Виолетта Якунина - Ночь сокровенных желаний
– Мне кажется, что меня никто не видел, у него дом стоит на отшибе, с одной стороны стройка, с другой – пустырь, может, нам удастся незаметно подбросить туда пакет с кормом?
– Ладно, давай попробуем, – согласилась Олеська. – В конце концов, если нас кто-то засечет, скажем, что приехали узнать у домочадцев, не хотят ли они принять назад его собаку. И хотя у меня теперь есть подозреваемый номер один, не помешает и мне тоже осмотреть дом этого Дениса. Вдруг ты что-нибудь пропустила, и этот парень на самом деле сицилийский мафиози или нацистский преступник, за которым гоняются враги?
– Скажешь тоже, какой из него нацист? Он меня старше всего на пять лет! – фыркнула Альбина.
– Ага, знаешь, как далеко вперед сейчас шагнула пластическая хирургия? – засмеялась Олеська. – В любом случае из меня сыщик получился однозначно лучший, чем ты.
– Ну конечно! – фыркнула Альбина. – Огульные обвинения у тебя лучше выходят, а не следственные действия!
– Подожди, дорогая, я еще не собрала всех улик! Уж что-что, а интуиция у меня развита превосходно. Ты еще убедишься, что я права! Но раз у тебя «взрыв мозга» происходит от одного намека на Сашкину непорядочность, я лучше пока что помолчу.
– Вот именно, иногда лучше молчать, чем впустую сотрясать воздух.
Альбина, чтобы чем-то себя занять, пока подруга одевается, решила позвонить Руслану. За последнее время ее помощник что-то совсем отбился от рук и мух на лету не ловит. Ну где, спрашивается, его так долго носит с договором?!
– Я уже подъезжаю! – зачастил он в трубку, ответив на ее звонок. – Пробки везде!
– За это время, что я тебя жду, можно было пешком весь наш город обежать! – проворчала Альбина. – Ладно, не поднимайся, мы уже выходим.
И она пошла взглянуть, на какой стадии находятся сборы Олеськи. В этот момент что-то ужасно грохнуло во дворе, и во всех машинах, как по команде, завыла сигнализация.
– Господи, что это было?! – вылетела из спальни Олеська и бросилась на балкон.
Альбина помчалась следом. К вящему своему ужасу, они увидели, что прямо напротив соседнего подъезда полыхает какая-то машина.
– Ой, мамочки! Горим! – пискнула Олеська. – Надо звонить в пожарку!
И, быстро набирая номер пожарной части, она спросила у Альбины, где та припарковала свою «Хонду».
– Слава богу, мест у твоего дома не нашлось, и я припарковалась в соседнем дворе, – растерянно ответила Альбина. – Нет, ну что за город у нас?! Средь бела дня машины взрывают!
– У нас в том подъезде один такой толстопузый бизнесмен живет, – сказала Олеська, – машины меняет как перчатки, наверное, это его конкуренты постарались.
Она наконец смогла дозвониться и вызвать пожарную машину. «Нам уже сообщили, девушка, – сказала ей тетка раздраженным тоном, – к вам уже выехали две машины!».
– Даже как-то боязно из дома выходить, – сказала Олеська, – вдруг они еще что-нибудь взорвут?
– Тогда тем более поехали отсюда, пока весь дом не взорвали.
– Ты это серьезно?! – перепугалась Олеська.
– Конечно, нет, это у меня черный юмор взыграл на нервной почве! – отмахнулась от нее Альбина. – Просто с чего ты взяла, что это диверсия? Может, этот автомобиль сам по себе взорвался, иногда люди в своих автомобилях возят бензин или баллоны с газом. А машина – это набор железок и проводков, вот и произошло какое-нибудь замыкание!
Они вышли из подъезда в тот момент, когда во двор протиснулся второй красный автомобиль, завывая сиреной. Первая машина уже приехала, и пожарные вовсю поливали несчастного погорельца.
– Страх господний! – сказала Олеська, наблюдая за работой пожарников.
– И не говори, мало мне своих неприятностей, так еще чужие ужасы переживать! – поежилась Альбина, заметив, как во двор въезжает и машина полиции. – Вот уж куда я не пойду, так это в понятые, давай отойдем подальше!
Зевак во дворе собралось немало. Люди мрачно наблюдали, как заливают пеной автомобили, припаркованные рядом с пострадавшей машиной, комментируя происходящее. Подруги подошли к группке теток, стоявших у детской площадки.
– Там наша баба Маня, она знает все! – пояснила свой выбор осведомителей Олеся.
– …он выходит всегда такой важный, с портфелем, а тут смотрю – бежит весь бледный, – взахлеб рассказывала какая-то бабка в облезлой каракулевой шубе. – А я-то услышала, что во дворе загрохотало, но даже из своей вахтерки выйти не успела. Как он шасть на улицу! И кричит: «Баб Мань, звони пожарным!» А я думаю, сначала глянуть нужно, а уж потом звонить, на улицу выглянула – а там-то страсть! Пылает все! У меня аж сердце зашлось! Ну, думаю, конец!
– Так чё ж ихняя машина-то взорвалась? Неужто бомбу кто кинул?! – спросила у бабы Мани еще более древняя старушенция в драповом пальто до пят, укутанная по самый нос в пуховый платок.
– Она у него сама заводится, – авторитетно принялась объяснять баба Маня. – Первое время я все пугалась: проходишь мимо, а она как зарычит! Потом он мне, значит, объяснил, что включает ее прогреваться с пульта, чтобы зад свой не морозить на кожаном сиденье. Я ему сто раз говорила, что, пока он на улицу выйдет, его машина весь двор загазует. А он плевать хотел на мнение общественности. Все включал ее и бросал без присмотра. И вот, пожалуйста! Довключался!
– А я думаю, это терроризмь, – ввернула бабка в платке, – им плювать, кого взрывать!
– Что?! – взвилась баба Маня. – Да я вам говорю, Егоровна, что это наш «новый русский» добаловался со своей автономной заводкой, а ты и в ус не дуешь! Вот так сплетни и рождаются…
Альбина с Олеськой переглянулись: оставаться на взрывоопасной территории было глупо, пришла пора им ретироваться.
– Пойдем к машине, – сказала Альбина, – моя с пульта не включается, пока прогреем ее, глядишь, мой горе-работничек и договор довезет наконец-то!
Они обогнули пожарную машину, и Альбина не удержалась и посмотрела на остов автомобиля, зад которого практически не пострадал от взрыва. Это, оказывается, была такая же «Хонда-CRV», как и у нее. И тут огромный пенный «хвост» отвалился, и взгляд Альбины, словно стоп-кадр, запечатлел номер сгоревшей машины. Это был ее номер!
Она споткнулась и вцепилась в руку подруги. Еще не понимая, что случилось и как ее машина, припаркованная в соседнем дворе, смогла самостоятельно перебраться на другое место, Альбина так сильно испугалась, что даже дар речи потеряла.
– Там… это… там… моя… это моя машина! – наконец простонала она.
– Господи, Альбинка, конечно же, нет! – воскликнула Олеська. – Это «Хонда» вот того дядьки – видишь, его полиция допрашивает? Ну перестань дрожать! Помнишь, я тебе говорила, что у нас во дворе есть машина, которую я с твоей все время путаю, – номера такие же, а цвет чуть-чуть другой!
