Кристи Доэрти - Конец игры
Она услышала собственное всхлипывание.
Девушка чувствовала, будто ее целую вечность бросает на гладкие, кожаные сиденья, а затем …
- ‘Туда.
Охранник указал на что-то в темноте. Без единого слова водитель вывернул руль.
Land Rover ударил что-то большое из металла.
Еще одни ворота, догадалась Элли.
Кусок металла отлетел на капот Land Rover и с хрустом врезался в лобовое стекло. Элли вжалась в сидение.
— Великолепно! — пробормотал охранник, когда паутинка трещин расползлась по всему стеклу.
Похоже, почти убившие его ворота, вызвали лишь легкое раздражение.
Потом они в жуткой тряске преодолели поля и вынырнули на крошечную, асфальтированную проселочную дорогу.
Водитель по-прежнему не включал свет. И они неслись сквозь темную ночь.
С заднего сиденья Элли все еще не могла видеть ничего происходящего впереди. Она повернулась, чтобы посмотреть через плечо.
Фар нет.
Охранник начал снова бормотать инструкции. Они выбрали сложный маршрут по крутым холмам и глубоким непроходимым оврагам.
Наконец, водитель снял очки ночного видения и включил фары.
Охранник повернулся, чтобы посмотреть на Элли, которая до сих пор в немом ужасе прижималась к двери. Его взгляд был мрачным, но он остался доволен.
— Оторвались.
Два часа спустя Ленд Ровер свернул в лес на ухабистую грунтовую дорожку. Небо позолотили розово-желтые лучи. Вот и утро уже.
Элли прислонилась лбом к холодному окну, когда показался длинный черный забор Киммерии. Он должен был служить защитой — каждый металлический стержень завершался острием в десяти футах над землей.
За ним располагалось единственное безопасное место, которое она знала.
Элли была дома. Но как насчет всех остальных? По крайней мере двадцать охранников и учеников Ночной школы отправлялись с ними, чтобы бороться с Натаниэлем в Лондоне. Она не видела никого из них в последние часы.
Ворота открылись с содроганием, и они продолжили свою долгую поездку через лес. Тут было странно, тихо и спокойно — только звук двигателя и хруст шин по гравию. Но Элли оставалась напряженной на заднем сиденье, хоть она и не видела ничего подозрительного, это не означало, что так оно и есть.
Спустя милю деревья, окаймлявшие дорогу уступили место газону, и аллея свернулась в вопросительный знак перед массивным, готическим зданием школы с зубчатой крышей и трубами, устремленными вверх в бледное небо.
Водитель выключил мотор. Наступившая тишина была оглушительной
Элли посмотрела на пустое крыльцо, ее грудь сжалась.
Где все?
Водитель и охранник выбрались первыми. Элли не хотя последовала за ними. Каждая мышца ныла.
Она прихрамывая пошла в сторону ступенек, в этот момент входная дверь распахнулась, оттуда выбежала небольшая группа и окружила ее.
— Элли, слава Богу
Элли успела поймать взглядом знакомое лицо Рейчел в форме сердца, затем упала в объятия.
Она прижалась к подруге, желая выплакаться, но не в состоянии была вызвать больше никаких слез. За ночь использовала их все.
— Ты в порядке, — не веря говорила Элли. — Ты в порядке.
Николь оказалась прямо позади Рейчел, небольшая рана была аккуратно зашита на ее подбородке
— Элли! Dieu merci. - в ее глазах плескалось облегчение. — Мы так волновались.
Когда двое обступили ее, Элли шагнула на свет. У Рейчел перехватило дыхание.
— Ты ранена, — повернувшись, она позвала тех, кто оставался на ступеньках, — У Элли кровь.
— Ничего страшного, — запростетовала едва стоявшая на ногах Элли, но никто не слушал
— Отойдите! — отодвинув девушек в сторону, Изабелла Ле Фано пробилась сбоку к Элли. Без церемонии директриса взяла подбородок девушки, наклоняя ее лицо к свету, лившемуся из открытой двери.
Элли внезапно вспомнила обрушившихся с неистовостью дервишей, мощных и быстрых бойцов Натаниэля в Хэмпстед-Хит.
Она почти была счастлива видеть ее. Но тут девушка замерла и смотрела, не мигая, в то время как приливной волной обрушилась вина и гнев раздувался внутри.
Светлые, волнистые волосы Изабеллы были откинуты назад… Пурпурный синяк покрывал одним скулу. Она по-прежнему была облачена в черную униформу Ночной школы.
— Тебе надо к медсестре. — Изабелла осторожно прижала кончик пальца к ране Элли на голове.
Жгло, но Элли даже не вздрогнула. У нее имелся вопрос к директрисе, и она намеревалась задать его.
— Где Картер?
Все замолчали.
Сперва Изабелла не отреагировала. Но затем, убрав руки с Элли, она испустила долгий выдох. Директриса выглядела совершенно измотанной; Элли показалось, что видны новые морщинки, прорезавшие нежное лицо.
— Я не знаю.
Мягко произнесенные слова словно ударили Элли под дых.
И она не постеснялась ударить в ответ.
— Они заставили меня оставить его там, — обвинила она низким голосом. — На улице. Окруженным.
Директриса отвела взгляд, ее губы дрожали.
Элли не испытывала жалости. Она хотела, чтобы Изабелла страдала. Это была ее ошибка. Оставить Картер — ее распоряжение.
Прилив ярости и боли пронесся по жилам, как огонь. Она подошла к директрисе и оттолкнула ее
Застигнутая врасплох, Изабелла отшатнулась, едва не упав. Элли услышала, как кто-то вздохнул.
— Ты сделала это, Изабелла, — почти кричала Элли. — Охранники следовали твоим приказам. Ты оставила его там.
Изабелла подняла руки, желая утешить девушку, но Элли снова толкнула ее. И снова.
— Почему, Изабелла? Почему ты заставила меня уйти от него? Как ты могла так поступить с ним?’
Каждый раз, когда Элли наступала, директриса делала один шаг назад. Элли следовала за ней.
— Где Картер, Изабелла? Он умер? Натаниэль его тоже убил?
— Я не знаю, — повторила Изабелла. Ее голос перешел на шепот. В золотых карих глазах блестели слезы, но Элли ничего не замечала, лишь толкнула ее в последний раз.
Она думала о Картере, поднимающего ее в черный внедорожник, хлопнувшем дверью и стучащем кулаком по джипу, крича водителю: “Увози ее! “. Пылкий блеск в глазах — как будто он думал, что умрет и был готов даже на большее, — впечаталось в ее память.
— Он просто ребенок. Если он умрет, это ваша вина. Изабелла, ваша вина.
Ее голос сорвался. Элли рухнула на колени.
Какое-то время никто не шевелился. Рейчел оказалась рядом с ней, ее рука опустилась на плечи Элли.
И она подняла подругу на ноги.
Николь обняла их обеих.
Элли никогда не чувствовала себя более беспомощной. Она больше не хотела никого обижать.
Она просто хотела, чтобы Картер был жив.
