Нора Робертс - Яд бессмертия
— Слушай меня внимательно, Мевис. В интересах твоей защиты — твои распрекрасные адвокаты тебе это подтвердят — нас с тобой не должны видеть вместе. Следователь под ручку с подследственной — это никуда не годится.
— Значит, я не могу… — Мевис нахохлилась. — Ладно, мы не будем появляться вдвоем. Леонардо может поработать и здесь. Рорк не станет возражать, ведь правда?
— Напротив. — Он удовлетворенно затянулся сигаретой. — По-моему, это идеальное решение.
— Одна большая счастливая семейка, — резюмировала Ева. — Следователь, подозреваемая и человек, на квартире у которого совершено убийство. По совместительству бывший возлюбленный потерпевшей и теперешний — подозреваемой. Да вы с ума сошли!
— Никто ничего не узнает. У Рорка великолепная охрана, И потом, если есть хотя бы малейшая вероятность, что меня осудят, я хочу проводить как можно больше времени с Леонардо. — Мевис упрямо выпятила подбородок. — Хочу и буду!
— Я велю Соммерсету выделить место для мастерской, — пообещал Рорк.
Мевис бросилась ему на шею.
— Спасибо! Я так тебе признательна…
— Ну вот что. Пока вы тут готовите сцену для своей безумной пьесы, меня ждет расследование.
Рорк подмигнул Мевис и крикнул вдогонку Еве, бросившейся вон:
— Как насчет оладий?
— Сам лопай!
— Она от тебя без ума, — заключила Мевис.
— Еще бы! Видишь, как она ко мне подлизывается?
Хочешь добавки?
Мевис похлопала себя по животу.
— Почему бы и нет?
На углу Девятой авеню и Пятьдесят шестой стрит возникла огромная пробка. Пешеходы и водители, забыв про все запреты, кричали и гудели кто во что горазд. Ева могла бы опустить стекло и призвать нарушителей к порядку, но боялась, как бы снова не забарахлил кондиционер.
В довершение всех зол с самого утра в Нью-Йорке стояла просто одуряющая жара. Ева коротала время, наблюдая дрожание раскаленного воздуха над асфальтом. При такой жаре к полудню расплавится все, что угодно, в том числе и ее собственные мозги!
Она уже подумывала, не выехать ли на встречную полосу, но пока что воздерживалась: не позволяла профессиональная дисциплина. К тому же некоторые торопливые водители попытались так поступить, и где-то впереди уже завывали сирены дорожного патруля. Для устранения всей этой напасти над пробкой сновали вертолеты транспортной полиции, усугубляя неразбериху стрекотанием винтов и руганью в эфире.
Ева уставилась на яркую наклейку «Я люблю Нью-Йорк» на бампере машины, прочно застрявшей впереди. Самым разумным было не терять времени, а попробовать поработать в машине.
Она решительно взяла сотовый телефон, набрала номер своего рабочего кабинета и услышала знакомый голос:
— Пибоди, отдел расследования убийств.
— Говорит Даллас. Через четверть часа я подберу вас перед участком.
— Слушаюсь.
— Захватите дискеты с делами Йоханнсена и Пандоры.
— Хорошо.
Ева выключила связь, затем она позвонила в офис Пола Редфорда и договорилась о предстоящем допросе. Следующей на очереди была лаборатория, которая получила напоминание о необходимости скорейшего представления полного отчета о токсикологическом анализе, усиленное витиеватой угрозой.
Размышляя, не следует ли связаться с Фини и поторопить его, Ева заметила в стене машин узкий просвет. Рывок вперед, бросок влево, презрение ко всем, кто оглушительно гудит и делает оскорбительные жесты… В отчаянной надежде на удачу она выехала на встречную полосу, в неположенном месте сделала левый поворот и устремилась к Седьмой авеню. Преодолев пять кварталов и оставив позади злосчастную пробку, Ева развернулась и не спеша подъехала к западному входу в участок.
Дисциплинированная Пибоди уже поджидала свою начальницу, И как ей только удается сохранять в этом пекле свежий и собранный вид? Ева решила, что не желает знать ответ.
— Судя по звуку, ваша машина барахлит, лейтенант, — заметила Пибоди, садясь.
— Неужели? Что-то не замечала.
— Да и вы ей под стать. С вашего позволения. Ева вымученно улыбнулась и устремилась к Пятой авеню. Пибоди вынула из своего походного чемоданчика портативный вентилятор и прикрепила его к приборной панели. Струя холодного воздуха пришлась настолько кстати, что Ева блаженно пролепетала:
— Спасибо…
— Кондиционер, установленный на этой модели, ненадежен, — бесстрастно заявила Пибоди. — Но этого вы, наверное, тоже не замечаете.
— У вас хорошо подвешен язык, Пибоди. Это мне в вас нравится. Какие новости в деле Йоханнсена?
— Лаборатория по-прежнему бьется над химическим составом порошка, который мы с вами нашли. Мне начинает казаться, что они уже вывели химическую формулу, но почему-то скрывают ее от нас. А впрочем, ничего удивительного: отдел по борьбе с наркотиками хочет узнать ее первым. Кстати, при более тщательном анализе в организме Бумера не обнаружено следов химикатов — как запрещенных, так и любых других.
— Значит, сам Бумер обходился без наркотиков… — задумчиво проговорила Ева. — Держал под матрасом целый мешок — и даже не попробовал! Что скажете, Пибоди?
— Судя по состоянию его комнаты и показаниям охранника, время и возможность у него для этого были. Я выяснила, что раньше он был хроническим наркоманом, хотя ограничивался несильными препаратами. Значит, знал или подозревал, что представляет собой это вещество.
— Я тоже так считаю. А что слышно от Касто?
— Утверждает, что ничего не знает. У меня сложилось впечатление, что он стремится делиться с нами всеми возможными сведениями и версиями.
Тон Пибоди заставил Еву бросить на нее подозрительный взгляд.
— Он за вами ухлестывает?
Пибоди смотрела прямо перед собой.
— Он не позволяет себе неподобающего поведения.
— Ладно, я не о том спрашиваю.
Щеки Пибоди медленно залились краской.
— Он проявил некоторый личный интерес…
— Ответ истинного полицейского! Встречен ли его личный интерес взаимностью?
— Был бы встречен, если бы не подозрение, что лейтенант Касто питает гораздо более сильный личный интерес к моей непосредственной начальнице. — Пибоди покосилась на Еву. — Он запал на вас!
— Придется его разочаровать. — Впрочем, это сообщение не вызвало у Евы неудовольствия. — Но этот сукин сын хорош, верно?
— Не знаю. Но почему-то, стоит ему на меня посмотреть, у меня распухает язык.
— Да? — Ева на всякий случай проверила состояние собственного языка, проведя им по зубам. — Ну так вперед!
— В данный момент я не готова вступить с ним в близкие отношения.
. — Кто говорит об отношениях? Переспите разок-другой, и дело с концом!
— Я предпочитаю, чтобы в сексуальной связи присутствовала взаимная нежность и привязанность, — чопорно произнесла Пибоди. — С вашего позволения.
