Линда Ховард - Гора Маккензи
В ряду с мукой и крупой она столкнулась с Дотти Ланкастер, которую сопровождал молодой человек. Мэри предположила, что это сын Дотти.
– Доброе утро, Дотти, – вежливо поздоровалась Мэри, стараясь не думать, что возможно именно Дотти распустила сплетню о них с Джо.
– Здравствуйте. – У Дотти был вид страдающего человека, а не привычно недовольного. – Вы слышали о несчастной девочке?
– Не слышала ничего другого с тех пор, как вошла в магазин.
– Они арестовали того индейца, но шерифу пришлось его отпустить. Надеюсь, теперь вы будете более осторожны в выборе людей, с которыми имеете дело.
– Вульфа не арестовали. – Мэри с трудом сохраняла спокойный тон. – Его допросили, но во время нападения он находился на ранчо Уолли Раско, и мистер Раско подтвердил это. Вульф Маккензи – не насильник.
– В свое время суд подтвердил, что он насильник, и приговорил его к тюремному заключению.
– А потом полностью оправдал, когда истинный виновник был пойман и признался в преступлении, за которое осудили Вульфа.
Дотти отодвинулась, ее лицо побледнело до синевы.
– Это индеец так говорит, но, насколько нам известно, его освободили досрочно. Понятно на чьей вы стороне, недаром якшаетесь с этими индейцами со дня приезда в Рат. Вспомните, мисс, старую поговорку: «кто спит с собаками, тот нахватает блох». Маккензи – грязный индейский мусор…
– Ни слова больше, – прервала ее Мэри, делая шаг в направлении к Дотти. Щеки покраснели от ярости, рука чесались от желания ударить по лицу самодовольной женщины. Тетя Ардит твердила, что леди никогда не скандалят, но Мэри была готова навсегда отказаться от этой чести. – Вульф – приличный, трудолюбивый человек, и я не позволю ни вам, ни кому-либо другому порочить его имя.
Лицо Дотти пошло пятнами, но что-то в глазах Мэри заставило ее воздержаться от дальнейших бранных слов в адрес Вульфа. Вместо этого она наклонялась и прошипела:
– Вам бы лучше побеспокоится о себе, мисс пай-девочка, или накличете неприятности.
Мэри наклонилась еще ближе и с презрением спросила:
– Вы мне угрожаете?
– Мама, пожалуйста, – прошептал молодой человек и дернул Дотти за руку.
Она оглянулась на сына. Выражение лица женщины сразу смягчилось. Дотти выпрямилась и проследовала в противоположную сторону, высокомерно бросив Мэри:
– Запомните мои слова.
Бобби очень расстроился. Стиснув руки, он поспешил за матерью. Мэри сразу пожалела, что позволила небольшому столкновению перерасти в неприятную сцену. Как следовало из рассказа Джо, у Бобби хватало проблем. Не надо было добавлять еще одну.
Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь восстановить самообладание. Но чуть не потеряла его снова, когда заметила в проходе несколько человек, уставившихся на нее во все глаза. Очевидно, они слышали все до последнего слова и выглядели потрясенными и жаждущими крови. Можно не сомневаться, часа через два весь город будет знать, что две школьные учительницы поссорились из-за Вульфа Маккензи. Беззвучно застонав, она взяла с полки пакет муки. Еще один скандал – именно то, что не хватало Вульфу.
В следующем проходе она встретила Сисилию Карр. Помня комментарии женщины на заседании школьного совета, Мэри не смогла отказать себе в такой малости и не сказать:
– Я получила письмо от сенатора Алларда, миссис Карр. Он дал рекомендацию Джо Маккензи на поступление в академию.
Новость казалась невероятной даже ей самой.
Удивительно, но миссис Карр выглядела взволнованной.
– Правда? Никогда бы не поверила! Пока Эли не растолковал мне, я ведь не понимала какая это честь. – Внезапно она словно протрезвела. – Теперь случилось это несчастье. Ужасно. Я … я не могла не услышать ваш разговор с Дотти Ланкастер. Мисс Поттер, вы не представляете, что нам пришлось пережить десять лет назад. Люди были испуганы и разъярены, а теперь тот же самый кошмар повторяется.
– Это кошмар и для Вульфа Маккензи, – горячо запротестовала Мэри. – Его посадили в тюрьму за преступление, которое он не совершал. Потом полностью оправдали. Но кого первым допросил шериф? Как вы думаете, что он чувствует? Кто вернет два года жизни, которые он провел в тюрьме? А теперь получается, что все пытаются снова засадить его за решетку.
Миссис Карр выглядела смущенной.
– Мы все ошиблись тогда. Суд тоже ошибся. Да, Маккензи доказал свою непричастность к изнасилованию Кэти Тил. Но разве вы не понимаете, почему шериф был обязан его допросить?
– Нет, не понимаю.
– У Маккензи имеется серьезная причина – месть.
Мэри обомлела.
– Вы считаете, что он мстит, нападая на молоденькую девушку, которая была ребенком, когда его посадили в тюрьму? За кого вы его принимаете?
Она испугалась до дрожи, что все горожане думают как миссис Карр.
– Он – человек, которому есть за что ненавидеть, – уверенно ответила миссис Карр.
Да, она верила, что Вульф способен на такую ужасную, грязную месть. Это было понятно по глазам.
Мэри затошнило. Она затрясла головой.
– Нет. Нет! Вульф ожесточен тем, как с ним поступили. Но он никогда не поступил бы так с женщиной.
Если она уверена хоть в чем-то, так именно в этом. Она чувствовала настойчивость в его прикосновениях, но не жестокость.
Миссис Карр тоже покачала головой.
– Не говорите мне, что в нем нет ненависти! Она полыхает в его черных как ад глазах каждый раз, когда он смотрит на нас. На любого из нас. Шериф выяснил, что он служил во Вьетнаме, в каком-то специальном подразделении или как они там называются, в котором учили убивать. Только Бог знает, как это подействовало на него! Возможно, не он изнасиловал Кэти Тил, но у него появилась прекрасная возможность отомстить и обвинить всех нас, кто бы это не сделал!
– Если Вульф захочет отомстить, он не станет прятаться за спину другого, – презрительно ответила Мэри. – Вы ничего не знаете о таких людях! Человек прожил в городе несколько лет, но ни один из вас не познакомился с ним поближе.
– Могу я предположить, что вы познакомились? – Лицо миссис Карр стало красным. – Возможно, мы говорим о другом виде «знакомства». Возможно, в слухах о вас и Джо Маккензи была доля правды? Только знакомство вы свели с Вульфом Маккензи!
Презрение в голосе пожилой женщины привело Мэри в ярость.
– Да! – почти закричала она, но честность заставила ее добавить, – жаль не настолько близко, как мне хотелось.
Дружный вздох заставил ее оглянуться. Мэри окинула взглядом лица горожан, застывших в проходе. Отлично, вот теперь дело сделано. Вульф хотел уберечь ее, а она, вместо этого, чуть ли не с крыши прокричала об их «знакомстве». Не было ни малейшего чувства стыда. Только гордость. С Вульфом Маккензи она становилась женщиной, а не небрежно одетой старой девой – школьной учительницей, у которой – Боже сохрани – даже был кот. Она не чувствовала себя скучной рядом с Вульфом. Она чувствовала себя горячей и желанной. Если и было о чем жалеть, так только о том, что Джо не вернулся на пятнадцать минут позже, даже на пять минут. Больше всего на свете Мэри хотела стать женщиной Вульфа, лежать под вонзающимся телом, нетерпеливо принимая его страсть и отдавая свою собственную. Если ради любви к нему придется стать изгоем, то пусть община пропадет пропадом.
