Стефани Майер - Сумерки
Густой туман — вот все, что утром было видно из окна. На меня накатил приступ клаустрофобии: я почувствовала себя словно запертой в клетке из облаков.
Завтрак с Чарли прошел очень тихо. Он пожелал мне удачи в школе. Я поблагодарила, понимая, что его надежды напрасны — удача меня, как правило, избегала.
Чарли уехал первым — направился в участок, который заменил ему и жену, и семью. Когда он ушел, я заняла одно из трех разномастных кресел, стоявших вокруг квадратного дубового стола, и стала осматривать его маленькую кухню. Стены, покрытые темными панелями, ярко-желтые шкафчики, белый линолеум на полу. Ничего не изменилось. Шкафчики в желтый цвет покрасила мама восемнадцать лет назад — ей хотелось заманить в дом хоть немного солнечного света.
В крохотной гостиной над камином висели в ряд семейные фотографии. На одной — свадьба мамы и папы в Лас-Вегасе, на другой (очевидно, сделанной рукой заботливой медсестры) — они вместе со мной в родильном отделении больницы. Затем шла целая серия моих школьных снимков вплоть до прошлого года. Смотреть на собственные фотографии было неловко — попробую как-нибудь убедить Чарли повесить их в другом месте, по крайней мере, пока я здесь.
Находясь в этом доме, невозможно было не догадаться о том, что в душе Чарли так и не смог расстаться с мамой. От этого мне становилось не по себе.
Я не хотела приезжать в школу слишком рано, но оставаться здесь была больше не в силах. Я надела куртку — судя по ощущениям, скорее скафандр, — и вышла наружу, в дождь.
Он едва моросил и не смог промочить меня насквозь, пока я запирала дверь и прятала ключ под крыльцо. Хлюпанье по лужам новых непромокаемых ботинок действовало мне на нервы. Вот бы услышать нормальный хруст гравия под ногой! Не получилось даже немного постоять и издали полюбоваться пикапом — до такой степени захотелось поскорее выбраться из туманной сырости, которая расползалась по лицу и липла к волосам под капюшоном.
В кабине было тепло и сухо. Билли или Чарли, несомненно, наводили здесь чистоту, но коричневая обивка сидений еще хранила запах табака, бензина и мяты. К моему облегчению, двигатель, оглушительно взревев, завелся сразу — очевидно, он умел работать только на пределе громкости. Что ж, старая машина обязана иметь хоть какой-то недостаток. Древнее радио оказалось исправно, чего я уж совсем не ожидала.
Найти школу было несложно, хотя я никогда раньше ее не видела. Как большинство значимых зданий в этом городе, она располагалась рядом с шоссе. Если бы не дорожный указатель «Средняя школа г. Форкс», я там ни за что бы не остановилась — группа почти одинаковых зданий из красного кирпича не вызывала никаких ассоциаций с образованием. Вокруг было столько деревьев и кустарника, что я не сразу оценила истинный размер территории. Где же дух официального учреждения? Я ностальгически вздохнула: ни цепных ограждений, ни металлоискателей при входе.
Я припарковалась перед зданием, над дверью которого висела маленькая табличка с надписью «Администрация». Рядом не было ни одной машины, и я была уверена, что поступаю не по правилам. Но уж лучше я ознакомлюсь с этими правилами внутри, чем буду плутать тут под дождем, как идиотка. Нехотя я вылезла из уютной кабины и пошла прямо по мощеной камнем дорожке, окруженной темными кустами. Вдохнув поглубже, я открыла дверь.
Внутри было очень светло и, против ожиданий, тепло. Офис был невелик: маленькая зона для посетителей, складные стулья с пухлыми сиденьями, на полу — ковровое покрытие в оранжевую крапинку, стены сплошь уклеены объявлениями и грамотами. Громко тикали настенные часы. Повсюду стояли комнатные растения в пластиковых горшках (неужели снаружи мало зелени?). Комната была разделена пополам длинной стойкой, на которой стояли проволочные корзины с бумагами. Спереди были приклеены яркие разноцветные афишки. Позади стойки располагались три стола, и за одним из них восседала крупная рыжеволосая женщина в очках. На ней была простая лиловая футболка с коротким рукавом, и я сразу почувствовала себя городской модницей.
Рыжеволосая взглянула на меня:
— Чем могу помочь?
— Я Изабелла Свон, — сказала я, и в ее глазах тут же отразилось понимание. Меня ждали, я была, без сомнения, темой для разговоров. Дочка шефа полиции и его сбежавшей жены наконец-то вернулась под отчий кров.
— Конечно, — ответила женщина. Порывшись в шаткой кипе документов на своем столе, она выудила оттуда нечто и принесла свой улов стойку. — Вот твое расписание, а вот карта школы.
Мы посмотрели расписание, и женщина показала, в каких зданиях будут проходить мои уроки. Цветным маркером она отметила наиболее удобный путь к каждому и дала мне подписной лист. Я должна была предъявить его всем преподавателям по очереди и вернуть ей в конце дня. Она улыбнулась и, совсем как Чарли, пожелала мне удачи в Форксе. Я насколько смогла убедительно ответила на ее улыбку.
Когда я вернулась к своему пикапу, ученики уже начали съезжаться на занятия. Влившись в поток, я объехала вокруг школы. Было отрадно видеть, что большинство машин на стоянке — «старички» вроде моего пикапа; народ тут обходился без понтов.
Дома, в Финиксе, я жила в одном из немногих небогатых районов, включенных в школьный округ Парадайз Вэлли. Для нас было обычным делом встретить на школьной стоянке роскошный «Мерседес» или «Порше». Здесь же самой красивой машиной был блестящий «Вольво» , и он здорово выделялся на общем фоне. Но все равно я заглушила двигатель, как только заняла место на парковке, чтобы жуткий грохот не привлекал ко мне всеобщего внимания.
Сидя в кабине, я тщательно изучила карту. Может быть, мне удастся все запомнить, и тогда не придется целый день ходить по кампусу, уткнувшись в нее носом. Засунув все вещи в сумку, я закинула ремень на плечо и втянула в себя побольше воздуха. Я справлюсь, неуверенно сказала я самой себе. Никто меня здесь не укусит. Наконец, я выдохнула и вышла из машины.
Спрятав поглубже лицо в капюшон, я пошла к тротуару, на котором толпились школьники. К счастью, моя простая черная куртка была такой же, как у всех.
Как только я обошла столовую, сразу увидела третий корпус. Большая черная «тройка», намалеванная внутри белого квадрата, красовалась на правом углу здания. По мере приближения к двери мое дыхание становилось все чаще, так что вскоре мне уже грозил обморок от гипервентиляции легких. Я постаралась успокоиться и вслед за двумя спинами в бесполых плащах скользнула внутрь.
Классная комната оказалась маленькой. Шедшие передо мной остановились в дверях, возле длинного ряда крючков на стене, чтобы повесить плащи. Я последовала их примеру. Это оказались две девочки, одна блондинка с фарфорово-белой кожей, другая русоволосая и тоже бледноватая на вид. Что ж, по крайней мере, я не буду здесь выделяться отсутствием загара.
