Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной
Перед тем я надеялся, что мы можем быть просто любовниками. Так милосердно и естественно — не разрушая своих семей, мы с тобой встречаемся тайком, и все счастливы… Помнишь, я даже говорил тебе, еще там, в доме отдыха: хорошо бы снять квартиру и встречаться в ней?
Но мне этого мало, Лилечка, я понял.
Я хочу, чтобы ты ушла от своего мужа.
Я готов принять твою дочь как свою.
Я готов предать свою семью, хотя, сразу тебя предупреждаю, с сыном своим я отношений никогда не прерву.
Потому что я хочу провести свою жизнь рядом с тобой. Ведь иначе, без тебя, она не стоит и ломаного гроша. Ты мое вдохновение, ты моя радость, ты мой свет.
Я люблю тебя.
Мои предложения таковы: мы снимаем квартиру и живем в ней вместе. Ту квартиру, где я живу сейчас, я должен оставить Ирине. В общем, сразу предупреждаю — золотых гор обещать тебе не могу…»
Минут через десять пришел ответ от Лили:
«Женька, это очень серьезный шаг. Я хочу обдумать».
Он: «Если ты любишь меня, по-настоящему любишь, придется решать все равно».
Она: «Я должна привыкнуть к этой мысли. Мне пока страшно что-либо планировать. Я никогда не думала, что дойду до жизни такой. Всегда осуждала тех, кто изменяет и предает, кто идет на поводу у своих чувств. Всегда говорила в адрес других людей, решившихся уйти из семьи ради новой любви: «А что, он (она) неужели не мог держать себя в руках?» Теперь понимаю — невозможно силой разума контролировать свои чувства».
Он: «Я об этом сегодня тоже думал. Мне иногда самому жутковато становится, что мы почти читаем мысли друг друга. Ни с кем и никогда подобного у меня не было. Я люблю тебя. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
* * *В последнее время Ира была вся на нервах. Во-первых, на работе сменилось руководство. Прежний худрук — милейший, добрейший Яков Фомич, стоявший во главе театра около полувека, — с почетом ушел на пенсию в возрасте девяноста лет.
Его пост занял амбициозный провинциал, который рвался доказать свою состоятельность и необходимость перемен. Он больше говорил о рентабельности постановок, чем об их художественных достоинствах.
Этакий чиновник от искусства, коих в последнее время развелось немало…
В театре начались кадровые перестановки, интриги. Кое-кто из коллег сбежал, наняли новых. Борьба за главные роли, само собой… Яков Фомич все эти проблемы умело разруливал — да, тоже случались споры, возникало недовольство в актерской среде… Но до таких диких скандалов дело никогда не доходило.
Новый худрук заявил: «Актер должен держать себя в тонусе, актера надо взбадривать». А на деле это «взбадривание» — сплошная нервотрепка и попытки доказать каждый день, снова и снова, словно по кругу, свою состоятельность…
Ире новый худрук намекнул, что по возрасту ей скоро придется перейти на роль «мамочек». Да, так бывало, и это нормально — актриса-травести с возрастом начинала играть «взрослые» роли. Из ребенка — в старушку.
Неприятно, а что делать…
Но не в тридцать восемь же лет (именно столько на данный момент исполнилось Ире). Это самый расцвет карьеры! Гениальная Янина Жеймо сыграла шестнадцатилетнюю Золушку, будучи в том же самом возрасте!
Тем более что Ира следила за собой, всегда находилась в форме. Ни жиринки, ни морщинки. К ней еще ни разу не обратились «женщина». Всегда — «девушка». Изредка даже — «девочка»!
О, как больно, как обидно — все эти намеки на возраст…
Ира пыталась утешать себя тем, что новый худрук просто хочет протолкнуть поближе к рампе свою протеже и любовницу, молодую актриску.
Но… Но во-вторых, другой проблемой Иры был не сам возраст, а связанные с ним особенности. Возраст у Иры, да, далеко не старушечий, но куда деть, гм… физиологию?
Ведь у Ириной мамы климакс начался именно в тридцать восемь, очень рано. А как известно, во сколько лет возрастные изменения начались у матери, во столько они произойдут и у дочери. Это наследственность, от нее никуда не денешься.
В человеке заложена программа старения, когда никакие, даже самые дорогие, крема и лосьоны не спасают от появления новых морщин. Когда играют гормоны и тело начинает расплываться… Безусловно, в этом случае надо держать себя в руках и не запускать, но — юных героев уже все равно не сыграешь.
Есть, конечно, замещающая гормонотерапия, но она не всем подходит, не всем показана… Остаются всякие мезотерапии, подтяжки и пластики. Но на них тоже далеко не уедешь.
А эти сбои цикла в последнее время? Вот не знаешь, на что думать — то ли возрастное, то ли беременна… И то и то — не к месту, и неизвестно, что хуже.
Да, хуже. Еще одного ребенка с Женей они не потянули бы.
Ведь это ужасно, когда родители заводят второго малыша, а интересы первого при этом ущемляются.
Если родится второй ребенок, то Ленечку уже не удастся определить в частную, очень хорошую школу. А это крест на будущем… Женя взглядов Иры не разделял, кстати, что обидно. Вот что за отец такой, ничего не понимает и не умеет! Сейчас ведь все, все зависит от образования…
Ира нервничала, страдая от обстановки в театре, от собственных мыслей. И чем больше она себя накручивала, тем чаще ее организм давал сбои. Приступами болела голова, запоры эти бесконечные.
Кто-то из подруг в ответ на жалобы Иры сказал, что ее проблемы — психосоматического свойства, они возникают в тех случаях, когда себя накручивают. Надо расслабиться душой — и тело тогда тоже расслабится…
Ира являлась типичной перфекционисткой. У нее все должно быть идеально, на высшем уровне: она сама, ее дом, ее ребенок, ее муж… Любое отступление от правил, от распорядка дня выводило из себя. Поэтому расслабиться у нее никак не получалось.
Родилась Ира в семье учительницы и военнослужащего, далеко от Москвы, на Урале, в маленьком городке.
Детство — бедное и скудное.
Ира мечтала изменить свою жизнь, добиться всего. Переехала в областной город, окончила там институт по актерской специальности, работала в театре. Первый муж Иры, красавец-герой местного значения, спился. Ира пыталась его вытянуть, но бесполезно.
В один прекрасный день она поняла, что ее жизнь далека от идеала. Ирина развелась с мужем и уехала в Москву, в никуда, с одной мыслью: либо выплыть, либо уж утонуть совсем.
Сняла комнату в коммуналке, чудом устроилась в московский театр. Театр юного зрителя, но что такого?.. С амплуа травести там — самое место.
И вдруг — Женя Лазарев. Молодой драматург. Порядочный, непьющий. С большими перспективами.
Иного Ира и не выбрала бы — она в своей жизни была нацелена на самое лучшее. Уж если выбирать — то настоящего принца. Главное… Женя, хоть и коренной москвич, не отличался пренебрежением к провинциалам. Без всяких лишних разговоров о прописке и о том, кому достанется его квартира после развода, женился на Ире.
