Юна-Мари Паркер - Влечения
— А что такое? — спросил сэр Эдвард.
— Папа… — встревоженным голосом проговорила Дженни. — Вот Ребекка считает, что твою подругу Мариссу… ой, то есть Трейси… убили.
Выражение лица сэра Эдварда изменилось, и после небольшой паузы он сказал:
— Я так не считаю.
Однако Ребекка не заметила в его голосе искренней убежденности. И Дженни тоже.
— Но ты… ты не уверен, папа? — пораженно прошептала она.
— Меня не было в комнате, когда это произошло… Вы что-то собираетесь показать мне, дорогая? — почти раздраженно обратился он к Ребекке.
Та передала ему интересовавший ее снимок:
— Хотела спросить, знаете ли вы этого человека? Вы приглашали его на свой вечер в каком-нибудь качестве? В качестве официанта, например? И вообще вы его когда-нибудь прежде видели?
Сэр Эдвард качнул головой:
— Представления не имею, кто это такой. А что?
Ребекка вновь, в который уже раз, объяснила причину своих сомнений, закончив рассказом о том, как взломали ее квартиру.
— Убийца Мариссы знал, что я могла сфотографировать его. Поэтому-то он и влез ко мне домой в мое отсутствие, рассчитывая изъять пленку.
— Понимаю, — медленно проговорил сэр Эдвард, задумчиво барабаня пальцем по ноге.
Ребекка посмотрела ему прямо в глаза:
— Что говорила вам Марисса за минуту до своей гибели?
Он обратил на нее несчастный, исполненный боли взгляд:
— Не помню. Ничего не помню, только… только…
— Что?
— Я в последние дни много думал над этим и вот что решил… А не была ли она шпионкой?
Ребекка и Дженни потрясенно уставились на него.
— Шпионкой? — вскричала Дженни.
— Что вас навело на эту мысль? — гораздо спокойнее поинтересовалась Ребекка.
— Она мне говорила что-то про шпиона. То ли «здесь шпион», то ли… Ах, черт! Вылетело из головы! Да… дорого бы я дал за то, чтобы вспомнить, что она мне тогда сказала… — Сэр Эдвард залпом осушил стакан и вновь отправился к столику с бутылками.
— Шпионка, которая слишком много знала? Так, что ли? — сказала ему в спину Ребекка.
Дженни пораженно качала головой:
— Тогда почему все говорят, что это был несчастный случай? Даже в газетах написали, что она сама потеряла равновесие на скользком полу и выпала. И, по словам Ребекки, такого же мнения придерживаются и в полиции!
Ребекка утвердительно кивнула:
— Верно. Но тут явно что-то не сходится.
Сэр Эдвард вернулся к ним с новым стаканом. На лице его появилось неловкое смущение.
— Ну… в ту ночь всем распоряжался здесь Брайан Норрис. Я не мог. Я был в таком состоянии после того, как это стряслось… И вот Брайан решил, что для компании — ну вы понимаете, — будет лучше, если мы замнем скандал и представим все как трагическую гибель.
У Ребекки глаза полезли на лоб. Она с самого начала знала, какую игру поведет Брайан Норрис, но известие о том, что и сэр Эдвард принял в ней какое-то участие, просто ужаснуло ее.
— Но скандал уже есть! — проговорила она.
— Я знаю. Но подумайте, как все могло бы обернуться, если бы выяснилось, что ее убили или что она покончила с собой!
— А как же быть с убийцей? Позволить ему разгуливать на свободе только потому, что нам удобнее не замечать его? — с сарказмом спросила Ребекка.
— Что я могу? Без неопровержимых улик и доказательств того, что это было именно убийство, нет смысла строить догадки. Главное, что полицию удовлетворила версия о несчастном случае. По-моему, пусть все так и остается. — Допив виски, он тупо уставился в пустой стакан. — Мариссу уже не вернешь, не так ли?
Когда спустя несколько минут Ребекка покидала эту злосчастную квартиру, ее вдруг осенило. Почему полиция не отнеслась к ней серьезно? Почему они отказались принять ее гипотезу в качестве версии? А потому, что кто-то подкупил полицейских, чтобы они свернули расследование. И этим «кто-то» был либо Брайан Норрис, либо сэр Эдвард собственной персоной.
Стирлинг хитровато взглянул на Ребекку поверх бокала с красным вином.
— Ну, и как продвигается ваше расследование, мистер Шерлок Холмс? — поинтересовался он с улыбкой.
Ребекка фыркнула, с удовольствием вытянувшись на обтянутой бежевой замшей софе, стоявшей посреди комнаты. Свет, затененный охровыми абажурами, отбрасывал на ее волосы и зеленый свитер чудесные блики. Не удержавшись, Стирлинг наклонился и нежно поцеловал ее в полураскрытые губы. Никогда еще Ребекка не казалась ему такой желанной.
— Я должна докопаться до истины, — сказала она. — Сэр Эдвард ищет легких путей и потому вцепился в версию о несчастном случае. Но я не из таких.
— Ты, конечно, права, — согласился Стирлинг. — Однако я все-таки очень хотел бы, чтобы ты пожила у меня. По крайней мере какое-то время.
Она приложила к его губам свой тонкий наманикюренный пальчик с розовым красивым ноготком.
— Ты прекрасно знаешь, что я не поддамся на твои уговоры, — тихо проговорила Ребекка. — С какой стати я должна спасаться бегством из собственной квартиры? Прятаться где-то? Я свободная, независимая женщина, которая вполне может о себе позаботиться.
Стирлинг улыбнулся:
— Тем хуже для меня. — Он вновь поцеловал ее и ласково коснулся рукой ее мягких длинных волос.
Чувственно прикрыв глаза, Ребекка развела ноги, устроилась на софе поудобнее и обвила руками шею Стирлинга.
— Но ты можешь убедить меня кое в чем другом, милый, — с улыбкой прошептала она.
— В чем же?
— Я, пожалуй, могла бы задержаться у тебя сегодня.
Вместо ответа он крепко обнял ее и вновь поцеловал. Она перекатилась и оказалась на нем. Их ноги тесно переплелись.
— Теперь не убежишь, — с улыбкой заметил он. — Ты моя пленница и будешь делать все, что я тебе прикажу.
Ребекка перестала опираться руками о софу и легла на него всем телом.
— Ну и превосходно, — промурлыкала она. — Мне это как раз подходит. Только ты сам все сделай, а я устала…
Тихо рассмеявшись, он перекатился на софе, не отпуская ее и увлекая за собой.
— А что мне сегодня разрешается?
— Все, что хочешь… — мечтательно отозвалась Ребекка.
Стирлинг стал неспешно раздевать ее, открыв сначала кремовые плечи, затем красивые груди с розовыми сосками… Снимая с нее одежду предмет за предметом, он медленно покрывал постепенно обнажавшееся тело поцелуями. Мало-помалу Ребекка и сама завелась. Отвечая на его легкие ласки, она запустела руки в его густые вьющиеся волосы.
— Я хочу тебя, — прошептала она томно.
Наконец он раздел ее до конца и быстро разоблачился сам. Абажуры отбрасывали на их нагие тела мягкие, теплые блики янтарного цвета. Они неторопливо ласкали друг друга, продлевая прелюдию, но уже чувствуя разгоравшийся между ними огонь страсти. Затем Стирлинг возлег на нее сверху.
