Мери Каммингс - Девушка с обложки
Войдя в калитку, она взглянула в сторону соседней виллы — похоже, там что-то праздновали. На деревьях были развешаны цветные фонарики; посреди лужайки стоял длинный стол, накрытый белой скатертью и уставленный блюдами, вокруг него мелькали люди.
Клодин позавидовала: она тоже не отказалась бы сейчас выпить шампанского, потанцевать и поболтать ни о чем. Да и, чего греха таить, почувствовать на себе восхищенные мужские взгляды, выслушать парочку комплиментов — словом, отвлечься и развлечься.
«Хоть бы дождь не начался, им все не испортил!» — сочувственно подумала она и побежала дальше. Хотелось быстрее скинуть парик — в нем она чувствовала себя, как в меховой шапке, голове было жарко и неудобно.
Сильва встретила ее, уже не помня обиды: пободалась, подставилась, чтобы почесали за ухом — и послушно, стоило только позвать: «Пойдем, пойдем на матрасик!», отправилась кормить львят.
А у Клодин потянулась привычная вечерняя череда домашних дел.
Для начала — принять душ, вымыть голову. Человеку, который не ходил целый день в парике, и не понять, какое это удовольствие.
Разморозить мясо, добавить пяток яиц, витамины; заварить кипятком овсяные хлопья, сверху еще молочка подлить. Отнести большую, чуть ли не с тазик размером, миску в комнату Сильвы — львица уже ждет, облизывается.
Теперь можно позаботиться и о собственном пропитании…
На этот вечер Клодин планировала почти пиршество: жареную куриную грудку с печеной картофелиной и салатом. Воскресенье все-таки, грех себя немножко не побаловать!
А Томми сегодня действительно здорово разволновался, все уговаривал ее быть осторожнее, вспомнила она и хихикнула: из головы не шло его вчерашнее замечание насчет Дино.
Чутью кота Клодин доверяла куда больше, чем собственному, и, хотя Томми никогда не пытался флиртовать с ней или что-нибудь в этом роде, но не стал бы Дино просто так метить его ботинки, да еще дважды!
Похоже, она ему все-таки небезразлична…
Звонок в дверь раздался неожиданно — как раз когда, доделав салат, она выложила грудку на доску и вперилась в нее алчным взглядом, прикидывая, перцем ее посыпать или чесночным порошком.
«Арлин, наверное — вроде больше некому…» — со вздохом подумала Клодин. Именно сейчас этот визит был совершенно некстати — ужин в результате отодвигался на неопределенный срок.
Она вышла в холл и замерла в нерешительности. Лица стоявшего за дверью человека сквозь узорчатое стекло было не различить, лишь расстегнутый пиджак и светлую рубашку, пересеченную галстуком — но силуэт был несомненно мужской…
Ну и что теперь делать?
Вспомнилось предостережение Томми: «Запрись и никому не открывай!»
Может, действительно затаиться, не открывать? Ну а вдруг это Жери прислал кого-то? Получится глупо и неудобно…
— Кто там? — на цыпочках подойдя к двери, осторожно спросила она.
— Прошу прощения, мадемуазель, я увидел, что у вас горит свет, — раздался из-за двери вежливый мужской голос. — Я с соседней виллы, у нас там с водой что-то не то творится. Напор слабый совсем, будто вот-вот вообще течь перестанет. У вас с водой все нормально?
— Д-да…
— Вы не позволите мне на минутку зайти, я только взгляну, какая у вас на кухне струя?
Открыть? Не открывать?
Клодин представила себе, как по-идиотски будет выглядеть, если она сейчас скажет: «Я не открою, потому что я одна и боюсь!» Она же не двенадцатилетняя девочка, в конце концов!
Да и что может случиться, когда на соседней лужайке полно народу?
А может, мелькнула шальная мысль, раз уж так дело повернулось, напроситься к ним на вечеринку? В самом деле, почему бы и нет?! — отбросив последние сомнения, Клодин откинула цепочку и повернула замок…
Они узнали друг друга сразу, в первый же миг. И оба поняли, что второй тоже узнал. Не было ни недопонимания, ни попытки сделать вид, будто ничего не произошло.
Чего Кафир не ожидал, так это ее мгновенной реакции. Правда, и у него была не хуже — захлопнуть дверь Клодин не успела, его нога была уже в щели. Но протянутая, чтобы схватить ее, рука лишь скользнула по плечу — отпрянув от него, она бросилась наутек.
В кухню, скорее в кухню! Там тамбур, две двери — прочные, с замками! Запереться, спрятаться…
За спиной послышался топот, что-то упало…
Выхватив из скважины ключ, Клодин захлопнула за собой дверь тамбура — в следующую секунду та содрогнулась от удара мощного тела. Нет, не выйдет — это рассчитано на львицу, а она тебя потяжелее!
Теперь вторую дверь…
Пока он будет с ними возиться, она успеет вызвать полицию. Или Томми позвонить? Нет, он далеко, лучше в полицию!
Звонить не пришлось никуда. В трубке стояла мертвая тишина, такая же, как когда умер Боб.
Такая же, как тогда, тишина в трубке — и такой же металлический скрежет из-за двери… От ужаса у Клодин перехватило дыхание — одну дверь он уже открыл, добрался до второй, он совсем близко!
И тут в голову ударило: пистолет! У нее же есть пистолет, пусть с дротиками — неважно, на человека снотворное тоже подействует!
Если выстрелить в него в тот момент, когда он ворвется…
Добраться до тумбочки она не успела — дверь распахнулась, и Кафир появился на пороге. Мгновенно оказался рядом, схватил ее за плечо — Клодин вскрикнула, попыталась оттолкнуть его… странное, гротескное подобие объятий…
И вдруг ока почувствовала, что он больше почти не держит ее — что он замер, застыл, глядя куда-то поверх ее головы. Она обернулась.
Дверь в соседнюю комнату была широко открыта, на пороге стояла Сильва. На любопытной морде, казалось, было написано: кажется, тут без меня что-то интересное происходит?
Медленно, словно боясь сделать резкое движение, Кафир потянулся рукой к поясу. Там оружие! — догадалась Клодин и, вцепившись в эту руку, повисла на ней всем весом, заорала истошным голосом:
— Сильва, pay! Pay, Сильва, pay!!! — понимая, что если львица не послушается, то жить им обеим осталось несколько секунд.
Но Сильва была выучена на славу. От рева, казалось, содрогнулись стены, удар тяжелого тела отбросил Клодин в сторону; она инстинктивно зажмурилась, попыталась прикрыть лицо… и, услышав рычание, открыла глаза.
Львица всем телом навалилась на человека в черном, тот извивался, пытался ее оттолкнуть — безуспешно. Возможно, она и удивлялась про себя, где же камера, софиты и съемочная бригада, но работала, что называется, с огоньком: грозно взревывала, делала вид, что перегрызает своей жертве горло — у любого неподготовленного зрителя от ужаса встали бы волосы дыбом.
