сидела, тяжело опустив голову на руки, и ощущала гулкое биение сердца там, где ему не положено быть, – в самом низу живота. Ее руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота.
– Еще один убитый, – пробормотала она. – Еще один убитый полицейский!
– Я еду с тобой, – сказал Рорк и, когда она отрицательно помотала головой, добавил: – С тобой или один, но я еду! Одевайся. Я сяду за руль – быстрее доедем.
Арки моста сияли гирляндами из тысяч электрических лампочек, а луна висела на ясном ночном небе, как большая люстра. Несмотря на поздний час, по мосту в обоих направлениях неслись автомобили. Жизнь шла своим чередом. Но нижний уровень моста был сейчас закрыт для транспортного потока. Въезды на него были перегорожены десятком черно-белых полицейских машин, а вокруг них бестолково суетились копы, как собаки перед началом охоты. На лицах играли сине-красные сполохи от вращающихся мигалок.
Ева не без труда протиснулась через это столпотворение. Не обращая ни на кого внимания, игнорируя приветствия коллег, она шла к грязной машине бежевого цвета, стоявшей в полосе реверсивного движения – прямо посередине дороги.
Миллз сидел на пассажирском сиденье. Голова его опустилась на грудь, глаза были закрыты. Можно было бы подумать, что он решил отдохнуть да и заснул, если бы не кровь, заливавшая всю его грудь.
Ева обрызгала руки и подошвы туфель специальным аэрозолем под названием «Силин», чтобы ни на чем не оставлять своих отпечатков. Производя эту операцию, она смотрела на то, что некогда было лейтенантом Миллзом. Для нее сразу стало ясно, что такое положение телу придали уже после убийства. Заглянув внутрь машины, Ева сразу же увидела полицейский жетон, валявшийся в луже крови в ногах у трупа. А рядом с ним тускло поблескивали серебряные монеты…
– Кто его обнаружил? – резко спросила Ева.
– Добрый самаритянин, – откликнулся один из полицейских, делая шаг вперед. – Он сейчас сидит в патрульной машине с нашими ребятами. Перепуган до смерти.
– Записали его имя, адрес, показания?
– Да, лейтенант, – Коп проворно вынул из нагрудного кармана блокнот. – Джеймс Стайн. Живет в доме 1001 по Девяносто пятой улице. Он сегодня работал допоздна и, когда возвращался домой, заметил стоящую на разделительной полосе машину, в которой кто-то сидел. У него, как он утверждает, сразу возникло нехорошее предчувствие. Он подошел к машине, полагая, что, возможно, кому-то требуется помощь. Ну а потом увидел вот это и тут же позвонил нам.
– В котором часу он позвонил?
– Э-э… в двадцать один пятнадцать. Мы с напарником первыми явились сюда – примерно в двадцать один двадцать пять. Сразу поняли, что это полицейская машина без опознавательных знаков, связались с управлением и передали номер автомобиля и описание убитого.