Хелен Рой - Транзит на счастье (СИ)
— Меня зовут Дмитрий Сергеевич. Я управляющий ликёро-водочного завода "Беркут". После моего назначения на это завод всё и началось…
— К вам пришли бандиты и стали навязывать свою "крышу"?
— Не совсем так. Когда меня назначили управляющим "Беркута", там были миллионные долги. После погашения всех долгов открыл новый цех по производству товара на экспорт. Эта ликёро-водочная продукция в подарочной упаковке, например виде книги "Калевала". Постепенно дело пошло. Товар стал пользоваться большим спросом и не только у нас, о "Беркуте" узнали и за границей. Потому что я сделал ставку в первую очередь на качественную продукцию и запретил через завод гнать суррогат и приклеивать этикет "Беркута" на левую водку. Вот это-то и не понравилось одной весьма известной личности в криминальных кругах — Горбач Леониду Максимовичу. Он крепко дружил с предыдущим директором "Беркута", тот помогал ему за определённую сумму гнать через завод палёную продукцию. У Горбача есть ещё свой завод "Скворецалко", но он не смог конкурировать с нашей продукцией на легальном рынке даже не смотря на более низкие цены.
Некоторое время Миронов молчал, потом собравшись с силами, продолжил:
— Мне стали звонить и угрожать. Потом приехал сам Горбач. Предлагал деньги и долю в бизнесе. Я естественно отказался. А вчера ко мне в кабинет ввалились двое. Когда я в очередной раз отказался от их предложения, стали угрожать.
— Я возьму ваше заявление и начну по нему проверку. А вы не боитесь? Ведь когда Горбач узнает о возбуждении дела, то он от угроз перейдёт к действиям.
— Может быть, вы и правы, — он грустно усмехнулся, печально посмотрел на Александру. — Только я уже устал бояться. Поэтому к вам и пришёл.
— Ну, так что, — поинтересовалась Сашка, забирая заявление. — Вы не передумаете?
— Нет.
Открылась дверь, и на пороге показался Рудаков. Он окинул взглядом кабинет и вполголоса спросил:
— Ну, что уже познакомились?
— Да, — ответил Миронов, поворачиваясь к прокурору. — Большое вам спасибо Валерий Михайлович.
— Пока ещё не за что. Александра Петровна, после того как освободитесь, зайдите ко мне.
— Хорошо.
Рудаков вышел.
— Не буду больше вас задерживать, — Дмитрий поднялся. — Очень приятно было познакомиться. До свидания Александра Петровна.
Как только за Мироновым закрылась дверь, Сашка убрала папки и заявление в сейф и отправилась к шефу. Девушка догнала его как раз у приёмной. Войдя в кабинет, Рудаков тяжело дыша, опустился в своё кресло и переведя дух, прислонил руку к левой груди.
— Валерий Михайлович вам плохо, — забеспокоилась Саша.
— Ерунда. Сейчас отпустит. Вы, между прочим Александра Петровна, тоже плохо выглядите. Сенники под глазами.
— Ночь не спала. Только под утро уснула.
— Виктор в больнице у потерпевшей? Что ж он оставляет молодую жену одну без присмотра? Глядишь, так и сбежит или уведут, — пошутил шеф, положив под язык "валидол".
— Не сбегу.
— Так, так, — Рудаков побарабанил пальцами по столу. — Дело по изнасилованию у вас?
— Да. Я забрала все дела Виктора себе.
— Хорошо. Тогда возьмите свидетельства о смерти и опись трупов…
Прокурор шлёпнул перед Александрой на стол несколько листов.
— Каких трупов?
— Астахова и Корнилова.
Санька заглянула в верхний лист документа, это было заключение эксперта о смерти Корнилова.
— Как же так? Я ведь вчера с ним разговаривал, и он был вполне здоров, — растерялась она.
— Сегодня ночью в камерах Астахов и Корнилов покончили жизнь самоубийством. Один повесился на собственной рубашке, второй вскрыл лезвием вены.
— Как оба за одну ночь? — не поверила Александра. — Дурдом! Откуда лезвие-то взял?
Прокурор пожал плечами.
— Понятно, что им помогли. Только концов всё равно не найти. Мать твою! — неожиданно выругался прокурор, стукнув папкой по столу. — Кода же всё это закончиться?
— Когда Зарубин окажется за решёткой. Астахов и Корнилов были его людьми. Правда, они отказались говорить о его причастности к изнасилованию.
— Закрывай дело.
— Но как же ведь у меня есть показания преступников.
— Мёртвых преступников! Кого судить-то? Прямо сейчас садитесь и готовьте дело к сдаче. Завтра в девять утра все материалы должны быть у меня. И не забудь про заявление Миронова. Александра Петровна, проверьте всё как следует, вы же понимаете, дело нешуточное. Мне кажется, что и тут наш Зарубин замешан. Понимаю что и так много дел, — Рудаков сочувственно посмотрел на Сашку. — Виктор появиться поможет.
* * *Монгол и Зарубин сидел в клубе, потягивая коньяк, когда туда вошёл смотрящий.
— Чего сидишь, скучаешь? — усмехнулся Горбач, хлопнув Резвого по плечу, игнорируя поднявшегося Олега.
— А что предложения какие-то есть? — лениво осведомился Тимур.
— Посмотри туда, — он стрельнул хитрым взглядом, в сторону сидящих у стойки бара, проституток. — Хороши?
Резвый отпил немного коньяка и нехотя взглянул на девиц.
— Это вон те, что ли, потасканные?
— Я смотрю, эта девка из прокуратуры тебе, совсем голову заморочила! Не пора ли от неё избавиться?
Тимур злым взглядом впился в смотрящего. Его распирало от злости. Резвый вдруг осознал, что готов убить, порвать на части любого, кто посмеет причинить Александре вред. Чем больше он думал о девушке, об их встречах, тем более возбуждающие картины мелькали перед его внутренним взором. Резвый ясно осознавал, что она так просто в его пастель не ляжет и работать на него не будет. Собственно, он и изначально об этом знал. Но он всё равно добьётся своего, чтобы в дальнейшем использовать Сашку в своих целях. Да, он готов переступить через свои чувства, если они, конечно, есть. Цель оправдывает средства. Потом он её бросит, как не нужный товар, подержанную вещь. А может даже и убьёт. И ей будет больно, и умирать она будет медленно. Но только он был вправе причинить такую боль и решать её судьбу. Потому что так он решил. Потому что Александра его товар, его вещь, его женщина.
— Расслабься. Сегодня вечером все наши проблемы закончатся, а твоя протеже станет вдовой, — сказал Горбач, наливая себе порцию коньяка.
Ни Резвый, ни Горбач не заметили, как поменялся в лице Олег. Он взял стакан и отправился в сторону проституток. Карлов вынул несколько купюр и, сунул их в руку одой из девиц, так чтобы видели Зарубин и смотрящий. Поставил на барную стойку стакан.
— Пошли, — велел он ей.
Проститутка слезла с высокого стула и отправилась следом за ним, к выходу.
