Фрэнни Тэлбот - После грозы
На лице Пирса и мускул не дрогнул. Этого следовало ожидать. Так он и знал.
— Зачем вы скрыли этот факт?
— Из уважения к нашему дьякону, дяде Элен. Он один из наиболее выдающихся членов нашей церковной общины, всю свою жизнь он положил на благо церкви. Если о похищении церковных средств станет известно, это нанесет удар и по его репутации, и по репутации церкви. Особенно если Элен предъявят обвинение в краже. Сами подумайте: сюда съедутся репортеры, полиция перевернет все вверх дном! — Эрбах замолчал. Затем, покачав головой, добавил: — Нам и в голову не приходило, что все зайдет так далеко. Воспользовавшись услугами вашего агентства, мы рассчитывали решить все свои проблемы, не привлекая полицию. Мы, разумеется, не подозреваем, что Элен действовала из злого умысла. Однако, похоже, поиски затянулись.
Пирс потер кончик носа, пытаясь скрыть раздражение. Тоже мне, святоша! Он ни на кого не держит зла, но так и сыплет обвинениями и в адрес Элен, и в адрес агентства.
— Все же я не понимаю, — сказал Пирс, — почему вы только сейчас решили обо всем рассказать?
— На вчерашнем заседании церковного совета я высказал общее мнение: ситуация вышла из-под контроля. Об Элен и о деньгах по-прежнему ничего не известно. Ричу, ее дяде, совсем плохо. Он не встает с постели. Последнее время он чувствует себя все хуже и хуже. Говорит, что простудился, но, по-моему, сказывается результат непрерывного стресса. Ситуация с Элен слишком сильно на него подействовала. Кстати, у нас побывала полиция! Вам известно, что Элен разыскивается в связи с убийством человека?
— Вы рассказали полицейским о пропаже церковных денег? — ответил Пирс вопросом на вопрос.
— Разумеется! Я не намерен и дальше покрывать преступницу. Я и Ричу посоветовал сделать то же самое.
— Вы с ним виделись?
— Нет, — покачал головой Эрбах, — мы говорили по телефону. — Помолчав, он добавил: — Полагаю, вашему агентству следует более активно заняться поисками Элен Джексон. Привлеките побольше людей. Слишком многое поставлено на карту: репутация церкви, да и наше доброе имя. Нам необходимо вернуть деньги, а защищать преступника мы никогда не желали. Мы защищали ее — защищали душевнобольного человека, который совершил проступок, не отдавая себе отчета в том, что творит. Если Элен вернет деньги, мы не будем выдвигать против нее обвинение, но покрывать того, кто замешан в убийстве, — нет уж, увольте!
— Я понял вашу точку зрения, мистер Эрбах. Но у агентства «Эгрет» другие методы работы. Эффективность нашей деятельности зависит не от количества оперативников, которых мы привлечем к работе, а от того, в каком направлении мы сосредоточим поиски, пытаясь выяснить правду. — Произнося эти слова Пирс внимательно следил за реакцией Эрбаха. Тот явно избегал встречаться с ним взглядом. Не слишком-то типично для человека, который заявил, что хочет поговорить обо всем начистоту. Нет, органист явно о чем-то умалчивает. Значит, надо поспрашивать его. Может, удастся поймать его на лжи.
Элен сидела в пустом зале для богослужений, обхватив руками голову. Она пыталась сосредоточиться на воспоминаниях, благо в воспоминаниях недостатка не было. Обрывки прежних впечатлений и чувств накатили на нее, закружились в голове, вызывая ураган переживаний.
Но остановиться на каком-то одном воспоминании, ухватить его за кончик и вытянуть все произошедшее Элен, как ни старалась, не могла.
Это были лишь мгновенные вспышки, которые ярким светом озаряли ее сознание и тут же гасли. Она снова погружалась во тьму…
Вот бы Пирс был рядом! Он всегда спокоен, уверен, энергичен. Его целеустремленность передается и ей.
Ах, Пирс!.. Нам не суждено быть вместе. Судьба свела нас, но она же нас и разлучит. У нас разное прошлое и разное будущее.
— Да-да, уже иду! — раздался сзади знакомый голос.
Элен вздрогнула. Преподобный Кент!
Украдкой оглянувшись, она увидела, что священник, беседуя со сторожем, входит в церковь. Натянув пониже платок, она опустила голову, будто в молитве.
Взгляд преподобного Кента скользнул по ее фигуре. Но, по всей видимости, он не заметил ничего подозрительного, потому что прошел к алтарю и занялся своими делами. Улучив момент, Элен выбежала наружу.
Как назло, в этот момент во дворе церкви появился сторож. Взглянув в небо, он пощелкал языком — дождя давно не было. Потом вытащил шланг и приготовился поливать лужайку.
Путь к машине был отрезан.
Что же делать? Идти, не обращая внимания на сторожа, опасно. Вдруг он обратит на нее внимание? Вдруг узнает?
Но возвращаться в церковь тоже опасно. Там преподобный Кент и Эрбах.
На ее счастье, из служебного входа появился Пирс. Оглядев по привычке двор, он заметил ее в тени сосен, понял, в чем проблема, и подошел к сторожу.
— Вас зачем-то просят в церковь! — сказал он.
— Иду, иду! — откликнулся старик и направился в церковь.
Пирс сел в машину и подъехал к тому месту, где стояла Элен. Она быстро села в автомобиль, и Пирс тут же тронулся с места, не дожидаясь, пока она пристегнет ремень.
— Спасибо! Какие новости у мистера Эрбаха?
— Ничего хорошего, — мрачно ответил Пирс и пересказал ей свою беседу с органистом.
— Бедный дядя! — воскликнула Элен. — Ему нездоровится, а я даже не могу помочь!
— Как-нибудь сам справится! — сказал Пирс. — Тебе удалось что-то вспомнить?
— Увы, нет, — печально ответила она. — В голове у меня роились воспоминания, но я так и не смогла составить их в стройную картину. Когда начинаю вспоминать, передо мной словно стена встает!
— Возможно, тебя что-то пугает. Как думаешь, что?
— Не знаю. Я терзаю себя вопросами, но ответы на них, должно быть, совсем не те, которые мне хотелось бы получить. — Она задумалась. — А С тобой, Пирс, так не бывает? Ты воспринимаешь действительность такой, какая она есть?
— Стараюсь… Порой мы слишком многого от себя требуем, не задумываясь о последствиях. Мне нелегко пришлось, когда погибла моя напарница. Смириться с тем, что виновен в чужой смерти…
— Но ведь это не ты нажал на курок! А я даже не знаю, что совершила. Возможно, поэтому и боюсь вспомнить правду!
— Да, на курок нажал не я. Но я мог предотвратить смерть напарницы. Мог повести себя как-то иначе, и она осталась бы жива. Я же действовал по инструкции, чтобы никто не придрался, и проиграл… Воспоминание о том, что случилось, будет преследовать меня до конца жизни. У нее остался годовалый ребенок. К счастью, его взяла на воспитание сестра. Но обо мне она и слышать не хочет.
— Почему?
— Ее сестра погибла, а я жив, вот почему! Я смирился с этой болью, научился по-новому смотреть на жизнь. Мне удалось, значит, и тебе удастся.
