Фей Престон - Только позови
— Да… Я не помню.
— У вас есть другие родственники?
— Кузины. Много кузин и ни одного кузена…
Она направилась к бару, который отделял кухню от жилой части, и уселась на один из стульев.
— Вы близки со своими кузинами? — продолжал расспрашивать он.
Ноэль пожала плечами.
— С одной-двумя больше, чем с остальными. Она заметила, что Сотиз с пристальным
интересом наблюдает за каждым движением Колби.
— Твоя еда и вода вот там, Сотиз. — Она указала на пол около бара, где она поставила его миски. Он бросил на нее взгляд и продолжал следить за Колби. — Вы его чем-нибудь покормили?
На лице Колби отразилось искреннее изумление.
— Я думал, что вы выложили для него собачью еду.
— Я так и сделала, но он продолжает надеяться, что вы его чем-нибудь побалуете.
— Пусть продолжает в том же духе, потому что я не собираюсь делиться с ним нашим ужином. У нас бифштексы.
— Это его любимая еда. Не расстраивайся, Сотиз, — сказала Ноэль театральным шепотом, — я дам тебе кусочек.
Сотиз благодарно помахал хвостиком. Она оперлась локтями на стойку бара и задумчиво посмотрела на Колби.
— Вам нужно завести пуделя. Вы нормально их переносите, потому что мы здесь уже довольно долго, и я не слышала, чтобы вы хоть раз чихнули.
Колби бросил на Сотиза неприязненный взгляд.
— То, что у меня нет на него аллергии, вовсе не означает, что я хочу, чтобы он или кто-либо ему подобный жил вместе со мной.
Она засмеялась.
— Какой вы смешной! Вы единственный человек, который, увидев Сотиза, не растаял. Он самый очаровательный песик на свете. Он был совсем крошечным и, впервые увидев меня, так сильно завилял хвостиком, что свалился. Тут-то я и поняла, что именно он мне нужен.
Ее смех согрел его.
— Не ожидал, что вы так сентиментальны.
— А вы нет?
— Ни в коей мере!
— Неужели? А почему у вас тогда эти картинки на холодильнике? — Ноэль показала на рисунки, прикрепленные магнитами к его роскошному холодильнику кремового цвета.
Колби посмотрел в указанном направлении и слегка покраснел.
— Ребекка нарисовала их для меня.
— И вы, конечно, должны устроить выставку!
Он холодно посмотрел на нее.
— Именно так.
— Похоже, эта малышка вертит вами как хочет.
Колби вернулся к приготовлению салата.
— Не знаю, зачем вы это говорите.
— Я тоже не знаю. Просто ее рисунки — единственная деталь, дисгармонирующая с общим убранством вашей квартиры, которая без них могла бы служить образцом в «Аркитекчурал дайджест». А кроме того, единственный недостаток вашего, в остальном безупречного, гардероба — это галстук, который она вам подарила.
— Мне нравится этот галстук.
Она фыркнула.
— Я знаю. Вы это уже продемонстрировали.
Глава 7
Ей грозит опасность, думала Ноэль, раздеваясь перед сном. И весьма серьезная.
Колби нравился ей все больше. Все, что она узнавала о нем, говорило в его пользу. Ей нравилось, что он повесил на холодильник рисунки своей племянницы. Ей нравилось его упорство, прошлое и нынешнее. И, несмотря на неприятное чувство, что она теряет независимость, ей было приятно, что он стремился защитить ее. От мысли о том, что он бережет ее, становилось приятно и спокойно на душе.
В этот вечер после ужина, когда она взялась за поводок Сотиза, сказав, что ей нужно вывести песика на прогулку, Колби с проклятием взял поводок из ее рук и сказал, что сделает это сам. Вид этого очень большого и недовольного мужчины и очень маленькой счастливой собачки, выходящих вместе из дома, вызвал у нее новый приступ смеха.
Колби нравился ей, и это только усиливало ее желание. Помоги ей Бог, это желание проникло глубоко внутрь нее, как какой-то опасный вирус, и отказывалось покинуть ее. И она не видела никакого лекарства. Или же это лекарство подсказывал даже сам разгоряченный воздух вокруг нее, а Ноэль просто не хотела этого признавать?
Все годы, прошедшие после развода, она остерегалась общения с мужчинами, которые стремились завязать серьезные отношения. Но что беспокоило ее теперь? Она, безусловно, не была влюблена в Колби, а он сегодня в ее кабинете прямо сказал, что не влюблен в нее. Как бы Ноэль ни злилась на него временами, она не могла сказать, что он ее когда-нибудь обманывал. Нет, Колби играет в открытую.
Она выключила свет и подошла к застекленной стене. В этот вечер небо было кристально ясным и яркие огни города сверкали как звезды, упавшие с небес на землю. Эта иллюминация освещала ее постель, создавая вокруг жемчужное мерцающее сияние.
От этой необычайной комнаты захватывало дух. Она была так не похожа на уютную спальню в доме Ноэль, обставленную старинной мебелью, украшенную многочисленными безделушками, шелковыми подушечками и антикварными статуэтками.
Она видела спальню Колби в дождливую ночь, солнечным утром, а теперь и ясным вечером, и каждое время дня, разный тип освещения придавал комнате свое очарование. Комната нравилась Ноэль. Точно так же, как и ее хозяин.
Да, ей грозит опасность. «Однако, — твердо сказала она себе, — боль может прийти только тогда, когда в игру включается сердце».
Услышав звук открывающейся двери, она обернулась.
«О Господи, — подумал Колби. — Мне грозит опасность. Она уже разделась и надела ту же шелковую сорочку, что и накануне».
Он ясно помнил, что тогда ему пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы уйти от нее. Что же он собирается делать теперь? Удастся ли ему снова покинуть ее, теперь, когда его желание разгорелось еще сильнее?
— Простите, что побеспокоил вас, — проговорил он с напускной хрипотцой в голосе. — Я просто хотел сказать, что Сотиз нагулялся и спит, свернувшись клубком на своем матрасе.
Она скрестила руки на груди. — Спасибо, что вы с ним погуляли. Мне следовало сделать это самой.
— Я же вам сказал, что не хочу, чтобы вы выходили одна. — Он заколебался. Знать, как нужно поступить, и поступать так — это совершенно разные вещи, поэтому он ничуть не удивился тому, что всячески оттягивает момент, когда надо будет пожелать ей спокойной ночи и удалиться.
Чувство более могучее, чем сила воли, неодолимо влекло его к ней.
— Я хотел вам сказать раньше: сегодня мои сотрудники опросили людей, живущих по соседству с вашим домом и кое-кого из торгового центра.
— И почему не сказали?
Он пожал плечами и сунул руки в карманы.
— Наверное, мне так приятно было ужинать с вами, что не хотелось говорить об этом.
Ей тоже понравился ужин. Сейчас она не могла вспомнить, о чем именно они говорили, но было очень весело.
