Стэн Харт - Зачарованный остров
В этот день перед собравшимися должен был выступить Гаррисон Паркер, который, заняв место лектора перед амвоном, приветствовал новичков. Гарри предстояло своей искренностью и ораторским искусством закрепить в них желание вновь приходить на собрания общества.
Собралось в конечном итоге человек тридцать или около того, большинство из которых не были местными жителями, а приехали на летний отдых, раньше они друг с другом не встречались. Гарри предстояло «растопить их сердца», как он это называл. Лишь пять-шесть человек были знакомы Гарри, одного, Хайзена Миллера, он знал хорошо. Тот пришел заранее, чтобы расставить стулья, приготовить кофе, а жена Миллера испекла, как обычно для этих собраний, печенье и булочки.
Небольшого роста, полненький, средних лет, Хайзен слишком увлекался сладостями, которые пекла его жена. Очень серьезно относился к своим обязанностям члена общества и с рвением выполнял всякие поручения, находя в этом особое удовольствие и удовлетворение. Обычно он устраивался в последнем ряду ближе к двери подсобной комнаты, где готовилась еда и напитки, вполуха слушал оратора, но не упускал из вида ни одного новичка, сразу подходил к нему и крепко жал руку.
Если его спрашивали, как он воспринимает прошедшее собрание, Миллер всегда отвечал:
— Я получил все, что хотел.
Тех же, кто в обществе анонимных алкоголиков не мог похвастаться трезвым существованием в течение последних пяти лет, Миллер начинал сторониться, что Гарри находил неприличным. По профессии Миллер был водопроводчиком, а среди членов общества он выдвинулся в самозваные лидеры.
Гарри увидел, как появилась Гейл и села рядом с Миллером, взяв у него стаканчик кофе. Гейл недолюбливала Хайзена и держалась с ним отчужденно. Удовлетворенный ее появлением, Гарри открыл собрание.
— Меня зовут Гарри и я — алкоголик. — Тут он увидел Спринджера, усевшегося рядом с Гейл. Его темно-коричневый загар резко контрастировал с непривычно белой рубахой, он был похож на сбежавшего из дома беспризорника откуда-нибудь из Сингапура. Его вид также напомнил Гарри фотографии военных моряков времен второй мировой войны, загорающих в белом исподнем где-то на берегу океана под тропическим солнцем, бритоголовых, с блестящими глазами.
Гарри говорил, наверное, полчаса, рассказывал историю своей жизни, вспомнил несколько эпизодов, связанных с зависимостью от спиртного. Он говорил о своей юности, родителях, учебе в школе и колледже, службе на флоте и работе в Нью-Йорке, поведал об автомобильных авариях, неприятных стычках с представителями закона, неспособности завязать серьезные отношения с женщинами более, чем на несколько дней. Потом он упомянул о «любви всей своей жизни», конечно, не называя имени Гейл и не адресуя свои слова непосредственно ей. Он описывал ее как женщину, которая «усилила мою тягу к спиртному».
При этом он взглянул на Гейл, встретился со взглядом ее зеленых опустошенных глаз. Она прекрасно поняла, о ком он говорит, но Гарри не был уверен, что до нее доходят все его слова и она чувствует его заботу о ней.
В конце он вкратце рассказал об истории ограбления банка, которая подвигла его бросить пить.
— Теперь я знаю, что я на самом деле хотел быть схваченным. Возможно, это и было причиной, по которой я участвовал в налете. Эта мысль была у меня в подсознании. Я понимал, что если меня не арестуют и я не попаду за решетку, меня ждет смерть от алкоголизма. Я был уверен, что не смогу сам завязать, никакие лекарства и увещевания мне не помогут, слишком я привык к выпивке. Тюрьма помогла мне лучше, чем лечебница для алкоголиков, я сошел с дорожки, ведущей к саморазрушению. Это было просто удачей, когда полицейские схватили меня в отеле «Ритц» и наша «последняя вечеринка», как мы это называли, кончилась. — На этих словах он закончил свое выступление.
После аплодисментов был объявлен перерыв на кофе, и Гарри направился к последним рядам, где сидела Гейл. На ней был теплый джемпер, одетый поверх белой блузы. Гейл была очаровательна в этом наряде, загорелая, с платиновым блеском волос и сверкающими зелеными глазами. Трудно было сейчас поверить, что она алкоголичка. По сравнению с другими вынужденными трезвенниками Гейл выглядела очень свежей и чувственной.
Он понимал, что не стоит испытывать ее терпение и заставлять слушать еще одного оратора, который не скажет ничего для нее нового. Он не возражал, если она уйдет, не дожидаясь следующего оратора и дискуссии.
Гейл поискала глазами Спринджера, который прогуливался по церкви. Гарри спросил ее, звонил ли Раскин.
— О, да, все в порядке, — ответила Гейл. — Блайден обещал достичь какое-то компромиссное решение об авторстве. Он считает, что нам нужно пообщаться. Здорово, что ты позвонил ему, Гарри. Думаю, теперь все будет в порядке.
Гейл окликнула Спринджера и поставила свой невыпитый кофе на поднос с использованными стаканчиками. Гарри проводил их взглядом. Уже представлялся следующий оратор.
С уходом Гейл у Гарри опять стало пусто на душе. Конечно, она шлюха и выпивоха, но ему необходимо было ее присутствие.
«Дай ей, Боже, сил бросить пить», — помолился про себя Гарри.
Хайзен Миллер торопливо запихивал в рот очередную сдобу. В этот момент Гарри почудилось, что помещение церкви превратилось в тюремную столовую.
И он торопливо покинул собрание анонимных алкоголиков, не дождавшись конца.
10
Бобби Тьерни решил отдохнуть от дел. Он сыграл с приятелем из Бостона партию в гольф, и теперь они сидели в баре «Текьеста кантри-клаб» в городке Юпитер, штат Флорида.
Бен Чейнинг помешивал трубочкой коктейль и слушал рассказ Бобби о ходе расследования. Бен и Бобби знали друг друга с пятьдесят девятого года, вместе учились в полицейской школе, вместе были в полицейском управлении в городке Хайнисе, а потом за последние двадцать лет лишь изредка встречались.
Бен уволился со службы и стал страховым агентом фирмы «Джон Хэнкок», жил теперь на Золотом берегу во Флориде.
— Я бросил к черту все дела, когда ты позвонил и предложил сыграть с тобой в гольф, — сказал Бен, и Бобби ему верил. — Чем я могу тебе помочь? — спросил Бен.
— Все, что я имею, это портрет, составленный по описанию свидетелей, и некое представление о личности парня. Я поговорил с сестрой убитой, ее адвокатом, несколькими членами общества анонимных алкоголиков, которые встречались с Льюисом. Полицейские даже не смогли определить, его ли отпечатки пальцев они нашли в доме убитой. Возможно, он постарался все предусмотреть, чтобы не оставлять следов. В конторе, которая его нанимала, даже не поинтересовались, есть ли у него карточка социального страхования. Обычно они не соблюдают формальностей, когда берут на работу временно, чтобы не платить лишних налогов. Во всяком случае кое-какая польза есть от моих расспросов. Я выяснил, что Льюис неплохо разбирается в лодках и моторах. Можно предположить, что он осядет где-нибудь на побережье. Не удивлюсь, если он в эту минуту находится на какой-нибудь лодке прямо здесь поблизости.
