Кей Хупер - Две женщины и мужчина
— А в моем случае это годы — фактически целая жизнь. — Фейт попыталась улыбнуться. — Я изо всех сил стараюсь… собрать ее по кусочкам. Поэтому, доктор, все, что вы можете мне сообщить…
Доктор Мерфи задумчиво разглядывала Фейт.
— Понимаю. Я не могла представить себе степень вашей амнезии. Это объясняет те изменения, которые я вижу.
— Изменения?
— В вашем взгляде, в ваших манерах. Вы сказали, что вчера посетили Хейвн-Хауз. Вам сообщили, что в прошлом вы подвергались насилию?
— Да. Хотя Карен не знала подробностей. Насколько я поняла, мой бывший муж… оскорблял меня физически?
— Физически и эмоционально. Вы говорили мне, что теперь этот человек будет держаться от вас подальше, так как вы предупредили его, что обладаете медицинскими свидетельствами его обращения с вами, которые могут разрушить его карьеру и даже отправить за решетку.
— По этой причине я и приехала в Атланту? Я хотела, чтобы нас разделяли три тысячи миль?
— Не знаю, мисс Паркер. Этого вы мне не рассказывали. И я не знаю, боялись ли вы, что ваш бывший супруг последует за вами сюда, Я рекомендовала вам Хейвн-Хауз, так как налицо были последствия длительного дурного обращения — головные боли, слабая сопротивляемость инфекциям, плохой аппетит и сон, нежелание заводить друзей. Я считала, что вам будет полезно провести время с другими женщинами, прошедшими через то же самое.
— По-вашему, Хейвн-Хауз и эти женщины помогли мне?
Фейт сама удивлялась своему бесстрастному голосу. Казалось, они обсуждают жизнь абсолютно постороннего человека.
— Я видела во время ваших визитов явные признаки улучшения, — кивнула доктор Мерфи.
— Тем не менее вы считаете, что после аварии я изменилась еще больше? — уточнила Фейт.
— Да. У многих жертв дурного обращения специфический взгляд, некоторая напряженность осанки и поведения. Когда мы виделись в прошлый раз, эти признаки еще были в вас заметны, но сейчас они совершенно отсутствуют. Если бы я не знала, что вы подвергались систематическим оскорблениям, то никогда бы об этом не догадалась.
В голове у Фейт вертелась масса вопросов о бывшем муже, но она понимала, что доктор не в состоянии на них ответить.
— Я бы очень хотела сообщить вам больше полезной информации, — с сочувствием добавила доктор Мерфи. — Но вы крайне неохотно говорили о своем прошлом и вообще вряд ли поделились бы со мной, если бы ваш врач в Сиэтле не убедил вас, что вы должны по медицинским причинам сообщить мне обо всем, чему вам пришлось подвергнуться.
— По медицинским причинам?
— Последствия дурного обращения — как физические, так и эмоциональные — могут длиться годами, мисс Паркер, поэтому разумно держать лечащего врача в курсе дела. Физические повреждения уже не создавали вам проблем, но знакомство с вашей биографией помогло бы мне распознать возможные осложнения в будущем.
Фейт решила не спрашивать, какие это могут быть осложнения.
— Понятно, — кивнула она. — Спасибо за информацию, доктор, и за то, что вы уделили мне столько времени.
— Вы моя пациентка, мисс Паркер. — Доктор Мерфи впервые улыбнулась. — Я сожалею только о том, что больше ничего не смогла вам сообщить.
— Вы сообщили не так уж мало, — отозвалась Фейт и попрощалась.
— Долго же вы там пробыли, — заметил Кейн, когда Фейт села в его машину, ожидающую возле клиники. — Вам пришлось ждать врача?
— Нет, она приняла меня сразу же.
— Ну? Она прописывала вам то лекарство, что вы принимали в день аварии?
Фейт покачала головой:
— Нет.
Кейн собирался включить зажигание, но передумал и вопросительно посмотрел на нее.
— Что еще она вам сообщила?
Как бы Фейт ни хотелось оставить полученную информацию при себе, она не могла этого сделать, понимая, что за всеми событиями может стоять се склонный к насилию экс-супруг. Повтому она обо всем рассказала Фейту, глядя на ветровое стекло, чтобы не встречаться с ним глазами.
— Полагаю, это дает нам еще одну версию, — закончила Фейт. — Конечно, я ничего не помню о своем муже, но он может быть в этом замешан. К сожалению, доктору неизвестно его имя, но, думаю, это нетрудно узнать.
— Фейт. — Кейн положил ей руку на плечо и повернул Фейт к себе. — Мне очень жаль…
«Что, если после возвращения памяти я не смогу выносить мужского прикосновения?» — подумала Фейт. В данный момент это казалось ей маловероятным.
— Сожалеть тут не о чем. Я уже говорила, что не помню, как муж со мной обращался. Я вообще ничего о нем не помню.
Фейт казалось, что ее голос звучит равнодушно, и она даже смогла улыбнуться, но, по-видимому, что-то выдало ее подлинные чувства, так как пальцы Кейна сильнее сжали ей плечо.
— Мне жаль, что в вашей жизни было столько боли. Если бы я мог…
— Сделать ее лучше? — На сей раз улыбка выглядела более естественной. — Этого вы не можете. Но амнезия в какой-то степени обернулась для меня благом. Я не помню ни боли, ни горя. Как будто все это происходило с кем-то другим. По крайней мере, кое-какие факты начинают проясняться, так что, если ко мне вернется память, я отчасти буду к этому подготовлена.
Кейн кивнул.
— Все же это нелегкий способ узнавать о своем прошлом, — сочувственно сказал он.
— У меня нет выбора. — Фейт ощутила внезапное желание броситься в его объятия и прижаться к нему. Боясь проявить это чувство, она быстро продолжала: — Итак, к перечню пунктов, подлежащих расследованию, добавился мой бывший муж. Куда мы отправимся теперь?
Кейн ответил не сразу. Он не сводил глаз с лица Фейт, словно ища в нем что-то, потом отпустил ее и включил скорость.
— В отделение «Скорой помощи», куда вас доставили после катастрофы.
Это имело смысл — он все еще пытался найти связь между несчастным случаем и исчезновением Дайны.
— Вы говорили, что Дайна навещала меня в тот день, когда исчезла?
— Да. Полиция тщательно отследила все ее передвижения в тот день, и мы знаем, что она провела с вами больше получаса.
— А потом?
— Поехала в свою редакцию и несколько раз отлучалась оттуда, по словам ее шефа, выполняя рутинную работу. Где-то между двенадцатью и часом дня Дайна ушла из редакции, и с тех пор ее никто не видел — конечно, кроме похитителей.
Фейт не хотела думать о похитителях Дайны, о том, что происходило в сыром подвале. Ее терзало мучительное чувство, что жизненные силы Дайны иссякают с каждой минутой.
«Осталось мало времени…»
Это ее мысль или Дайны?
— Между двенадцатью и часом… — повторила Фейт. — Но я уверена, что собака напала на нее ночью. Значит, если это действительно произошло именно в тот день, то где была Дайна до наступления темноты?
