Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
– Понял вас! – произнес Борис, получив инструкции. – Так и сделаю!
Он положил факс, вышел из кабинета начальницы, осторожно прикрыв дверь, и отправился, посвистывая, к себе. Настя, пылая злостью, попыталась схватить факс – и вдруг это удалось.
Точнее, факс вдруг взмыл в воздух, а затем плавно спланировал на ковер. Как ни старалась, поднять она его не смогла. Однако Анастасия знала, что может оказывать воздействие на предметы. Только вот почему?
Минут через десять появился второй коллега, а за ним потянулись и другие. Настя обращалась к ним ко всем, корчила рожи, кричала, даже стала прыгать, одновременно хлопая в ладоши и тряся головой с высунутым языком, сопровождая все это дикими воплями.
Но никто – никто! – не заметил ее и никак не отреагировал на ее попытки привлечь к себе внимание. Только одна из сотрудниц, поморщившись, когда Настя, охваченная отчаянием, подбежала к той и со всего размаху ударила ту по носу кулаком, вдруг запрокинула голову, а затем оглушительно чихнула – три раза подряд.
И это все? Она может заставить чихнуть? Или это было вообще случайностью? Но если это случайность, то чем было все это действо в офисе? Ее сотрудники что, все сговорились и разыграли ее, позвав на помощь программу «Скрытая камера»? Но тогда представление затянулось – да и как телевизионщики смогли сделать так, чтобы она не чувствовала воды, не могла открыть дверь и сесть в кресло и пропускала сквозь себя уборщицу с пылесосом?
Дело было в другом. В голову лезли странные, нехорошие, темные мысли, но Настя гнала их от себя. И она ведь хотела поехать в клинику, чтобы лечь на обследование, а то и на операцию. Но в том-то и дело, чувствовала она себя великолепно. Точнее, она не чувствовала себя вообще. Жажда, которая когда-то напала на нее, вдруг прошла без следа, что можно было объяснить действием стресса. Но и в туалет ведь не хотелось! И вообще, складывалось впечатление, что она…
Сквозь стеклянную дверь она заметила Светлану. Та прошла прямиком в ее кабинет и подняла лежавший на полу факс. Прочитав его, она нахмурилась. Анастасия крикнула ей с расстояния в полметра:
– Сестренка, как дела? Ты тоже меня не видишь?
Судя по тому, что та не подпрыгнула и на нее не отреагировала, она точно Настю не видела. Светлана вышла из кабинета и направилась к начальнику юридического отдела. Настя последовала за ней и стала свидетельницей их разговора.
– Думаю, что предложение здравое, однако у нас просто не хватит активов, – произнес осторожно начальник юридического отдела. – Да и с точки зрения закона это весьма сомнительно. Вы же знаете законодательство…
– Идиот, соглашайся! – крикнула Настя, подходя к нему вплотную. – Это наш единственный шанс!
Начальник юридического отдела никак, конечно, не отреагировал на эту ее выходку. Как, впрочем, и Светлана.
– А я вот думаю, что предложение опасное и поставит нас на грань банкротства, – возразила Светлана. – Идеи у Ерохина всегда завиральные…
Настя подошла к ней и крикнула в лицо:
– Сестричка, не забывай, здесь всем распоряжаюсь я! И без меня решения приниматься не могут!
Но Светлана ничего не ответила, ибо не видела и не слышала ее.
– Предлагаю поэтому собрать «летучку»! – сказала Светлана. – Причем немедленно. Все в моем кабинете!
Анастасия с удивлением отметила, что сестра копирует ее саму – манеру поведения и фразы.
– А Анастасия Петровна не придет сегодня на работу? – спросил начальник юридического отдела. – Потому что только она может…
Светлана вытащила мобильный, отыскала в нем что-то и передала его мужчине. Анастасия, заглянувшая ему через плечо, прочла на дисплее послание от самой себя – точнее, отправленное с ее собственного мобильного:
«Света, я вылетаю для урегулирования вопроса о кредитах во Франкфурт, а оттуда в Цюрих. Действуй, как мы и договаривались. Держи меня в курсе дела, но ответственность вся на тебе. Прилечу не раньше середины следующей недели. А.»
Кредиты – какие такие кредиты? И что, она в самом деле передала всю ответственность сестре? Но если она страдает амнезией и не помнит, как и многого другого, что отправила сестре такое СМС, то отчего все еще в Москве? Или забыла улететь за границу?
На последовавшей «летучке» Светлана быстро озвучила свою стратегию, сводившуюся к тому, чтобы не сопротивляться и попытаться договориться с Дуйменовым. Анастасия бегала вокруг стола, пытаясь привлечь к себе внимание, но тщетно. Ее никто упорно не хотел замечать.
– И все же я не могу представить, что Анастасия Петровна одобрит такой подход! – заявил начальник финансового отдела. – Потому что еще вчера все звучало совершенно иначе…
– Поцеловала бы тебя, Коля, да не могу! – заявила Настя, но ее реплика осталась без внимания.
– Повторяю вам, что у меня имеются полномочия! – повысила голос Светлана. – Кстати, чтобы убедить вас, прошу поговорить с самой Анастасией Петровной. Как у нас со связью? Ага…
По большому экрану, что висел на стене, пошли рябые волны, которые вдруг сменились изображением. Настя не верила своим глазам – это была она сама! Нет, не двойник, не компьютерная анимация, а она, Анастасия Петровна Бойко!
– Я во Франкфурте, только что сели! – заявила лже-Анастасия голосом настоящей Анастасии. На заднем плане был виден интерьер аэропорта. – Светлана Петровна вам уже сообщила? Да, у нас изменение стратегии!
– Но если это так, отчего вы полетели просить кредиты? – изумленно спросил кто-то, а лже-Анастасия ответила:
– Потому что это часть многоходовки, о которой я пока что говорить не могу. Однако запомните – все, о чем говорит Светлана Петровна, подлежит немедленному исполнению. Немедленному, вы поняли? Когда вернусь в Москву в середине следующей недели, все разъясню, а сейчас у меня паспортный контроль! Всего наилучшего!
И по экрану снова пошли рябые полосы.
Анастасия ничего не могла понять. Как такое могло получиться? Почему вместо нее возникла эта особа, похожая на нее как две капли воды, но до мозга костей фальшивая? И что случилось, наконец, с ней самой?
И, если уж на то пошло, была ли она сама Анастасией Бойко?
Впрочем, в этом она не сомневалась. Но ведь и та, проходившая паспортный контроль во Франкфурте-на-Майне, тоже не сомневалась, что она – Анастасия Бойко. И это была не актриса, не компьютерная анимация.
Это была она сама – только в другой ипостаси!
Но если это так, то возникал закономерный вопрос: в какой такой ипостаси была она сама? И кто мог гарантировать, что именно сама она является правильной Анастасией Бойко?
