Юлия Шилова - Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях
– Она ругалась, потому что хотела, чтобы ты испекла перед своим отъездом сладкий слоеный пирог. Она не видела, как ты печешь, и хотела посмотреть, как ты раскатываешь тесто, насколько оно у тебя тонкое и сколько у тебя уходит муки.
Захлопав глазами, я на время потеряла дар речи, но потом все же взяла себя в руки и заговорила уже более спокойным голосом:
– Я печь вообще не умею. У нас в Москве пироги в любом магазине продают. Ешь – не хочу. Что за необходимость дома тесто месить? Не в деревне же живем. Только грязь разводить!
– Придется научиться. Ты хозяйка, и ты должна научиться печь египетский сладкий слоеный пирог. Мне жаль, что ты не испекла пирог для моей матери. Думаю, что в следующий приезд ты исправишься. Ты должна выучить арабский язык, тогда ты сможешь понимать, что говорит тебе моя мать, и исполнять все, что она прикажет.
Я не стала перечить мужу и подумала о том, что нет смысла дальше выяснять отношения. Сегодня я уезжаю в Хургаду и в дальнейшем буду под любым предлогом отказываться от поездки в Каир, потому что не имею даже малейшего желания гостить в семье мужа. Успокоив себя тем, что наша встреча со свекровью произойдет через самое отдаленное время, я принялась подавать суп и жалела только об одном: о том, что я отдала паспорт Ахмеду и осталась без документов. Мне хотелось осторожно попросить мужа, чтобы он деликатно объяснил Ахмеду, что моя виза меня вполне устраивает, и забрал у него паспорт. Но я побаивалась об этом даже заикаться, потому что Ахмед может рассказать мужу о той ужасной ночи, и страшно подумать, что тогда будет со мной.
Закончив есть суп, Валид посмотрел на часы и озабоченно сказал:
– Собирайся, нам пора. С нами в Хургаду мой дядька поедет.
– Кто? – Я сразу почувствовала неладное и ощутила, как меня бросило в жар. – Кто с нами поедет?
– Мой дядька, Ахмед. А что ты так испугалась?
– Я не испугалась, – принялась оправдываться я. – Просто я хотела побыть с тобой вдвоем. А теперь этот Ахмед.
– Не переживай. Он едет по своим делам.
– А какие у него там дела? Что ему в Каире не сидится? – В моем голосе послышались истеричные нотки. – Валид, я могу остаться наедине со своим собственным мужем или нет?!
– Можешь, только я не понимаю, при чем тут Ахмед? Он едет в Хургаду работать, у него своя жизнь. Это мой дядя, и ты должна его уважать и чтить так же, как и других моих родственников.
Известие о том, что вместе с нами в Хургаду едет Ахмед, окончательно испортило мне настроение. Я попрощалась с семьей своего мужа, через силу улыбнулась свекрови и на русском языке поблагодарила всех за гостеприимство. Младшие сестры мужа прижались ко мне посильнее и не хотели никуда отпускать.
– Я обязательно к вам еще приеду, – я поцеловала каждую из них в щечку и, увидев, что у самой маленькой появились на глазах слезки, прижала ее к себе и стала гладить по голове. – Малышка, ну что ты вздумала плакать? Все будет хорошо. Я обещаю, что приеду.
Казалось, что девочка понимает меня и без знания русского языка. Она кивала головой и прижималась ко мне как можно сильнее. В тот момент, когда я наклонилась для того, чтобы дать потрогать младшей сестренке мужа свои светлые волосы, я прикоснулась к мочкам своих ушей и, вспомнив о том, что забыла в нашей с Валидом каморке свои золотые сережки, которые я сняла на ночь, я вернулась в комнату для того, чтобы их забрать. Но я не обнаружила сережек на маленькой тумбочке, стоящей недалеко от кровати.
– Не может быть, – сказала я сама себе и стала тщательно осматривать комнату.
Вскоре пришел муж, он указал мне на часы и сказал взволнованным голосом:
– Валя, мы опаздываем. Что ты тут делаешь?
– У меня серьги пропали.
– Какие еще серьги?
– Золотые. Очень красивые. Ты их разве не помнишь? – не могла не поинтересоваться я.
– Нет.
– Неужели ты не знаешь, какие украшения я ношу?
– Я как-то не обращал внимания.
– Сначала пятьсот баксов пропадает, потом – золотые серьги. У меня вчера уши стали болеть. Не знаю, может, от воды, может, еще от чего. Стало больно серьги носить. Я их на ночь сняла и на эту тумбочку положила. Думала, утром надену. Да вот забыла – пошла на кухню готовить и только сейчас о них вспомнила. Сережек на тумбочке нет.
– Может, они упали?
– Я уже везде смотрела.
– Хорошо. Я скажу сестрам, чтобы они были внимательными, когда будут убирать комнату. Если серьги найдутся, то ты заберешь их в следующий раз, когда мы приедем гостить к родителям.
– Валид, ты что, не понимаешь, мои серьги украли? – нервно произнесла я.
– В этом доме живет только моя семья, а у меня в семье не воруют, – нахмурил брови Валид. – У меня очень порядочные родственники, и если ты не помнишь, куда положила свои серьги, то не стоит обвинять моих близких. Они обязательно найдутся.
– Я хорошо помню, куда я их положила, – стояла я на своем. – Они лежали на тумбочке.
– В этом доме некому воровать. Мы опаздываем, нас ждет мой дядя. Скорее всего, ты забыла, что уже положила их в сумку.
– У меня пока хорошая память. Все ясно: мои серьги там же, где и пятьсот долларов. А сережки жалко – красивые и дорогие. Вот уж не думала, что они могут накрыться медным тазом.
– Каким еще тазом? – не понял меня Валид и, взяв за руку, по-хозяйски повел к выходу. Меня удивило то, что на прощание Валид даже не перемолвился со своими родными и парой слов. Я ожидала, что он скажет им про потерянные сережки, но этого не произошло. Значит, я попала в самую точку. Мои любимые серьги украли, и продолжать дальше разговор не было смысла.
– Мои родители будут молиться за нас, – сказал муж, как только мы сели в автобус.
«Особенно свекровь!» – отметила я про себя и при мысли о том, что за моим креслом разместился Ахмед, почувствовала настоящую горечь. Мне казалось, что он просто высверливает взглядом дыру в моем затылке и представляет, с каким бы наслаждением он сунул мне нож в спину.
Как только автобус тронулся с места, я услышала, что на мобильный мужа пришло сообщение, и стала ждать, когда он его прочитает. Валид сделал вид, что ничего не произошло, и продолжал рассматривать серый и унылый пейзаж за окном.
– Валид, тебе сообщение пришло, – не могла не задеть я мужа.
– Когда? – как ни в чем не бывало спросил Валид.
– Только что. Давай посмотрим, что тебе написали?
– Я не слышал никакого сигнала, – Валид явно не собирался сдаваться.
– Я слышала. Доставай свой телефон!
– Сообщения не было. Тебе показалось.
– Валид, ты в последнее время выставляешь меня какой-то сумасшедшей. Сначала мне показалось, что у меня украли пятьсот долларов, хотя их и в самом деле сперли. Потом мне померещилось, что у меня стащили дорогие серьги. Теперь мне почудилось, что тебе пришло сообщение. А может, мне вообще показалось, что ты меня любишь?
