Барбара Вуд - Священная земля
Она подскочила к нему, ее щеки вспыхнули.
— Черт возьми, Сэм, ты отправил меня пересчитывать раковины галиотисов!
Он прекрасно понимал, что исследование свалки останков моллюсков — пустая трата ее мозгов и таланта. Но после прошлогоднего оглушительного провала решил, что будет лучше, если она ненадолго займется малозначительной работой. Поэтому последние полгода Эрика провела, раскапывая недавно обнаруженный курган, который оказался свалкой отходов, оставшихся после индейцев, населявших северные районы Санта-Барбары четыре тысячи лет назад. В обязанности Эрики входила сортировка, классификация и радиоуглеродное датирование нескольких тысяч раковин галиотисов.
— Сэм, — сказала она настойчиво, взяв его за руку. — Мне необходима эта работа. Я хочу, чтобы люди забыли о Чедвике…
— Эрика, именно из-за Чедвика я и не могу поручить тебе этого дела. Ты недисциплинированна, импульсивна, и тебе не достает должной научной беспристрастности и объективности.
— Я осознала свои ошибки! — Ей хотелось кричать и плакать. Крушение Эрики Тайлер, так в их кругу называли происшествие с Чедвиком. Неужели ей придется расплачиваться до конца своих дней.
— Я буду чрезвычайно осторожна!
Он нахмурился.
— Эрика, из-за тебя мое управление было выставлено на посмешище.
— Но я уже тысячу раз извинилась! Сэм, давай рассуждать здраво. Ты же знаешь, что я изучила всю наскальную живопись по эту сторону Рио-Гранде. Увидев рисунок из пещеры по телевизору, я сразу поняла, что никому лучше меня не справиться с этой работой.
Сэм запустил пятерню в свою густую шевелюру. Это было так похоже на Эрику: взять все — и бросить. А о том, кому теперь передать проект в Гавиоте, она не подумала.
— Да ладно тебе, Сэм. Позволь мне заняться любимым делом, ради которого я живу.
Он посмотрел в ее янтарные глаза и увидел в них отчаяние. Каково это — быть дискредитированной в собственной профессии, осмеянной коллегами? Он мог лишь догадываться, что Эрике пришлось пережить за минувший год.
— Ну вот что, — сказал он. — Один спасатель вызвался спуститься в пещеру и сделать снимки. С минуты на минуту они будут у нас. Можешь взглянуть на них и попробовать разобраться в пиктографии.
— Почему спасатель?
— После провала бассейна выяснилось, что пропала дочь Циммермана. Поэтому шериф округа начал ее поиски. Тогда и обнаружили рисунок на стене пещеры.
— А девушка?
— Объявилась позже. Вроде бы во время землетрясения она была со своим парнем в Вегасе. Послушай, Эрика, тебе нет смысла оставаться. Работу тебе не получить. Возвращайся в Гавиоту. — Даже сказав ей все это, Сэм знал, что она не подчинится приказу. Если Эрике Тайлер что-нибудь втемяшится в голову, выбить из нее это бывает очень непросто. Нечто подобное случилось в прошлом году, когда Ирвин Чедвик нашел на калифорнийском побережье останки корабля, якобы древнего китайского судна, подтверждавшего его теорию о том, что азиатские мореплаватели переходили через Берингов пролив под парусами. Эрика восхищалась гипотезой Чедвика, поэтому, когда он пригласил ее для определения подлинности гончарных изделий, обнаруженных на месте кораблекрушения, заранее решила, что горшки непременно настоящие.
Сэм все же попытался отговорить ее от преждевременных выводов и убедить действовать потихоньку и осторожно. Однако несдержанность была у нее в крови. Она выступила с публичным заявлением, в котором подтвердила подлинность горшков и кувшинов, после чего они с Чедвиком некоторое время купались в свете софитов. Когда позже выяснилось, что кораблекрушение — мистификация, а Чедвик признался, что подделал его, спасать Эрику Тайлер уже было поздно. Ее репутация была растоптана.
— В новостях передавали, что найдены кости, — сказала она. — Что удалось о них выяснить?
Сэм взял планшет, понимая, что она тянет время.
— У нас только небольшие фрагменты, но их нашли вместе с наконечниками стрел — весомая причина позвонить в мое управление. Вот отчет коронера.
Пока Эрика читала бумаги, Сэм заметил.
— Как видишь, по тесту Кьельдаля количество азотистых соединений в костях составляет менее четырех граммов. И бензидино-уксусная проба не выявила наличия альбуминового материала.
— Значит, костям более ста лет. Коронер сумел установить, насколько больше?
— К сожалению, нет. И анализ почвы не поможет, так как мы не знаем, в каком пласте лежали кости. Каньон был завален семьдесят лет назад, а в прошлом году здесь все перерыли во время строительства бассейна. Земля под ним основательно промокла, потом обвалилась из-за землетрясения. Вода ушла, и бассейн обрушился, а в образовавшийся кратер свалилась почва с краев. Там все перемешано, Эрика. Хотя нам удалось найти наконечники стрел и грубые инструменты из кремния.
— Значит, это индейское захоронение. — Она вернула ему планшет. — КНКА уже уведомили, надо полагать? — спросила она, оглядываясь по сторонам в поисках человека, похожего на представителя Комиссии по наследию коренных американцев Южной Калифорнии.
— А то как же! — Сэм скривился, словно лимон проглотил. — Вообще-то, они уже здесь. Точнее, он здесь.
Она поняла его с одного взгляда.
— Джаред Блэк?
— Твой давний противник.
Эрика имела удовольствие схлестнуться с Блэком по поводу юридических вопросов, касавшихся коренных американцев. Та история завершилась для нее не самым приятным образом.
К ним подбежал молодой человек с перепачканным грязью лицом и в каске сдвинутой набекрень. Он протянул фотографии, сделанные «Полароидом» в пещере и извинился за любительское качество. Поблагодарив его, Сэм разделил снимки, отдав половину Эрике.
— Боже мой! — прошептала Эрика, разглядывая кадры один за другим. — Они… просто прекрасны. А символы… — она замолчала.
— Что думаешь? — пробормотал Сэм, просматривая фотоснимки. — Можешь определить племя?
Она не отвечала, и он взглянул на нее. Эрика, открыв рот, не сводила глаз с фотографий. Сэму показалось, что она ужасно побледнела, но потом он понял, что всему причиной свет люминесцентных ламп, в спешке установленных по периметру провала.
— Эрика, очнись!
Она моргнула, словно человек, выведенный из состояния транса. Когда она перевела на него взгляд, у Сэма возникло странное ощущение, пусть и на одно мгновение, что она его не узнает. Потом ее лицо ожило, порозовело, и она произнесла:
— Сэм, у нас в руках находка века. Рисунок очень большой, и я никогда прежде не видела, чтобы наскальная живопись так здорово сохранилась. Подумай, какой пробел в истории коренного населения страны мы заполним, когда расшифруем эту пиктографию! Пожалуйста, Сэм, не ссылай меня обратно к раковинам галиотисов.
