Юлия Шилова - Раба любви, или Мне к лицу даже смерть
– Спасибо тебе, Серега, за пистолет. Спасибо. Ты настоящий друг. Тебе он больше не понадобится, а мне будет в самый раз.
Вглядевшись в темноту, я увидела Батона, склонившегося над вторым мордоворотом. Тот лежал на земле и не подавал признаков жизни. Сняв пистолет с предохранителя, я подошла к Батону и приказала:
– Вставай с земли, придурок, и только не забудь положить рядом с собой свой пистолет.
Батон вскочил, огляделся по сторонам и выпучил глаза.
– Ты чо творишь, ненормальная?! Ты где пушку взяла?
– У твоего приятеля.
– Какого приятеля?
– У Сереги. Она ему больше не нужна.
– Отдай ее мне. Чокнутым нельзя доверять оружие.
– Я не чокнутая. Брось пистолет, кому говорю!
Батон покачал головой:
– Маша, кто-то убил моих товарищей. Этот кто-то сидит в кустах и внимательно слушает нашу перебранку. Нам нужно действовать сообща, пока нас не расстреляли поодиночке. Пойми, сейчас нет места для ссор. Нужно бежать из этого дома.
– Когда ты тащил меня в этот дом, то не предлагал действовать сообща, а называл самыми гадкими словами. Когда грохнули твоих друзей, ты предлагаешь мне сотрудничество. Странный ты все-таки тип, Батон. Если через пару минут ты не выбросишь свою пушку, я прострелю твою бестолковую башку!
– Машка, ты больная, что ли?
– Больная, и мне нечего терять. Все, что можно было потерять, уже давно потеряно. С некоторых пор я перестала бояться смерти. Пусть смерть боится меня.
Вид у Батона был жалкий, руки его тряслись, в глазах застыл ужас.
– Маш, успокойся, прошу тебя. Мы уйдем отсюда, и я больше никогда не сделаю тебе плохо, клянусь.
Я громко засмеялась. Мне не было жалко этого подонка, мне вообще никого не было жалко. Я прошла через самое страшное, что только можно испытать в жизни, я заболела СПИДом. По сути дела, я уже труп, только живой труп, вернее, пока еще живой, но это «пока» и то ограничено во времени. Милая девочка Маша умерла вчера вечером с постановкой диагноза. Я ненавижу себя, но еще более ненавижу окружающих за то, что они здоровы и могут планировать свою жизнь. У меня больше нет планов. Я не боюсь смерти. Я знаю, что рано или поздно она все равно меня нагонит и заберет под свое крыло.
Отсмеявшись, я сделала неприличный жест и плюнула в лицо Батона. Батон утерся и уставился на меня бессмысленным взглядом.
– С чего ты взял, что можешь сделать мне плохо?! Да кто ты такой, что так о себе возомнил? Стоишь с пушкой, а сам готов сопли распустить!
Услышав это, Батон вскинул пистолет и направил дуло мне в грудь. Я знала, что он не промахнется, но сдаваться не собиралась, да и не могла.
– Если мы оба нажмем на курок, то умрем вместе, – нервно усмехнувшись, сказал Батон, не спуская пальца с курка.
– Мы слишком плохо друг друга знаем, чтобы умирать вместе, – улыбнулась я.
– Ты ничего не поняла, детка, погибли мои самые лучшие друзья. Мы выросли в одном дворе, – глухо произнес Батон.
– Мне очень жаль твоих друзей, но такова воля Бога. Все когда-нибудь окажемся там. Но я бы хотела лично разобраться с тобой. Ты притащил меня сюда помимо моей воли! Я не боюсь смерти. Я и так должна умереть. Только я не уйду одна, я потяну тебя следом за собой. Ты же сам предложил мне сотрудничать. Я принимаю твое предложение.
– Маша, ты что, действительно решила убить меня? – сквозь зубы спросил Батон.
– А ты сомневаешься?
Я почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Мне больше не хотелось разговаривать с ним. Мне хотелось поскорее нажать на курок, чтобы получить ответную пулю. Я не хочу возвращаться домой, к человеку, который меня не любит, а использует в своих целях. К человеку, который даже не смог заступиться за меня. Ничего, Машка, потерпи. Сейчас все закончится. Все обязательно закончится…
Закрыв глаза, я нажала на курок, но пистолет дал осечку. И тут вдруг раздался выстрел. Батон вскрикнул и запрыгал на одной ноге. От неожиданности я выронила пистолет и присела на корточки. Из левой щиколотки Батона текла кровь.
– Кто стрелял? – прохрипел он, зажимая рану руками.
– Не знаю, – ответила я и покосилась в сторону кустов. – Тебе, кажется, прострелили ногу.
– Кто?
– Не знаю, но точно не я. Кто-то в кустах.
Неожиданно прогремел новый выстрел. Затем еще один. Я упала на землю и закрыла лицо руками. Батон истошно закричал и бросился бежать, беспорядочно стреляя в темноту и ругая весь белый свет отборным матом. Я боялась пошевелиться, не понимая, почему до сих пор жива. В соседних домах загорелся свет, залаяли собаки. Кажется, все закончилось благополучно: сейчас здесь появится охрана и меня найдут. Тело перестало мне подчиняться. Ноги и руки были как ватные, а в горле застыл ком. Это шок. Он обязательно пройдет. Немного времени – и все пройдет…
Глава 11
Не знаю, как долго я пролежала. Наверное, от силы несколько минут, но мне казалось, что прошла целая вечность. А вдруг это стрелял Илья? Ну конечно, это он уложил двух парней и выстрелил в Батона. Господи, как же я сразу не догадалась! Он решил меня спасти, потому что он меня любит! Он ведь сам говорил мне об этом. Я приподняла голову и тихо позвала:
– Илья! Илья, ты где?
Мне никто не ответил. Сделав усилие над собой, я смогла сесть. В метре от меня лежал труп. Мне хотелось позвать на помощь, но горло сжал спазм. Неожиданно кусты роз зашевелились, и из них вышел высокий человек в длинном кожаном плаще. Большая ковбойская шляпа, натянутая на самые глаза, закрывала верхнюю часть лица, рот был завязан шелковым платком. Вздрогнув, я принялась лихорадочно шарить по траве, пытаясь отыскать пистолет. Мужчина опередил меня буквально на мгновение, выхватив ствол у меня из-под рук. Небрежно сунув пистолет в карман, он, ни слова не говоря, потащил труп в кусты. Я хотела встать и побежать к соседнему коттеджу, где горели яркие огни, но ноги мне не подчинялись. Пришлось остаться на месте и молча дожидаться своей участи. Мужчина оттащил второй труп в те же самые кусты и вернулся ко мне. «Все, это конец», – подумала я. Моего лица коснулось лезвие ножа. Задрожав как осиновый листок, я тихо заплакала.
В эту минуту раздались громкие голоса. Я подняла голову. В сердце затеплилась надежда. Мужчина схватил меня за шиворот, крепко зажал рот рукой и потащил к кустам. Я нисколько не сопротивлялась, кожей почувствовав, что любое сопротивление будет стоить мне жизни. Не знаю почему, но именно в этот момент мне захотелось жить. Я не хотела принимать смерть из рук человека, лица которого я не могла разглядеть.
К калитке подошли трое мужчин в форме охранников. Один из них держал в руках фонарик. Рядом с охранниками стоял пожилой мужчина в кашемировом пальто, из-под которого выглядывала пижама, и женщина с бигуди на голове.
