Ольга Славина - Горячая месть для охладевшего мужа
– Я зашла в спальню к Анатолию Федоровичу. Мы так договорились, он должен был ждать меня. Но когда я открыла дверь и вошла, он был уже мертв. Лежал на постели, в луже крови и мозгов. Выстрел в голову, видимо в упор. Раны на теле. Пистолет валялся на полу.
– Как далеко от кровати? – уточнил следователь.
– Довольно далеко, почти у двери. Только сначала я его не заметила. Свет горел неярко, свет от лампы у кровати.
– Какие у вас были отношения с Анатолием Федоровичем? – бесцеремонно поинтересовался Вадим.
– Ну, мы… – Она начала говорить и запнулась. Потом все-таки расправила плечи и гордо вскинула голову. – Понимаете, я знакома с ним давно, через родителей. Только сегодня будто взглянула на него другими глазами. Он – привлекательный. Ну как мужчина. Богатый и властный. Это классно!
Приехала в гости с молодым парнем и запала на старикашку? Странно, Маша Болотова вовсе не выглядела хищницей. Хотя в тихом омуте…
– Вы поссорились с вашим парнем? – догадался следователь. – И переключили внимание на другого?
– Нет, с Сережей мы не ссорились. Мне просто захотелось флирта. С вами такого не бывает? – Она посмотрела на него с вызовом.
Почему ему кажется, что она играет чужую роль, которая больше подошла бы Елене Болотовой? Но та как раз – просто кошечка, влюбленная в собственного мужа. Сериал! Хотя лучше так, чем чисто конкретные братки или алкоголик-папаша, выбросивший с пятого этажа новорожденную дочку. Того допрашивать было мукой, единственное словосочетание, которое он выговаривал без ошибок, было «Во, блин!». Но это дела прошлые. Переданные в суд. Здесь же до суда как до Пекина.
– Мария Николаевна, у вас с Сергеем в особняке была одна комната на двоих?
– Да. Ужин закончился после полуночи. Все разошлись. Я подождала, пока Сергей уснет, и пошла к Анатолию Федоровичу.
– Вашему парню наверняка не понравилось, что вы строите глазки хозяину дома. Он не пытался поговорить об этом с вами или с ним?
– Воспитывать меня бесполезно, – хмыкнула Маша. – Общался ли Сергей с Анатолием Федоровичем, я не знаю.
– Но после полуночи и до того времени, как вы отправились в чужую спальню, вы с Сергеем были вместе?
– Сергей выходил куда-то, наверное поговорить с Ильей. Они друзья.
И подозреваемые…
– Когда вы в последний раз видели Фроловского живым? – как можно более официально спросил следователь.
– За ужином. В тесном семейном кругу, – ответил Сергей Турбин.
– По-моему, хозяин дома был не прочь сблизиться кое с кем еще больше…
– Тебе бы в желтой прессе, а не в следственном комитете работать, Вадим.
– Сам подумай, Сергей, богатый старикашка, молодая красавица, ревнивый жених. Что бы тебе подсказало твое оперское чутье?
Они знали друг друга не один год. Когда в производстве Вадима Уфаева были еще не особо важные дела, Сергей работал опером. Теперь они оба пошли на повышение. Уфаев – в «важняки», Турбин – в начальники службы безопасности металлургического гиганта.
– Тебе же не понравилось, что этот пенсионер кадрит твою девчонку? – напрямик спросил Вадим.
– Вообще-то это она его кадрила, – вздохнул Сергей. – Знаешь, она просто играла, выпила лишнего и разошлась. Маша иногда любит выпендриваться. Я не думаю, что между ними было бы что-то серьезное.
– Женщина в три часа ночи приходит в спальню к мужчине, чтобы поиграть?
– Вадим, это очень старая и запутанная история. Уверяю тебя, тут дело не в любви, скорее уж в ненависти.
– Говори, кладезь информации.
– Хорошо, но это будут оперативные сведения, не для протокола.
– Как получится.
– Я серьезно, Вадим. Я ничего не подпишу.
– Я понял, Сереж.
– Маша никогда не стала бы спать с Фроловским, потому что тот убил ее родителей.
– То есть?
– Ну не сам убил, конечно, а заказал. Они стали разменной монетой в одной его крупной сделке. Большие деньги, как известно, не ангелы получают в бухгалтерии рая.
– Значит, твоя девушка не развлекаться со старикашкой собиралась, а прикончить его, чтобы отомстить за родителей?
– Маша никого не убивала, – ни секунды не сомневался Сергей.
– Но посторонних в особняке не было, – напомнил Вадим.
– Мое оперское чутье, гражданин начальник, тут кое-что нашептало.
– И что же?
– Стрелок-некрофил. Слышал про такого?
– Серийный убийца? – уточнил Вадим.
– Он самый, – кивнул Сергей. – Все его жертвы убиты выстрелом из пистолета в голову. А потом он ждет, когда труп сделается хладным, и снова использует его как мишень. Причем не просто так палит, а чтобы на теле получился крест. Я видел труп Фроловского. Почерк совпадает…
Глава 2
Женя не слышала выстрелов, не видела труп, но ощущение непоправимой беды буквально витало в воздухе.
Женя почти не знала Анатолия Федоровича. Вчера увидела его впервые. И он, естественно, не обрадовался такой гостье. Он недавно потерял сына: парень покончил с собой. И естественно, дочь стала ему вдвойне дорога, а Женя явно мешала благополучию Елены Болотовой. Хотя она не прикладывала к этому никаких усилий. Женя не соблазняла Илью, толком и не знала правил обольщения. Он сам почему-то решил быть с ней. Может быть, потому, что она так не похожа на его жену?…
Это был не обычный адюльтер. Илья Болотов завел любовницу не потому, что жена надоела, не для коллекции, не потому, что не мог пропустить ни одной юбки. Илья был слишком хорошо воспитан. Интрижки на стороне его никогда не привлекали. Но он не простил жене историю с Борисом.
Борис – для Лены родной брат. А для Ильи – наркоман и психопат. Много лет назад он посадил на иглу Машу. Не ту, что обнаружила сегодня мертвым хозяина дома и теперь вынуждена объясняться со следователем, а родную сестру Ильи. Ее тоже звали Машей. И она умерла. Из-за наркотиков и Бориса. Тогда же погибли и родители другой Маши. И Болотовы удочерили ее. А Бориса заперли в психушку. Однако недавно он сбежал оттуда. И пришел к Лене. Та дала ему денег, а не вызвала санитаров. И он натворил много бед, пока не покончил с собой. Для Лены Борис – брат, для Болотовых – чудовище. В конце концов, это противоречие оказалось непреодолимым.
Однако этот уик-энд мог все изменить. С этой целью он, скорее всего, и задумывался. Анатолий Федорович хотел видеть дочь и ее мужа вместе. Хозяин дома был необычайно любезен с Ильей, а на Женю даже не смотрел. Словно папаша, который не одобряет новую игрушку сына, но не отбирает ее со скандалом, а ждет, пока ребенку самому надоест. Хотя, если вспомнить Бориса, педагог из Фроловского плохой.
Женю спасло то, что компания собралась отнюдь не самая теплая. Если бы все были заодно, а она против них, не помогла бы даже рука Ильи – теплая и надежная. Он привел ее в этот дом именно за руку. Женя же ощущала себя маленькой девочкой, случайно попавшей на утренник к большим детям, которые ей не рады и мечтают выставить вон. Но у этих детей оказались свои сложные игры, поэтому на Женю почти не обратили внимания.
