Нора Робертс - Игры ангелов
— Например, курицу с рисом. Через двадцать минут будет готово.
— Чудесно. А пива у вас нет?
— Увы, нет. Зато есть вино, — Рис направилась на кухню. — Хорошее белое вино.
— Что ж, тоже неплохо. Вы что, замерзли?
— Замерзла?
— Я к тому, что вам стоит снять куртку.
Сначала она достала вино и штопор. Затем вытащила из крохотной морозилки две куриные грудки. Можно было бы хоть немного разморозить их в микроволновке, но вряд ли это поможет.
Пока она вешала их куртки, Броуди открыл вино.
— У меня тут только обычные стаканы, — заметила Рис, направляясь к буфету. — На самом деле я держу вино прежде всего для готовки.
— И вы, значит, решили напоить вот этим меня.
— Это хорошее вино, — решительно заявила Рис. — Я бы не стала добавлять в блюда то, что не годится для питья.
Броуди налил немного ей, затем, подвинув к себе второй стакан, плеснул туда. Сделав небольшой глоток, он одобрительно кивнул:
— Ладно, занесем вам в плюс умение разбираться в винах. Где вы учились готовить?
— Да так, в паре мест, — теперь Рис вплотную занялась обедом.
— И одним из них был Париж.
Она выложила на стол чеснок и зеленый лук.
— Стоит ли спрашивать, что вам рассказал об этом Док Уоллес.
— На самом деле я узнал это от Мака, которому рассказал Док. Кажется, вы еще не привыкли к ритму маленького города.
— Пожалуй, да. — Она поставила на плиту кастрюльку с водой.
Броуди, потягивая свое вино, наблюдал за Рис.
Полная уверенность в себе, думал он. Профессионализм с толикой вдохновения. Нервность и пугливость исчезли, уступив место абсолютной сосредоточенности.
Ей бы следовало чуть активнее налегать на собственную стряпню, пока она не наберет столь необходимые ей десять фунтов. Тот вес, размышлял он, который она потеряла после событий, заставивших ее сбежать из Бостона.
Интересно, кого это убили у нее на глазах? И почему?
Как бы между делом, Рис что-то приготовила из крекеров, сыра и оливок, добавив туда немного сладкого перца. Затем она выложила это на тарелку и поставила все перед Броуди.
— Первое блюдо, — заметила она с легкой улыбкой, после чего взялась за курицу.
К тому моменту, когда был готов рис, Броуди успел умять добрую половину крекеров. Воздух на кухне благоухал чесноком.
Пока он спокойно сидел за столом, девушка одновременно управлялась с тремя кастрюльками — в одной готовилась курица, в другой — рис, а в третьей тушились кусочки перца, грибов и веточки брокколи.
— Откуда вы знаете, в какой последовательности все это готовить, чтобы подать на стол одновременно?
Рис в удивлении взглянула на него. Лицо у нее слегка порозовело от готовки, так что выглядела она теперь очень мило.
— А откуда вы знаете, когда нужно закончить одну главу и перейти ко второй?
— Это вы в точку. Вы, кстати, хорошо смотритесь, когда готовите.
— Готовлю я лучше, чем смотрюсь. — Она в очередной раз перемешала овощи, затем встряхнула курицу.
Как бы в подтверждение этих слов она выключила плиту и начала раскладывать пищу.
— Двадцать минут, — в удивлении заметил Броуди. — Причем пахнет это куда лучше, чем та жестянка с супом, которую я намеревался открыть сегодня вечером.
— Вы это заслужили. — Себе она тоже положила порцию, правда, куда меньшую, чем ему. Удобно усевшись за столом, она наконец-то взяла свой стакан с вином. — Ну? Как вам это?
Броуди отправил в рот первый кусочек, задумчиво посмаковал.
— Знаете, у вас очень интересное лицо, — начал он. — И глаза, такие большие, темные… В них запросто можно утонуть — конечно, если забыть об осторожности. И все же, — продолжил он, почувствовав, что Рис немного напряглась, — готовите вы и в самом деле лучше, чем выглядите.
Лицо ее осветила довольная улыбка, и Броуди подумал, что, может быть, поторопился с последним заявлением. Он и сам не ожидал, что общество Рис окажется таким приятным.
— Знаете, о чем сейчас говорят внизу? — поинтересовался он.
— У Джоани?
— Угу. Люди видят у ресторана мою машину, но не находят меня внутри. Тогда кто-нибудь говорит: «Я видел, как он поднимался наверх с Рис — новой поварихой Джоани. И времени прошло уже порядочно».
— Ну, — выдохнула она, — все это не так уж важно. Или… — она вопросительно взглянула на него — или важно? Важно для вас?
— Да мне без разницы, что про меня говорят. Ну а вы? Неужели вам все равно?
— По-разному. Вот до чего мне точно нет никакого дела, так это до вашего спора с Маком насчет меня и Ло. Вы, кстати, проиграли.
— Переоценил Ло, недооценил вас.
— Именно так. Вообще-то, если бы все решили, что у нас с вами роман, мне было бы проще отвязаться от Ло.
— Он что, пристает к вам?
— Да нет, все не так явно. Однако подстраховаться не мешает. Боюсь, я опять буду у вас в долгу.
— Похоже на то. Могу я в связи с этим рассчитывать на очередной ужин?
— Ну… пожалуй, да, — она взглянула на него в некотором замешательстве. — Конечно, если хотите.
— Когда у вас теперь свободный вечер?
— Ммм… — Бог ты мой, кажется она позволила загнать себя в ловушку! — Во вторник. Я работаю в утреннюю смену и в три уже свободна.
— Прекрасно. Загляну к вам часиков в семь. Пойдет?
— В семь. Ну да. Хорошо. Может, вы что-то не едите — не любите там или у вас аллергия?
— Только не внутренние органы — даже не думайте, что я смогу это проглотить.
И что теперь? — размышляла Рис, разглядывая собеседника. Надо бы занять его каким-нибудь разговором, но ей сейчас было не до того. А ведь когда-то она обожала свидания, беседы где-нибудь за столиком в ресторане, непринужденный смех. Но все это было так давно.
— Да не переживайте вы так. Он придет, когда все узнает.
Она взглянула ему прямо в глаза:
— Вы что, читаете мои мысли? Пожалуй, пора ставить заслонку.
— Естественно, что вы не можете думать ни о чем другом. Просто вы отвлеклись немного, пока готовили.
— Должно быть, он уже нашел ее. Тот, кто это сделал, не мог унести ее далеко. Если он закопал тело…
— Проще нагрузить ее камнями, а затем бросить в реку.
— Ну спасибо. Теперь еще вот это будет крутиться у меня в голове!
— Тело, конечно, не останется на дне — течение слишком сильное. Вполне возможно, ее найдет какой-нибудь рыбак или же турист, приехавший сюда из Омахи. Полагаю, для него это станет большим сюрпризом.
— Ради бога, прекратите, — нахмурилась Рис. — Даже если он сделал нечто подобное, все равно там останется какая-нибудь улика… Кровь, например. Или помятый кустарник… или отпечатки следов. Разве не так?
