Екатерина Гринева - Ночной гость, или Бабочка на огонь
– Ну ладно. – Андрис тяжело вздохнул и буркнул в сторону: – Как говорится, поехали…
Машина развернулась и, немного проехав назад, нырнула в подворотню. Метель почти залепила одинокий фонарь. Я невольно обернулась на этот двор, где буквально несколько минут назад прожила эти мгновения – вспышки страсти, которая теперь показалась мне далекой и нереальной. Вроде падающей звезды: мгновение – и ее нет. И, наверное, в этом был виноват Андрис – своим молчанием он как бы возводил между нами стену. Только что он был рядом, так близко, что ближе не бывает, и вот уже – далеко, в другом измерении.
Я прикрыла глаза. Несколько раз сквозь опущенные ресницы я ловила на себе его взгляд, но глаза так и не открыла. Не хотела встречаться с его испытующим взором. Машины на шоссе – гладкие, блестящие от мокрого снега – скользили по асфальту, разбрызгивая снежную кашу во все стороны. По-прежнему дуло из окна, и вся правая половина моего лица замерзла от ветра, смешанного со снегом. А другая его половина была теплой. Вскоре мы свернули на улицу и, проехав несколько метров, остановились.
В гостинице на ресепшене сидела полная блондинка с губами, накрашенными ярко-розовой помадой. Она дала нам ключи от номера, предварительно окинув меня пристальным взглядом. Наверное, я выглядела странно – с окровавленным лицом. Андрис кивнул на меня:
– Аптечка у вас есть? Даме нужно оказать помощь.
– Йод, вата и перекись водорода имеются.
– Не могли бы вы нам все это дать?
– Я на посту. Сейчас позову Марину.
Уборщица Марина, высокая женщина в синем халате, вынесла нам в пакете медицинские препараты, и мы, взяв ключ, пошли к лифту.
Номер наш располагался на четвертом этаже. В узком коридоре с потертой по краям красной ковровой дорожкой на полу почему-то, несмотря на поздний час, пахло свежезаваренным кофе.
Я застонала:
– Хочу кофе!
– В постель?
– Почему бы и нет?
В ответ послышался звук, похожий на фырканье.
– Все ясно, – пробормотала я. – Концерт отменяется, и кофе в постель тоже. Прозаичный ты мужчина! Без романтики.
– Я ничего не обещал.
– Кто бы сомневался! Хотя бы чай мы сможем здесь раздобыть? Или это непозволительная роскошь?
– Попробуем. Попросим у Нади на ресепшене электрический чайник.
– Ты уже знаешь, что ее зовут Надя?
– Надежда Анатольевна. Это у нее написано на бейджике. На груди. Бросается в глаза при первом же взгляде.
– Мне ее грудь в глаза не бросилась.
– Ядовитая ты женщина!
Номер давно не проветривался, в нем пахло старой мебелью. Я включила свет в коридоре и положила сумку на тумбочку.
– Не отель «Марриотт», увы, – сказал Андрис, подходя к окну.
Я собиралась включить свет в комнате, но он сделал мне знак рукой, чтобы я подождала. Отодвинув занавеску, Андрис какое-то время вглядывался в темноту.
– Вроде бы никто за нами не следит.
Я щелкнула выключателем и осмотрелась. Типичный номер советской гостиницы семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века. Шкаф, журнальный столик, два кресла с потертыми подлокотниками, две кровати, стол побольше – у окна. Две прикроватные тумбочки. Над каждой кроватью – светильник.
– Терпимо. – Андрис повернулся ко мне. – Я пошел добывать чайник, ты располагайся и обживайся. Эта комнатка станет нашей милой уютной квартиркой на один день.
– Ночь, – поправила я его.
– Ах да! Утром нам надо уезжать. И спать нам осталось, – Андрис демонстративно посмотрел на свои наручные часы, – несколько часов. А еще нужно просмотреть флэшку. Так что программа на ночь обширная, успеть бы выполнить.
Он ушел за чайником, а я бросилась на кровать, чувствуя, как сладко ноет мое тело. Ну что он за человек такой! Скрывается… от самого себя. Хотя я могу выдавать желаемое за действительное. Женщины вообще склонны все преувеличивать и создавать отношения на пустом месте…
Андрис вернулся с белым электрическим чайником и двумя пакетиками чая в руках:
– Добыл! Но без сахара.
– Суровый паек.
Когда чайник вскипел и я разлила чай в стеклянные стаканы, мы сели на кровать, стоявшую у стены, и придвинули к себе тумбочку. Но так сидеть было неудобно, и мы пересели в кресла, предварительно сдвинув их.
Вытащив ноутбук из чемодана, я включила его в сеть и подождала, пока он загрузится. Андрис отпил пару глотков из стакана и сказал, смотря куда-то в сторону:
– Сейчас мы узнаем ответы на некоторые вопросы…
– Или не узнаем, – быстро вставила я.
– Или не узнаем, – согласно кивнул он, по-прежнему не глядя на меня.
На заставке ноутбука возникла фотография моих родителей, и я пояснила:
– Это мои папа с мамой. Они погибли в автокатастрофе.
– Давно?
– Девять лет тому назад…
Я воткнула флэшку в «гнездо» ноутбука и подалась вперед. Я чувствовала, что Андрис тоже взволнован, хоть и старается изо всех сил скрыть это. Я уже начинала привыкать к тому, что он вечно «застегнут на все пуговицы»… И допускает людей до себя только в редких, исключительных случаях.
На экране возник странный текст. Это были счета, списки неизвестных фирм…
– Похоже, схемы отмыва денег! – присвистнул Андрис. – Нужно просмотреть все как следует.
После получаса изучения данных мы поняли, что деньги из банка «Русбалтвест» были уведены в австрийский «Эрсте Лейден банк». В конце списка стояла фамилия Марка Ратинберга.
– Что это значит? – спросила я, посмотрев на Андриса.
– Думаю, что банк «Эрсте Лейден» и его сотрудник Марк Ратинберг просветят нас в этом вопросе.
– Марк Ратинберг! – вскрикнула я. – Ну да! Все совпадает. Бумажку с этой фамилией и адресом я нашла в квартире Регины!
– Где? – переспросил Андрис.
Я почувствовала, что невольно краснею.
– Запасные ключи оказались у Велты Яновны, начальницы отдела кадров. Регина оставила их ей на всякий случай. И та передала их мне.
Андрис кивнул, но мне показалось, что он мне не очень-то поверил.
– Неужели нужно ехать в Австрию? – спросил он.
Я провела рукой по волосам:
– Первостатейная закрутилась афера с этим банком. Международный масштаб!
– Начальнику доложишь об этом?
– Конечно.
– Я бы не стал.
Стакан с чаем, который я держала в руке, чуть не упал на стол.
– Это еще почему?!
– Потому что ты сама еще не разобралась во всем этом. И где гарантия, что вся эта информация не туфта?
Я замерла.
– Регина не стала бы передавать эту флэшку своему старому знакомому, если бы не была уверена в ее ценности. Она явно хотела сохранить ее на случай «Х». Она рассчитывала, что у Маликова флэшка будет в полной сохранности, и не предвидела внезапного визита бандитов, расправившихся с ее бывшим одноклассником и его гостями. Согласись, что с бросовым материалом так не поступают. Зачем ей это понадобилось? Кого она боялась? Тех, кто убил Маликова и его гостей, или кого-то другого?
