Юлия Шилова - Требуются девушки для работы в Японию
— Что делать? — заикаясь, спросила я.
— Быстро садись за руль, а я буду отстреливаться.
Я села за руль и надавила на газ. Машина заревела и дернулась с места.
— Ты хоть машину-то умеешь водить? — запоздало спросил Марат.
— Умею.
Увидев, что из микроавтобуса торчит дуло автомата, я моментально собралась с мыслями и рванула с места. Марат высунулся по пояс и стал стрелять.
— Сумасшедший, спрячься, тебя же убьют, — закричала я и до упора нажала на газ.
Дальше творилось что-то непонятное. Мы выскочили на пустынную трассу. Уже светало. Я сразу поняла, что мы не в Токио, так как трасса была совершенно пуста. Микроавтобус не отставал. За спиной раздалась приглушенная очередь. Я оглянулась. Заднее стекло покрылось паутинками пробоин.
— Марат! — вскрикнула я. — Нам изрешетили задние стекла!
Марат отстреливался, разговаривать с ним было бесполезно. Метров через сто дорога стала раздваиваться, соединяясь с разными мостами. Все это напоминало несколько спаренных восьмерок. Я поняла, что это мой единственный шанс уйти от погони. Как раз в это время Марат сел на место.
— Ну наконец-то, а то я уже устала лицезреть твою задницу!
Марат не ответил. На секунду оторвав взгляд от дороги, я посмотрела на него. Он был ужасно бледен.
— Что с тобой?
— Ерунда. Ранили в плечо.
— Где?
— Смотри за дорогой. Мне кажется, это конец. Нам не уйти от погони. Что такое наш пистолет по сравнению с их автоматом, тем более что в нем закончились патроны?
Из плеча Марата мощной струей текла кровь. Мне стало страшно.
— Что ты сел как истукан? Тебе нельзя терять кровь. Зажми рукой рану! Крепко
зажми! Я бы сделала себе перевязку, но не могу, я же за рулем.
Марат оставил мои слова без внимания.
— Послушай, ты, придурок! Ты что, на тот свет собрался? Эх ты, а еще крутого из себя строил! За жизнь-то бороться совсем не умеешь! Размазня, вот ты кто!
— Что?!
— Что слышал! Помирать собрался, так сдыхай! А я буду жить! Я хочу жить! Я живучая, потому что умею бороться за жизнь, а на тот свет я еще успею. Я пока не нажилась вволю!
— Дура ты! Нам не выкарабкаться! Вскоре они нас нагонят и прострелят колеса. Это конец!
— Сам ты конец! Чтоб он у тебя отсох! Сними с брюк ремень и перетяни то место, куда попала пуля, иначе ты потеряешь много крови и умрешь.
Марат усмехнулся, но все-таки послушался меня. Снял ремень и перетянул руку.
— Вот так-то! — улыбнулась я и громко запела песню.
Марат вытаращил глаза и покрутил пальцем у виска.
Проклятый микроавтобус не отставал. Ну сколько можно сидеть на хвосте? А вдруг нам и в самом деле прострелят колеса? Я запела еще громче и подмигнула Марату.
Он говорил мне: будь ты моею,
Сладости рая мне обещая.
Бедному сердцу так говорил он,
Но не любил он,
Нет, не любил он меня!
Я орала во все горло, смахивая слезы.
— Да перестань ты завывать, — настаивал Марат. — Слушай, может, передашь руль мне?
Я усмехнулась и надавила педаль газа до упора. Машина в секунду набрала максимальную скорость. Мне казалось, что еще немного — и мы взлетим. Марат сжался и испуганно закричал:
— Ты что надумала, придурочная?
— Сейчас увидишь.
— Ты же можешь потерять управление!
— Заткнись и смотри внимательно.
Я резко развернулась и помчалась навстречу микроавтобусу.
— Ты что, дура! Сворачивай! — Марат силой попытался отобрать у меня руль.
Я, не глядя, заехала ему в ухо.
— Я же просила тебя заткнуться и не мешать мне!
Марат схватился за голову и вжался в сиденье. Машины стремительно приближались. Когда осталось совсем немного, нервы у братков не выдержали. В такие игры они явно не играли. Микроавтобус попытался избежать столкновения и рванул вправо, его занесло и перевернуло несколько раз. Затем он ударился задом о столб и полетел вниз с моста, а это около двадцати метров. Упав колесами вверх, он черва несколько минут взорвался.
Я сбавила скорость и вытерла пот со лба. Затем посмотрела на Марата. На его глазах были слезы. Смахнув их, он, почему-то шепотом, произнес:
— Ирка, ты случайно в дурдоме на учете не стоишь?
— Пока нет.
Остановив машину, я легла на руль. Руки слегка тряслись — нервы были на пределе. Я просто хотела жить! Выйдя из машины, я села на землю. Марат сел рядом и тихо спросил:
— Что с тобой?
— Ничего.
— Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?
— Мы остались живы…
— Кто научил тебя так водить машину?
— Я самоучка. Я вообще по жизни самоучка. Всему учусь сама. У отца был старенький «запорожец», и он иногда давал мне покататься.
— А где сейчас этот «запорожец»?
— Я его разбила, когда училась, — улыбнулась я.
— Ты ненормальная.
— Может быть.
— Я хочу сказать, что у тебя железные нервы. Даже у меня они не выдержали.
— Я же тебя предупредила, что этот аттракцион не для слабонервных.
Марат надулся и распорядился:
— Садись на место пассажира. Дальше машину поведу я.
— Ты ранен!
— Ну и что? А ты не знаешь дороги.
Я села в машину и закрыла глаза. Затем повернулась к Марату и произнесла:
— Тебе надо достать пулю.
— Мы как раз едем в частную клинику. Тут по пути.
— А они не заявят в полицию?
— Зачем?
— Просто в России клятва Гиппократа не действует. Если человек доставлен с огнестрельным ранением, то тут же вызывают милицию. Хотя, по сути, ранение — это та же болезнь, объявлять о которой можно только при желании пострадавшего.
— Здесь такого нет.
Мы доехали до маленькой одноэтажной клиники, где нас приветливо встретили японские врачи. Под местным наркозом Марату вытащили пулю. Благо, она застряла в мышце, не задев кости. Для поддержания общего тонуса организма ему сделали несколько внутривенных инъекций. Все это время я сидела в удобном кресле и пила кофе, принесенный вежливой медсестрой. Надо же, оказывается, Марат прекрасно владеет японским языком. Вот бы никогда не подумала! Жутко болела голова и сказывалась усталость. Когда все закончилось, я посмотрела на перевязанное плечо Марата и улыбнулась.
— Ты чему улыбаешься? — спросил он.
— Да так… Столько бинтов навязали. Ты сможешь надеть рубашку?
— Конечно, смогу. Ирина, мне нужно пятьсот баксов.
— Зачем?
— Надо заплатить за операцию. Тут ничего бесплатного не бывает. У меня все из карманов вытащили. Одна надежда на тебя.
— А у меня откуда?
— Ты же с пацанов золото снимала и в бумажниках рылась. Там наберется пятьсот баксов?
— Это мои деньги.
— Я на них и не претендую. Я возьму у тебя взаймы. Как только приедем домой, я тебе сразу отдам.
