Лорен Хендерсон - Заморозь мне «Маргариту»
– Правда, классные штанишки? – озабоченно спросил Хьюго. – Надо как-нибудь сводить тебя к моему портному.
– Только после того как я решу устроить моим старым штанам приличные похороны.
– Погребальный костер?
– Вообще-то я думала скорее о той сцене из «Викингов», когда горит корабль Кирка Дугласа[53].
– Один из моих любимых фильмов. Судя по всему, наши вкусы совпадают. Может, зайдешь как-нибудь на чашку чаю, посмотрим вместе еще раз?
– Что угодно, лишь бы посмотреть на Тони Кертиса в кожаных шортиках.
– Давай завтра в четыре? Сейчас запишу адрес.
– А тебе разве не надо репетировать?
– Завтра вся труппа намерена устроить массовый забег в направлении «Кукольного дома», – весело сказал Хьюго. – Хотя смысла в пробах мало. Подозреваю, что режиссеры уже сделали выбор. Филип прекрасно знает, кто ему нужен, просто он любит всех строить.
– Всех?
Хьюго поднял бровь:
– Ты совершенно права. Всех юных дам. Ходят слухи, что Филип обожает стравливать красоток. Не думаю, что он дает какие-то конкретные обещания, но, если смазливая актриса вдруг возжелает одарить его своей благосклонностью, он, конечно же, ей не отказывает.
– А если она ничего не получит взамен?
– Ничего? Это уж слишком. Скорее девица уверена, что получит Нору, а вместо этого ей дадут роль Кристины. Но в один прекрасный день одна из красоток наверняка захочет отомстить Филипу. С нетерпением жду этого момента. Филип никогда не принадлежал к числу моих любимых персонажей.
Хьюго затушил сигарету каблуком. На мгновение его глаза блеснули холодной сталью.
Глава десятая
На следующее утро театр пребывал в состоянии хаоса. Как правило, в «Кроссе» царит такая расслабуха, что невозможно поверить, что здесь дают спектакли шесть вечеров в неделю плюс один дневной в четверг. Но сегодня выдался необычный день – найденный в погребе труп возбудил театральную братию до крайности. Даже ассистентки помрежа – модные девчонки с косичками, плоской грудью, в обтягивающих свитерах и мешковатых штанах – носились, как нервные гусыни. Несмотря на всю старательность ассистенток, Стив непрерывно орал на них. Его обычная вспыльчивость вылилась в форменную истерику. Стив заставил девушек подметать сцену, и относительное спокойствие нисходило на него, только когда между кулис моталась хотя бы одна девица с метлой. Обычно он занимался этим сам, шваркая по полу с навязчивой одержимостью. Мне казалось, что мрачное настроение хоть капельку улучшилось бы, займись Стив каким-нибудь физическим трудом, вместо того чтобы дергаться и скакать, словно кошка на раскаленной крыше. Создавалось впечатление, что Стив воспринял всю историю с трупом в погребе как личное оскорбление.
На сцене вдруг возник Филип Кэнтли и что-то сказал Стиву. От меня не укрылось, что худрук обращается к помрежу с большим почтением. Судя по всему, Стив считал «Кросс» своей собственностью, а всех остальных – приблудными типами, временно бросившими якорь в его бухте. И горе тому, кто осмелится попросить о самом ничтожном пустяке у подчиненных помрежа напрямую…
По дороге в мастерскую я заглянула в кабинет Марджери. Честно признаюсь, в первую очередь мною двигало желание позлорадствовать. Не пристало обитателям хрустальных дворцов, в подвалах которых плавают трупы, бросать камни в тех, кто – слава богу – пока не находил трупов в своих жилищах.
– Вы говорили, можно заходить на чашку кофе в любой момент, – сказала я, просунув голову в дверь. – А сейчас?
Марджери оторвалась от кипы бумаг:
– А, Сэм! Да-да, заходите.
– Точно можно? – поинтересовалась я из вежливости, плюхаясь в кресло и пожирая глазами коробку с печеньем.
– Конечно! Мне как раз нужно сделать перерыв. К тому же я хотела расспросить вас об этой ужасной, ужасной… – она всплеснула руками, – неприятности.
Не могу винить Марджери за неудачное слово. По опыту знаю, что мало кто способен без крайней нужды произнести вслух «убийство».
– Вы ведь были там, да? Я имею в виду, когда… нашли? – Марджери включила кофемолку и, пока та пронзительно жужжала, благоразумно молчала.
Мы наслаждались божественным ароматом.
– Если б можно было сделать такие духи, – вздохнула я, – душилась бы ими каждый день.
Марджери поставила поднос на стол и села напротив.
– Хотите? – спросила она, открывая заветную коробку.
Песочное печенье! Я рабыня этой женщины по гроб жизни.
Марджери сняла очки, и они повисли на цепочке. На ней был один из тех кардиганов, которые считают себя куртками: темно-зеленый, отделанный шелковой лентой, и с золотыми пуговицами даже на карманах, где они были совершенно ни к чему. Элегантно и удобно. Будто Марджери приоделась для обложки женского журнала.
– Хотя вам ведь доводилось пережить подобное, – произнесла она довольно легкомысленно.
– Фто фнафит… – Я дожевала печенье и начала снова. – Что значит «подобное», Марджери? Мертвецы?
С Марджери Пикетт станется заподозрить меня в убийстве. Но делать нечего – песочное печенье! Да и кофе выше всяких похвал.
– Убийство, – афористично ответила я, – неповторимо.
Марджери на мою мудрость не клюнула. Вероятно, ей хотелось услышать что-нибудь более конкретное.
– Дело в том, – сказала она, подавшись вперед, – что полиция будет собирать информацию за несколько последних лет. И если им не удастся выяснить, что это за девушка, история ляжет несмываемым пятном на нашу репутацию.
– Так вы хотите выяснить, кто это? – заинтересовалась я.
– Почему бы нет? – переспросила Марджери, пристально глядя мне в глаза.
Я пожала плечами:
– Большинство людей сидели бы спокойно, надеясь, что само пройдет. Если полиции не удастся установить личность погибшей и определить, сколько времени она там пролежала, толку будет мало.
Это Марджери Пикетт, судя по всему, расстроило.
– С точки зрения убийцы, погреб – отличное место, чтобы спрятать тело. – Я внимательно следила за Марджери, но та не шевельнулась. – Труп мог бы пролежать там вечно.
– И как странно его нашли! – воскликнула Марджери. – А ведь она такая милая девушка! Я помню ее еще с тех пор, когда много лет назад она выступала здесь в цирковой труппе. Животных в труппе, естественно, не было. Она работала на трапеции.
Я не сразу поняла, о ком речь:
– Вы о Мэри?
– Да. – Марджери улыбнулась. – У меня очень хорошая память на лица. Я сразу же ее узнала.
– Надеюсь, в те цирковые гастроли никто не пропал? – заметила я небрежно.
