Чарльз Вильямс - На мели
– В чем дело? – спросила Рей.
– У его винтовки телескопический прицел, – объяснил Ингрем. – Наверно, в ящиках было снайперское или спортивное оружие.
– Это плохо для нас, правда?
– Не так чтобы очень, но я был бы рад, если бы у него оказалось что-нибудь попроще, – ответил капитан, раздумывая, как же достать стоп-анкер. Кажется, эта проблема становилась все более трудноразрешимой. Моррисон мог стрелять прицельно, а уж из чего стрелять – ему хватало.
Рей с любопытством посмотрела на него.
– Вы говорите как еще один эксперт по оружию. Вы тоже из тех самых коммандос? Капитан отрицательно помотал головой:
– Я был на флоте и за всю войну ни разу не выстрелил из винтовки, разве что в лагере для новобранцев. Просто часто охотился.
– Где?
– В Техасе, в Соноре, еще мальчишкой.
– А откуда вы родом?
– Из Корпус-Кристи, мой отец работал там лоцманом.
Рей оглядела кокпит и задумчиво сказала:
– Не кажется ли вам, что это своего рода рекорд, чтобы двое техасцев встретились в таком месте, как это?
– Сомневаюсь. Пора приниматься за работу.
– А что делать мне?
– Пока ничего. Просто сидите здесь и не высовывайтесь.
Ингрем спустился вниз и занялся транспортировкой тяжелых деревянных ящиков вверх по лестнице. Когда в кокпите скопилось несколько штук, он поднял их на палубу и спихнул в воду с левого борта. Они ушли под воду с приятным для души всплеском, по правде говоря, Ингрему до смерти надоели Моррисон и его чертовы винтовки. Работа оказалась тяжелой и долгой, капитан совсем обессилел и взмок от пота, когда наконец окинул взглядом пустую каюту, где ничто не напоминало о недавнем грузе, кроме сиротливой кучки веревок в углу. Он поднялся наверх и, столкнув за борт последнюю партию груза, отер с лица пот. На часах было без двадцати четыре. Прилив несколько замедлился, высшей точки он достигнет меньше чем через час.
Заметив, что вдоль левого борта еще остались пять ящиков с боеприпасами, Рей спросила:
– А с ними что будем делать?
– Пусть пока постоят. Это наша козырная карта на случай, если остальное не сработает.
– Мне как-то неловко, что вы работаете, а от меня пользы ни на грош.
– И для вас найдется занятие. Пока в стрельбе будет затишье, наблюдайте за Моррисоном в бинокль.
– Вы думаете, он попытается доплыть до нас?
– Вряд ли он решится на это днем, но полностью такую возможность исключать нельзя. Не забывайте пригибаться.
Вновь спустившись по лестнице, Ингрем направился к рундуку за помещениями для команды и достал из него якорь. Он оказался стандартным, с тяжелой десятифутовой цепью, прикрепленной к кольцу. Должен сработать как надо. Капитан вынес якорь на корму и вернулся за тяжелой бухтой якорного троса для верпования. Рядом с якорем он обнаружил пару четырехшкивных блоков для лебедки и бухту более тонких канатов, которые можно было использовать в талях. Он удовлетворенно вздохнул: не придется возиться со шкотом. Чистым самоубийством была бы попытка использовать якорную лебедку “Дракона” на открытой выстрелам передней палубе. Моррисон с легкостью попадет в него из своей винтовки с оптическим прицелом, в этом можно не сомневаться. Ингрем дотащил груз до кормы и сбросил в кокпит. В этот самый момент бандит разразился серией из четырех выстрелов, как будто практиковался в скорострельной стрельбе. Одна из пуль попала в грот-мачту и отрикошетила от нее, жужжа, как рассерженное насекомое.
Рей с интересом наблюдала, как Ингрем разбирается в принесенном снаряжении и привязывает нейлоновый канат к кольцу на конце цепи.
– И что с ним будете делать? – спросила она.
Капитан кивнул направо:
– Отправлю за корму, причем как можно дальше.
– Но как вы туда доберетесь?
– Пойду и отнесу. Рей улыбнулась:
– Это означает: “Не задавайте глупых вопросов”.
– Нет, именно так я и поступлю. Конечно, сама процедура несколько необычна, но это единственное, что нам остается. Потому-то мне и понадобилась маска для ныряния.
– А как вы будете дышать?
– Это легко. Глубина воды всего семь или восемь футов до начала протоки, да и потом не больше двенадцати.
– Моррисон со своей винтовкой не помешает?
– Нет проблем, – ответил он, постаравшись, чтобы его голос звучал достаточно убедительно.
Ингрем опустил якорь за борт и уложил бухту каната на полу кокпита.
– Травите ее понемножку, а когда останется двадцать – тридцать футов до конца, держите крепко.
Рей коротко кивнула:
– Отдайте ствол.
Он достал из-за пояса пистолет и положил его рядом с ней.
– Знаете, как спускать предохранитель?
– Нет, мне никогда не приходилось иметь дело с оружием.
Ингрем показал, что надо сделать.
– Делайте вот так, а потом можете нажимать на спуск. Если Моррисон умудрится забраться сюда, стреляйте. И никаких киношных штучек с угрозами и устрашением. Направьте дуло ему в грудь и разрядите всю обойму до конца.
Похоже, она правильно поняла ситуацию.
– Мне кажется, я ухватила суть. Ведь все, это на случай, если вы не вернетесь? Приладить якорь действительно так необходимо?
– Очень. Но никакой опасности пока нет. Я сейчас просто рассматриваю все возможные варианты.
– Заметано. Что-нибудь еще?
– Пока все, только отвернитесь, когда я буду спускаться в воду.
Она отвернулась, а Ингрем снял брюки и, взяв маску, перевалился через борт. Закрепив ее, он нырнул. Сброшенные им с яхты ящики громоздились, едва не выступая из-под воды. Капитан раскидал их, чтобы при следующем отливе “Дракон” не зацепился за них, и осмотрелся. С этой стороны никаких повреждений на корпусе не было заметно. Киль плотно застрял в песке, но пока нельзя сказать, насколько это серьезно. Многое будет зависеть от того, высоким ли окажется очередной прилив. Капитан поднялся на поверхность, чтобы набрать воздуха, и увидел, как Рей перегнулась через борт и следит за ним.
– Будьте поосторожнее, – проговорила она.
Капитан кивнул и, нырнув, поднял якорь. Тот был тяжел даже под водой, но этот груз позволял Ингрему твердо держаться на ногах и спокойно идти по дну. Он с удовлетворением отметил, что за правым бортом чуть глубже, чем за левым, так что, если им удастся оттащить яхту футов на двенадцать или пятнадцать, дело будет сделано. Он брел, подавшись вперед, чтобы лучше преодолевать сопротивление прозрачной, как воздух, воды. Рей прекрасно вытравливала трос. Приблизительно в тридцати футах за кормой капитан отпустил якорь и, придерживая трос, вынырнул, глотнул воздуха и снова двинулся под водой, таща за собой якорь с цепью.
Кое-где на песчаном дне пучками росли водоросли, валялись раковины, мимо проплыли пятнистый скат и маленькая барракуда. Течение стало ощутимой помехой, было все труднее идти по прямой. Яхта осталась далеко позади. Ингрем снова вынырнул и огляделся. Все спокойно, Моррисон, по-видимому, его не заметил. При следующем погружении капитан увидел, что дно постепенно опускается, начиналась протока, где глубина воды достигала десяти – двенадцати футов. Поскольку яхта практически исчезла из виду, он выбрал для ориентира отдельно растущий кустик водорослей впереди. Идти и тянуть трос становилось все тяжелее. Он снова всплыл, но на этот раз слева от него по воде как будто ударили веслом. Все ясно – капитан почувствовал холодок страха, – Моррисон в конце концов нашел его.
