Людмила Зарецкая - Вакансия третьего мужа
– Ага, понятно. Разберемся. Правда, сначала со всем остальным, потом с твоим голосом. Видишь, девонька, что тут у нас делается? Никак я не думал, что они на убийство пойдут. Ради чего? Ради каких-то дурацких выборов!
– Сергей Иваныч, Фомин снимется? Или будет продолжать? – Этот вопрос Настя размашисто написала на листе бумаги и подсунула под нос Котляревскому.
– Сказал, ни за что не сдастся. – Вопрос того совсем не удивил. Было видно, что и он уже успел задать его Егору. – Он семью сейчас в Питер отправляет, у них там родственники. Поезд в 12 часов. Проводит и приедет. А мы до этого времени должны решить, как нам дальше действовать. Сейчас Костя и Анюта подъедут, и будем думать.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Стрелецкий. За его спиной маячил крепкий амбал с широченными плечами и приплюснутым носом. Почему-то Настя испытала острое чувство облегчения, увидев Игоря. Казалось, само присутствие этого человека рядом делает жизнь упорядоченной и спокойной. Он знал о неудавшемся покушении, он был вместе с ними, и Настя была убеждена, что он что-нибудь придумает.
– Здравствуй, Игорь, – хотела воскликнуть она, но вместе этого снова жалобно засипела.
– Привет, Настюха. Что это с ней? – Вопрос был адресован Котляревскому.
– Голос пропал на нервной почве.
– Так ей к фониатору надо. Слышишь, Настюха, к фониатору тебе. Я сейчас договорюсь, чтобы тебя посмотрел доктор, который артистов нашей областной филармонии пользует, и сразу после нашего совещания дуй к нему.
Настя замотала головой.
– Что ты, как коза на привязи, головой крутишь? От тебя тут все равно никакого толку нет, ты ж все понимаешь, да сказать не можешь. – Стрелецкий необидно засмеялся. – Да и собрание наше будет недолгим. Что рассусоливать-то? Я уже все решил.
В кабинете появилась Анютка, которая, увидев, что нет Фомина, быстро сориентировалась и начала строить глазки Стрелецкому. Несмотря на всю серьезность ситуации, Насте стало смешно. Она-то знала, что у Анютки нет ни малейшего шанса. Стрелецкий же ее выразительной мимики, казалось, вовсе не заметил.
– Мы еще кого-то ждем? – спросил он у Котляревского.
– Костя Скахин что-то опаздывает, – доложил тот.
– Лады. Начнем без него. Итак, вчера вечером на Егора было совершено покушение. Он принял решение, что будет продолжать борьбу дальше, и я его, как мужика, очень сильно уважаю. Первый вопрос, который я хочу задать вам всем: вы уходите из штаба или остаетесь?
Настя открыла рот, но Стрелецкий протестующе поднял вверх руку.
– Я хочу, чтобы перед тем, как ответить на этот вопрос, вы все хорошенько подумали. С сегодняшнего дня мы все находимся на реальной войне. В ней уже есть первые жертвы, и никто не знает, когда, где и кому будет нанесен следующий удар. Егор принял решение продолжать кампанию. Я принял решение и дальше ему помогать. Это наш осознанный выбор. Но мы не осудим никого, кто примет иное решение. Оставшись с Фоминым, вы все рискуете. Это было понятно с самого начала, но тогда речь шла о карьере и, возможно, о репутации. Сейчас речь, возможно, идет о жизни. И каждый из вас должен отдавать себе в этом отчет.
В комнату вбежал Костя Скахин. Был он взъерошен и расхристан. Даже очки на слишком тонком, не подходящем ему носу сидели как-то криво.
– Простите, – скороговоркой проговорил он, – маму завозил к подруге. Пришлось задержаться. – Его глаза за стеклами очков быстро пробежались по лицам Сергея Ивановича, Насти и Анютки и с некоторым подобострастием остановились на лице Стрелецкого. Тот слегка кивнул головой, приглашая Скахина присаживаться.
– Итак, повторю для вновь пришедших. Готовы ли вы все продолжать кампанию Егора Фомина, несмотря на грозящую вам опасность? Сергей Иванович?
– Готов, – спокойно ответил Котляревский. – Я, Игорь Витальевич, с вами давно работаю и, по-моему, никогда не давал вам повода во мне усомниться. Я пойду до конца и с вами, и с Егором. За эти месяцы я его неплохо узнал. И могу сказать одно: он мне нравится. А что касается опасности, так я бывший военный. Воевать – моя профессия.
– Хорошо. Принято. Ты, Настя? Говорить не можешь, так что либо кивни, либо помотай головой. У тебя это очень красиво получается.
Настя яростно закивала. Ее глаза горели неукротимым огнем, который нельзя было воспринять иначе, как горячее желание продолжать борьбу.
– Ну, в тебе-то я не сомневался, – коротко улыбнулся Стрелецкий. – Вы, молодой человек?
– А что я? Мы с Егором много лет вместе работали. – Костя хрипло откашлялся. – А что касается опасности, так она Егору угрожает. Я человек маленький. Не думаю, что лично мне стоит опасаться за свою жизнь.
– С этим постулатом я, как ни странно, согласен, – задумчиво сказал Стрелецкий. – Мне тоже кажется, что на такой крайний шаг, как убийство, наши противники решатся только в плане Егора. Убивать всех нас не имеет никакого смысла, потому что это не заставит его отказаться от участия в выборах. Физически устранять имеет смысл только самого кандидата, хотя если бы еще два дня назад мне сказали, что это возможно, я бы ни за что не поверил.
– А вы, Игорь Витальевич? – спросил Котляревский. – Устранять вас как главный финансовый источник кампании тоже не имеет смысла?
– Нет, потому что все средства в предвыборный фонд я уже перевел. Кроме того, дорогой Сергей Иванович, уж вы, как никто другой, должны знать, что о себе и своих близких я всегда сумею позаботиться сам. О Егоре, впрочем, тоже. Сейчас с ним на вокзал поехал мой охранник, но как только Егор приедет в штаб, заботу о его безопасности возьмет на себя Михаил. – Он кивком показал в сторону амбала в дверях. – Но приставить охрану к каждому из вас я не смогу, поэтому и спросил о готовности каждого из вас идти до конца.
– Не каждого, – обидчиво сказала Анютка, – вы меня не спросили. Вы, наверное, считаете, что без меня в штабе вполне можно обойтись. Есть я, нет меня – какая разница?
– Ну что вы, милая барышня. – Стрелецкий вновь улыбнулся. – Я ни в коем случае не хотел вас обидеть. И убежден, что вы выполняете очень ответственную часть работы и являетесь полноценным членом штаба. Вы останетесь с нами?
– Да! – запальчиво выкрикнула Анютка и сильно покраснела. – Я, может, много лет о настоящем приключении мечтала. А тут… интересно. И Егор… он хороший.
– Вот и славно. Ну что ж, коллеги, я на этом вас оставлю. А вы дождитесь Фомина и обсудите, какие коррективы необходимо внести в избирательную кампанию в связи со вчерашним происшествием.
До приезда Фомина члены его штаба, вдохновленные беседой со Стрелецким, успели ударно поработать. Настя написала две очередные статьи. Котляревский вызвал Ирину Степановну и обсудил с ней план разноски АПМ (агитационно-печатных материалов), Скахин вычитал ряд текстов на соблюдение всех юридических норм, а Анютка раз пять сварила всем кофе.
