Джессика Клер - Последний удар
— Прости меня за сегодняшний вечер, — говорю я, припарковавшись у её дома.
— Прости? — она давится словами. — Эта самая ужасная вещь, которую можно сказать девушке на свидании. Ты извиняешься, что пригласил меня? Что позволил мне выбрать фильм?
Её ответ такой резкий и несчастный.
Я в отчаянии, каждое её слово словно плетью бьёт меня по голой коже, сбивая с толку. Я сделал что-то неправильно, возможно, был слишком агрессивен. Она выглядит так, будто её сердце разбито, и я не знаю, что сделать, чтобы исправить это. Мои руки сжимаются в кулаки, и я хочу ударить себя за такую глупость. Что я могу сказать, чтобы спасти этот вечер? У меня никогда не было отношений. Не было свиданий. У меня есть опыт только с теми женщинами, которые брали у меня деньги, а Дейзи чуть не силой приходится заставлять принимать подарки. Она меня просто терпит? Она хочет освободиться от меня?
Не дождавшись моего ответа, она выходит из автомобиля и тщательно закрывает дверь. Но её намерения звучат громче захлопнутой двери и болезненней прищемлённых пальцев. Теперь я вижу, что, действительно расстроившись, она отступает, и весь свет внутри неё гаснет. Мне ненавистно это больше всего на свете.
Я иду за ней, не зная, что мне делать. В конце концов, я ничего не делаю и ничего не говорю. Даже когда она останавливается и говорит милым голосом:
— Спокойной ночи, Ник.
Это звучит, как прощание, но моё возражение замирает в горле, когда я пытаюсь подобрать какие-нибудь мягкие слова, чтобы убедить её в своём достоинстве. Когда дверь за ней всё же закрывается, я прижимаюсь к ней.
Так много вещей я делаю хорошо. Слежу. Обрабатываю информацию. Иду до конца. Убиваю. В этих вещах я компетентен. В ухаживаниях — нет.
Оказавшись в собственной квартире, я не позволяю себе наблюдать за Дейзи. Теперь, когда я встречаюсь с ней, целую и обнимаю, вторгаться в её личную жизнь будет слишком экстремально. Во мне есть достаточно того, что покажется ей неприемлемым, и каким-то образом я знаю, что этого будет слишком много.
Я не буду снова следить за ней.
Вместо этого я начинаю исследовать свою цель в Сиэтле, изучая ресурсы глубокого интернета в поисках информации о чёрном рынке продажи органов. Но поиск выдаёт мне только предложения и продажи, никаких ссылок на хирургов. Моё внимание сосредотачивается на трёх предложениях, выдвинутых в прошлом месяце из Тихоокеанского Северо-Запада. Только три. Этого кажется мало. Возможно, моя цель в Сиэтле слишком тупая, чтобы знать о глубоком интернете, и использует поверхностные ресурсы.
Однажды я нашёл страницу о торговле детей в одной социальной сети, как будто все так глупы, что не смогут найти. Я убил администратора этой сети бесплатно. Своего рода покаяние за жизни других людей, которые я взял. Смерть — милосердие. Я ношу этот девиз на своей груди. Это моя жизнь.
Кликая страницы в интернете, я думаю о своём вечере с Дейзи, как ужасен я с ней был. Интересно, смогу ли я загладить свою вину. Даже не знаю с чего начать. Я долго сижу на своём арендованном стуле, глядя в ноутбук, и думаю о грусти и темноте, что я принес ей, о её потускневшей улыбке. Я не позволяю себе даже фантазировать о ней. Пока она снова не станет счастливой, я не буду использовать её в таких целях.
Существует, пожалуй, лишь один человек, у которого я мог бы попросить помощи так, чтобы не подставить Дейзи под угрозу и не привлечь к ней ненужное внимание. Тем более, он дал понять, что хотел бы получить что-то похожее на дружбу. Я беру телефон, максимально быстро набираю сообщение, чтобы не успеть задуматься об этом и отправляю его:
Лучшее место для свидания?
Долго ждать ответа не приходится:
Это самая важная информация, которую ты когда-либо мне давал, Ник.
Я отвечаю:
Мудак.
Знаю. В этом бизнесе только мудаки и есть. Я приму это как знак того, что ты хочешь со мной дружить. Я знал, что дожму тебя.
Ты старушка, Дэниел? Я-то думал, ты молодой недовольный американский солдат.
На этот раз ответ приходит не так быстро:
Я был бы более открытым, если бы ты не считал меня врагом.
Я рассматриваю потенциальные возможности:
Я не ищу дружбы. Только обмен информацией.
Ник, ты спрашиваешь совета о свидании, а не из какого провода лучше сделать гарроту или предпочитаю ли я цианид или диметиламин.
Желание Дэниела завести эту дружбу кажется мне странным. Я не знаю, что с этим делать.
У тебя есть другие друзья вроде меня.
Богдан рассказал про сеть, но я работаю один с тех пор, как оставил Александра. Я добавляю:
Ты в сети?
Он получает это! Да, есть небольшая сеть для обмена информацией. Мы никогда не звали тебя туда, потому что, ну, остальные думают, что ты плохой игрок.
Я плохой игрок.
Эта сеть интригует меня. Когда я работал с Александром, там часто брали новобранцев. В раннем возрасте, в девять или около того, я пытался подружиться с кем-то из них, но Александр быстро прекратил это. Никаких друзей. Ни на кого не полагаться. Даже на него.
Чтобы внедрить эту концепцию, он заставлял нас бороться друг с другом за награды. Иногда наградой был шоколад или сладости. Иногда хорошее оружие. Но победа всегда приносила что-то дополнительное. А когда у тебя нет ничего, дополнительное — это всё.
Он отвечает:
У тебя есть правила. Ты живешь по ним. Для нас этого достаточно.
Я возмущён. Дэниел наблюдает за мной дольше, чем я подозревал. Я спрашиваю:
Как долго?
Всего пару лет.
Тем не менее, слишком долго. Он может знать о Дейзи. Холод сковывает меня. Я открываю папку, названную «Д-АрмияС». Дэниел, Армия, Солдат. Основываясь на его оружии, точности, американском акценте и источнике пороха, я решил, что он бывший снайпер американской армии.
Я не беспокоился о нём, потому что его работа никогда не мешала моей. Я знаю, что есть и другие наёмные убийцы вроде меня. Но пока они не мешают моему делу, я игнорирую их существование, поскольку надеюсь, что они проигнорируют моё.
Ты угрожаешь мне?
Нет, подозрительный ты ублюдок. Я приглашаю тебя стать частью сети. Делиться информацией. Или убраться. Быть в безопасности. Прими правильное решение. А по поводу первого свидания. Если у женщины есть ребёнок, веди в зоопарк. Если нет, то в кино.
