Сандра Браун - Рикошет
— Пистолет понадобился вам на случай, если Троттер атакует до того, как вы позвоните 911?
— Да, наверное, я рассуждала именно так. Не знаю, могла ли я вообще рассуждать в тот момент. Просто действовала. Мне было страшно.
Она почти упала на стул возле пианино и закрыла лицо руками. Растерла лоб кончиками пальцев. Когда она сидела в такой позе, Дункан снова мог видеть ее шею со стороны спины, как на торжественном вечере. Он поморгал, чтобы отогнать представившуюся ему картину: его губы на этой шее.
— Вам было страшно, — сказал он, — и при этом хватило смелости войти в кабинет.
— Не знаю, откуда она во мне взялась. Видимо, я все-таки надеялась, что ошибаюсь. Может, ветка стукнула по карнизу, или енот пробежал, или еще что-нибудь. Но я понимала — это не так. Я знала — в доме кто-то есть, и он пришел за мной. Я ожидала этого несколько месяцев. Необязательно ограбления. Но чего-то. Я боялась этого. — Ее рука стиснула футболку на груди, прямо над сердцем. При этом хлопковая ткань плотно обтянула ее грудь. — Я знала, детектив. Знала, — прошептав последние слова, она подняла голову и взглянула на него. — Гэри Рэй Троттер не был вором, которого я поймала с поличным. Он пришел, чтобы убить меня.
Дункан взялся пальцами за переносицу и закрыл глаза, словно пытаясь как можно лучше сосредоточиться и обдумать детали. На самом деле ему надо было каким-то образом перестать пялиться на ее грудь. Ему хотелось рывком прижать ее к себе, поцеловать и выяснить, действительно ли ее рот дает так много, как обещает. Вместо этого он до боли впился ногтями в кожу на переносице. Это помогло ему отвлечься. Чуть-чуть.
— Гэри Рэй Троттер похож на кого угодно, только не на наемного убийцу, миссис Лэрд. — Он надеялся, такое официальное обращение поможет ему думать о ней согласно ее статусу.
— Я не могу объяснить.
— Постарайтесь.
— Не могу. — Голос ее прервался.
Он сел перед ней на корточки и с большим трудом удержался, чтобы не положить руку ей на колени. Теперь они были лицом к лицу, всего в нескольких дюймах друг от друга. С такого расстояния он сможет заметить любое притворство. Должен.
— Судья Като Лэрд хочет вашей смерти.
— Да.
— Он богатый и влиятельный человек.
— Что не мешает ему хотеть моей смерти.
— И для этого он станет нанимать мелкого воришку? — Дункан скептически покачал головой.
— Я знаю, звучит неправдоподобно. Клянусь вам, это правда.
Он всмотрелся ей в глаза, пытаясь найти признаки наркотического опьянения и вызванных им галлюцинаций или паранойи. Ничего.
Муж ее обожает, так что вряд ли она пытается таким образом расцветить свою жизнь.
Шизофрения? Может быть. Спонтанная ложь? Возможно.
Конечно, она могла говорить и правду, но шансы на это были такими ничтожными, что можно было их не учитывать. Зная Като Лэрда, зная Гэри Рэя Троттера — исключено.
Дункан подозревал — и в этом его убеждали хватка и нюх, сделавшие его хорошим следователем, — что дамочка пытается спасти свой нежный зад и хочет для этого использовать Дункана из-за его заявления на торжественном приеме.
Зачем ей понадобилось спасать свой зад, он еще не понимал. Но скоро узнает — в этом ему помогут сведения, которые они с Диди узнали вчера в офисе Мейера Наполи. А сейчас его бесило, что она собиралась с легкостью им манипулировать, — и об этом он должен ей сказать.
Однако пока он продолжал ей подыгрывать:
— «Неправдоподобно» как раз то слово, которое я собирался использовать, миссис Лэрд. Почему-то мне невероятно тяжело представить себе судью, который заключает сделку с идиотом вроде Троттера.
— И все же это правда. Если бы я не выстрелила вовремя — а я не стреляла первой, можете сколько угодно версий насочинять, — меня бы уже не было в живых. Като рассказал бы всем сказку про грабителя, на которого я наткнулась, и все до единого ему бы поверили.
Она поднялась так резко, что чуть не сбила Дункана с ног.
— Он — председатель главного суда высшей инстанции. Из богатой, влиятельной семьи. Никому бы и в голову не пришло, что он может убить свою жену.
— Мне бы точно не пришло.
Услышав это, она медленно повернулась и посмотрела ему в лицо.
Он пожал плечами:
— В смысле, для этого ему сначала надо сойти с ума.
— То есть?
— Да бросьте, — насмешливо улыбнулся он. Тон у него был столь же издевательский. — Какой мужчина в здравом уме захочет избавиться от такой жены, как вы?
Несколько долгих секунд она пристально смотрела на него, потом сказала:
— Вы мне не верите.
Улыбка сбежала с его лица, а в голосе послышалась ярость:
— Ни единому слову.
— Почему? — бесцветным голосом спросила она. Если бы он не был уверен в обратном, он поклялся бы, что она действительно растерялась.
Чтобы не поддаться и не поверить этому впечатлению, он язвительно фыркнул:
— Судья заполучил в личное пользование гологрудую официантку.
Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с таким ударом.
— Ох.
— Вот именно. Ох.
— Значит, если я работала топлес, я непременно лгу?
— Вовсе нет. Но особого доверия вашей истории это не прибавляет. В смысле, судья может любоваться своей цыпочкой, щупать ее, трахать — и все это абсолютно бесплатно. Сокровенная мечта любого мужчины.
В течение нескольких секунд она смотрела ему в глаза. Ее обида и замешательство быстро перерастали в ярость.
— А вы жестоки, детектив.
— Я это слышал много раз. Особенно от тех, кто мне врал.
Она повернулась к нему спиной и быстро пошла к двери. Он в три гигантских шага перемахнул через комнату и догнал ее, когда она уже возилась с замком. Схватил за плечи и развернул к себе.
— Зачем вы пришли?
— Я уже говорила!
— Судья нанял Троттера убить вас.
— Да!
— Черта с два! Я видел вас вместе. У него руки от вас не отлипают.
Она попыталась высвободиться из его хватки, но Дункан не отпустил.
— Миссис Лэрд, вы — его ценная собственность. Бриллиант в шесть карат на вашей левой руке сделал вас недоступной для других покупателей, а ему обеспечил совместные ванны с гидромассажем, а потом спальню на десерт. И все это честно, благородно, законно, как прописано в брачном контракте. Зачем ему хотеть вашей смерти?
Она ничего не ответила, только в упор смотрела на него.
— Зачем? Если я должен поверить этой слезливой истории, мне нужен мотив. Назовите мне мотив.
— Не могу!
— Потому что его нет.
— Есть, но рассказать вам про него слишком рискованно. Не… не теперь.
— Почему?
— Потому что вы мне не поверите.
— А вдруг?
— До этого вы ничему не верили.
