Ирина Глебова - Рокировка судьбы
– Ладно, не пойду! Сегодня всё равно последний день перед подготовкой к экзаменам, какие там занятия! Одни разговоры, да о завтрашнем субботнике напомнят.
Лейтенант обрадовался, снова взял Леночку за руку, шутливо оглянулся вокруг:
– Где наша собачонка? Убежала. А мы куда пойдём? Веди ты, я в вашем городе новичок.
Они пошли дальше по улице, вышли на широкий красивый проспект прямо к зданию кинотеатра. На большой афише перед входом красовалась развесёлая физиономия артиста Юрия Никулина, перед собой он держал руку в белом гипсе, было написано название «Бриллиантовая рука».
– В кино не пойдём, – решительно сказал Саня.
– И не надо. Очень хороший фильм, весёлый, но я его смотрела позавчера.
– Я тоже видел уже. Но вовсе не поэтому.
Он посмотрел на девушку долгим взглядом, явно ожидая вопроса. Леночка зарделась, почти догадываясь, что он скажет, и всё же спросила:
– А почему?
– Два часа сидеть в темноте и тебя не видеть… Нет, я своё время попусту тратить не собираюсь!
Она порадовалась, что надела именно сегодня новую, только пошитую в ателье юбку, очень красивую: серебристо-серую, плиссированную, чуть выше колен. И туфельки на небольшом каблучке. А ещё лиловую водолазку. Закрывая за ней двери, мама сказала:
– Ты сегодня такая красивая. Взрослая девушка.
Лена махнула ей на ходу рукой:
– Весна, мамочка, конец мая! И последний день занятий.
А теперь лейтенант Саня не отрывал от неё взгляда, и Леночка в самом деле, впервые в жизни, чувствовала себя красивой и взрослой. Но это её нисколько не напрягало, с этим парнем было легко и просто.
– Смотри, сколько людей. – Леночка оглянулась на кассы кинотеатра. – Даже на дневной сеанс.
– Фильм и в самом деле отличный. – Саня рассмеялся. – И песни забавные! Про зайцев, помнишь? И как этот здоровяк в ресторане говорит Гоше: «Приезжайте к нам в Магадан».
Теперь они смеялись вместе.
– А какие фильмы тебе больше всего нравятся? – спросил Саня.
– Ну конечно музыкальные! «Мистер Икс» с Георгом Отсом…
– Знаю, видел, – подхватил лейтенант и даже пропел: – Устал я греться у чужого огня…
– А что, – похвалила Леночка. – Не плохо… Ещё, конечно же, «Большой вальс». И «Звуки музыки», просто чудесный фильм!
– О «Большом вальсе» слышал, хотя и не видел. А этот второй, даже названия незнакомое, – признался парень.
– «Большой вальс» – это американский фильм о композиторе Иоганне Штраусе. Его ещё до войны показывали, мои папа и мама тогда смотрели. А потом его лет на двадцать почему-то забыли. И вот недавно снова пустили на экран… А «Звуки музыки» тоже зарубежный фильм, его сняли совсем недавно и у нас ещё и не показывали по кинотеатрам. Но нам в школе его крутили… А ещё я индийские фильмы люблю, с Раджем Капуром.
– И я тоже, – обрадовался Саня. – «Господин четыреста двадцать» и «Бродяга». Раза по три смотрел. «Абара я-а…» – снова запел и подёргал головой влево-вправо, очень ловко.
– Браво! – Леночка захлопала в ладоши. – Но знаешь, серьёзные фильмы я тоже люблю. «Весна на Заречной улице», «Доживём до понедельника», «713-й просит посадки». Ой, знаешь, я вспомнила. В детстве ещё смотрела один фильм о войне. «Девочка ищет отца». Так вдруг захотелось пересмотреть!
– А я тоже с детства люблю один фильм. «Джульбарс». Видела? Вот я даже пограничником долго хотел стать. – Засмеялся, похлопал себя по нашивке с пересечёнными дулами пушек. – А стал артиллеристом.
– «Артиллеристы, Сталин дал приказ, – пропела Леночка. – Артиллеристы, зовёт Отчизна нас…»
– Ты сталинистка?! – воскликнул Саня, изобразив на лице гримасу ужаса.
Лена помолчала, а потом сама взяла его за руку и повела на какую-то боковую улицу. Там стоял ряд пятиэтажных домов явно довоенной постройки.
– Смотри.
Она показала на боковую, без окон, стену одного дома. Там была какая-то надпись – на всю ширину, по красному кирпичу. Но эта надпись не читалась, была густо замалёвана чёрной краской.
– Что это? – спросил он.
– Когда наш город освобождали от фашистов, первые наши солдаты вошли как раз с этой стороны. И написали на стене… Ты прочти, прочти!
Саня вгляделся. Сквозь чёрную краску всё-таки проступали белые буквы. И он к своему удивлению сумел прочесть:
– «Бьём фашистского гада! За Родину, за Сталина».
– Думаешь, они это писали под дулами автоматов? – спросила девушка. – Как ни замазывай, как ни черни, а слова всё равно видны…
Она отвернулась, потому что лейтенант смотрел на неё с восхищением. Сказал:
– А ты серьёзная девушка. Не обижайся на мою шутку. Мой отец говорил ну почти точно, как ты! Он на фронте был командиром артиллерийского расчёта, и под Сталинградом воевал, и всю Европу прошёл – Венгрию, Румынию, Югославию. Рассказывал, как приходилось выкатывать орудия прямо в поле, и бить по танкам прямой наводкой. И в самые тяжёлые минуты, давая залп, кричали: «За Родину, за Сталина!» «Никто не заставлял нас этого делать» – так он мне говорил.
В городском парке, на открытой веранде кафе, они ели мороженое, пили коктейли. Саня долго убеждал девушку, что вино «Изабелла» очень лёгкое, не креплённое, и что его в коктейле совсем немного.
– А какое название, Леночка! «Первая встреча» – специально для нас!
Наконец он заказал для них этот коктейль, и Леночка призналась, что он ей очень нравится. А Саня рассказывал о военном училище, которое окончил, о том, что на год потом его оставили в адъюнктуре, и вот теперь он получил назначение в воинскую часть и уже два месяца служит здесь, в городе.
– А сколько тебе лет? – спросила Леночка.
И Саня, тяжко вздохнув, промолвил:
– О, я уже старый. Мне двадцать три…
«На шесть лет старше меня, – подумала она. – И правда, взрослый… Офицер…»
Но глянула на открытое мальчишеское лицо Сани и засмеялась. Наверное всё-таки вино в коктейле слегка опьянило её: никогда Лена в своей жизни не была так беспричинно счастлива, так много смеялась и чувствовала себя невероятно красивой. А, может быть, и не вино всему виной было? Разве когда-нибудь взрослый парень, да ещё офицер, брал её за руку? Смотрел на неё восхищённым взглядом? Не хотел расставаться, удерживал и удерживал, хотя уже вечерело? Да ещё такой чудесный, тёплый, почти летний день…
Правда, к вечеру стало прохладно, да и домой давно надо было вернуться. Саня проводил её, но во двор они не вошли.
– Вот мой дом, но дальше – не надо.
– Увидят соседки-старушки, мама с папой из окошка, – понимающе кивнул лейтенант. – А где твоё окно?
– Не покажу! – решительно мотнула головой Леночка.
– Правильно. А то буду стоять под окном всю ночь. А утром, когда ты выйдешь…
