Галина Лифшиц - Тот, кто подводит черту
– Вы психи, да? – догадалась пораженная Леся. – Спятили совсем?
– Если тут и есть психи, то это не мы. Угадай с трех раз, – вставил Филя.
– Хорошо! Раз так – хорошо! Я вам кое-что скажу! Вы меня выбрали объектом унижения, звездные персоны, хорошо! Я скажу тогда вот что: я что, первая женщина в городе Москве, которая продает квартиру и уезжает из этой страны? И если я не первая, то всех моих предшественниц поотдавали в публичные дома, а деньги присвоили?
– Ты. Первая. Дура! – раздельно сказал Ренат.
– Леська, подожди, не кипи, – попросил Денис. – Ты отвлекись на минуточку, скажи, ты Феллини знаешь?
– Какого еще Феллини? – вскипела Леся. – Что вы мне все голову морочите тут?
– Федерико Феллини, итальянского кинорежиссера, знаешь? Фильмы его видела?
– Ну? – неуверенно произнесла Леся.
– Не видела ты главное для себя: «Ночи Кабирии». Сюжет – почти один к одному.
– Не видела я «Ночи Кабирии». Пойду теперь домой и повешусь!
– Не торопись. Деньги за квартиру еще не у тебя? Значит, потерпи вешаться. Как только получишь, тебе и веревку покупать не придется, все сделают за тебя.
– Да что ж это такое в самом деле! Что вам всем надо? За что вы ополчились? Я должна вам что-нибудь разве?
– Когда все это с тобой случится, – жестко сказал Ренат, – ты будешь пенять на себя. Но мы не хотим мучиться угрызениями совести потом, что не предупредили глупую женщину. Мы мужчины, поняла? Нам виднее.
Этот нахальный довод про мужчин был настолько глуп, что Леся сдалась. Ладно, фиг с ними. Поговорим. Так легче отвяжутся. И больше к ним – ни ногой! Пусть другую себе ищут!
И тут же кольнула мысль: в любом случае им надо искать другую, они же и так расстаются навсегда. Колкая эта мысль вызвала новый приступ паники и ужаса. Пусть выслушают ее, что ли. А вдруг правы они, а не она?
– Ладно, – махнула она рукой. – Что вы от меня хотите?
– Давай рассказывай про этого своего Сашу. Как нашла, кто он, что он.
– Саша – мой муж! – гордо выпалила Леся. – Самый родной мне человек.
– Родителей его знаешь? Сестер? Братьев? – продолжал допрос твердокаменный Ренат.
– При чем здесь это? Господи, что за вопросы? Нет! Не знаю! Он не из Москвы! Доволен?
– Откуда он, знаешь?
– Из Кемерова.
– Паспорт видела?
Тут Леся просто расхохоталась.
– Он, как я уже сообщала неоднократно, мой муж. Мы зарегистрировали наш брак. В Тверском загсе города Москвы. Я видела его паспорт много-много раз. Там написано, что родился он в городе Кемерово. Все?
– Почему родители не были на вашей свадьбе?
– Не знаю я. Не спрашивала. У меня нет родителей, у него родители далеко, зачем все это? Мы что, несовершеннолетние? Нам разрешение нужно спрашивать?
– Лихая ты какая! – покачал головой Ренат. – Я бы, если бы родители не приехали, никогда бы жениться не стал. Если я родителей своих не уважаю, кто меня уважать будет? Как мои дети потом вести себя будут? Я же хуже собаки стану, если от семьи откажусь. И потом – а если он из плохой семьи? Если они воры, алкаши или рецидивисты?
– То что? Сын за отца не отвечает. И от сумы да от тюрьмы никто зарекаться не может.
– Как это не отвечает? Вся семья за каждого своего члена отвечает. Опозоришься сам – всю семью опозоришь!
– Что дальше? – Леся уже устала от никчемных нотаций.
– Как познакомились? Что о нем знаешь?
– Он Валере помогал картины продать. Валера, муж мой бывший, его привел. Так и познакомились.
– Дальше?
– Дальше: он меня полюбил, я его полюбила. Все.
– Что о нем еще знаешь?
– Он ветеран Афганистана.
Ветеран Афганистана
Леся решила, что не будет больше скромничать и расскажет этим хлюпикам про настоящего мужчину, служившего Родине верой и правдой, не жалея жизни и не думая о почестях. Может, это их как-то устыдит. А то возомнили себя центром Вселенной. Прикидываются на сцене идиотами, так по жизни захотелось мудрецами выпендриться.
Послушайте, послушайте, какие они, НАСТОЯЩИЕ мужики!
– Он поддерживал отряд «Альфы», когда дворец Амина брали. Снайпером был. В засаде. У него четыре ордена Мужества! Он всю войну от и до прошел. У него осколочно-фугасное ранение и шесть контузий. Он пешком пол-Афгана прошагал, когда от своих на парашюте отбился и назад в часть возвращался!.. Он офицер! Майор запаса!
– Стоп-стоп-стоп, – попросил Филя. – Отряд «Альфы», говоришь, поддерживал? Когда брали дворец Амина? Не хило! Сколько ж ему годков? Он у тебя папик? Дедок?
– Он тысяча девятьсот семидесятого года рождения, – с расстановкой выговорила Леся, – на четыре года меня старше. Не папик и не дедок. Полный сил мужчина в самом расцвете лет!
Она видела, как ребята переглянулись между собой понимающе. Как врачи-психиатры при постановке очевидного диагноза.
Что они опять там выискали в их с Сашей биографии порочащего?
– Ты мне только одно скажи, а дальше сама думать будешь, – взмолился Ренат. – Ты все это всерьез сейчас говорила или шутила? Или ты действительно такая непролазная дура?
– Такими вещами не шутят, да будет тебе известно!
– Вот именно! Ты хоть знаешь, в каком году войска в Афган ввели?
– Мне что, экзамен по истории здесь перед вами сдавать?
– Слушай и запоминай: в последние дни декабря тысяча девятьсот семьдесят девятого года! Вот для чего учат историю! Чтоб потом лопухами не оказаться! С арифметикой у тебя тоже туго? Ну-ка, отними от семидесяти девяти семьдесят!
Ренат схватил салфетку и крупно написал: Год рождения – 1970. Вход в Афган – 1979.
– Скока лет снайперу? Решаем!
1979–1970 = 9.
Ответ задачи: снайперу было девять лет! Он в Книге рекордов Гиннесса не значится? – злобно подытожил кумир поколения.
– И лучше не вдаваться в детали о четырех орденах Мужества, – посоветовал Василий, – просто не советую больше никому это говорить, если не хочешь, чтоб люди тебя уважать перестали.
– И про парашют и пол-Афгана на самом деле тоже не надо! Не так поймут, – посоветовал Филя.
– Убедили? – спросил Ренат.
Лесе стало нестерпимо грустно. Она была ошарашена, ошеломлена.
Этот человек, ее муж, не мог ей врать. Он ни разу за все месяцы их общения не подвел ее ни в единой мелочи.
Это какое-то жуткое недоразумение. Скорее всего, она что-то не так поняла. Заслушалась и перепутала что-то. Теперь Саша выглядит ничтожным лгуном в чужих глазах.
– Нет, – ответила она Ренату, – не убедили. Я могла не так рассказать. А вы делаете далеко идущие выводы о том, кого не знаете.
