Би Дэниэлс - Преступление на ранчо Кардуэлл
Сэвэдж гадал, почему он раньше об этом не слышал.
— Ты уверен? Ты же сказал, что едва помнишь, что ел на завтрак этим утром…
— Я был здесь в ту ночь, когда пришёл Джордан и эти двое сильно поссорились, — сообщил старый повар. — Они меня не заметили. Я только приготовился вышвырнуть их обоих отсюда, как он толкнул её, Джинджер упала и сломала руку.
Хад почуял что-то. Сломанное запястье.
— Джордан сломал ей руку? — удивленно переспросил он. — Как в этом каньоне могло случиться подобное и оно не стало известно всем, спустя несколько часов?
Лирой покраснел.
— Ну, может, потому что она собиралась подать иск в суд на Джордана за оскорбление действием…пока тот не пообещал, что оплатит все её расходы, включая медицинские, а также потерянную зарплату.
— И тебе он тоже заплатил, — догадался Хад.
Лирой пожал плечами.
— Повар — одна из самых малооплачиваемых профессий.
Так вот что помогло ему в покупке кафе.
— О чем спорили Джордан и Джинджер?
— Кажется, он решил, что между ними что-то есть, — ответил Лирой. — Но она, так сказать, двинулась дальше, к более широким горизонтам.
Официантка вернулась и поставила перед Сэвэджем огромную тарелку с тонко нарезанным ростбифом и горой пюре с коричневой подливкой, гарниром из стручковой фасоли и булочкой.
— И они не помирились? — между едой поинтересовался Хад.
Лирой посмеялся над этим.
— Никаких шансов. Джордан попытался было, но ей это было не нужно. Нет, после подобного, Джордан канул в лету.
— А этот, "более широкий горизонт", который ты упомянул? — спросил Хад.
Лирой наморщил брови.
— Я же знал Джинджер. Она точно нашла кого-то гораздо перспективнее, чем Джордан. Она и пяти минут без мужчины провести не могла.
— Но ты не в курсе, кого именно?
Он покачал головой.
— Она взяла отпуск на то время, пока заживала рука. Потом я её больше так и не видел…пока она не пропала. Я подумал, что она сбежала с тем парнем. Её соседка по квартире заявила, что Джинджер упаковала всё, что хотела забрать, оставив даже машину, и уехала.
— Её соседка?
— Тогда куча девчонок снимала один из тех дешёвеньких домов рядом с кафе, но ты же понимаешь, как всё проходит: кто-то работает день, кто-то — неделю. Немногие держатся всё лето. Я едва помню ту девушку, с которой дружила Джинджер. Немного простоватая, но неплохая официантка.
— Эта подруга потом больше не получала от неё вестей? — спросил Хад, жуя. Еда была просто превосходна.
Лирой пожал плечами.
— Никто из нас не получал, но мы об этом и не задумывались. Девчонки типа Джинджер приходят и уходят. Единственное, что они оставляют за собой — это разбитые сердца.
— У неё была семья?
— Сомневаюсь, ведь кто-нибудь стал бы её искать, верно? У меня сложилось ощущение, что она и свой-то дом покинула при не самых благоприятных обстоятельствах.
У Хада тоже было такое чувство.
— Попытайся вспомнить что-то ещё о той девушке, которая дружила с Джинджер.
— Она недолго проработала в кафе, — он хлопнул себя по лбу. — Почти вспомнил её имя. Немного странное.
— Если вспомнишь, позвони, — попросил Хад, бросая достаточно денег на прилавок, чтобы оплатить еду и колу. — Будет здорово, если не станешь трепаться об этом.
Лирой кивнул, но Хад понял, что в ту же секунду, как за ним закроется дверь, старый повар сразу пустит слушок.
— Погоди-ка, — остановил его Лирой. — Есть некто, кого ты можешь расспросить о Джинджер. — Он засомневался. — Джинджер вечно с ним флиртовала, когда он приходил. — Повар прищурился. — Тебе, наверное, не захочется это слышать…
— Попробую догадаться. Шериф Брик Сэвэдж?
— Ага, как ты узнал? — спросил Лирой удивлённо.
Хад улыбнулся.
— Я знаю своего отца.
У него вновь промелькнуло воспоминание о женщине в красном. Только на этот раз её смех, затихая, раздавался на улице. Сев в свой внедорожник, Хад свернул на южное шоссе и направился в западную часть Йеллоустоуна, к домику шерифа Сэвэджа у озера Хебген.
Больше Хад не мог откладывать разговор с отцом.
Глава 9
— Я всё гадал, когда тебя увижу, — заметил Брик Сэвэдж, открывая дверь.
Бывший шериф распахнул дверь пошире и, не сказав больше ни слова, развернулся и прошёл обратно в дом.
Хад последовал за Бриком вглубь дома на кухню, где перед рядом окон стоял обеденный стол.
Он рассматривал отца под мрачным светом флуоресцентных ламп, удивлённый тем, насколько Сэвэдж-старший постарел. Хад помнил его гораздо более внушительным. Брик, казалось, уменьшился наполовину. Возраст не пощадил его.
Брик открыл холодильник и вытащил две банки рутбира [10]. Хад смотрел, как отец достает два высоких бокала и наполняет их льдом.
— Ты всё ещё пьёшь рутбир, — заметил отец.
Это был не вопрос. "Рутбир — единственное, что у меня общего с этим мужчиной", — пришло на ум Сэвэджу-младшему, когда он взял у отца наполненный бокал.
— Сядь, — сказал Брик.
Хад вытащил одну из табуреток из-под стола и уставился в окно. За стеклом простиралось огромное ровное белое пространство, которое, как знал Хад, было замёрзшим и покрытым снегом озером Хебген. Недалеко отсюда, на юго-востоке, находился парк Йеллоустоун.
Он задумался, почему Брик сюда переехал. Ради уединения? Рыбалки? Или его отец просто по какой-то причине должен был покинуть каньон? Возможно, из-за плохих воспоминаний.
— Итак, чем я могу помочь? — спросил Брик, сделав длинный глоток рутбира.
Хад сомневался, что его отец был настолько не в курсе дел и не слышал о том, что нашли тело в колодце на ранчо Кардуэлл. На самом деле Хад подозревал, что коронер посвятил того во все детали.
— Я расследую убийство Джинджер Адамс.
Хад сказал это, наблюдая за лицом отца. Ничего. Брик, казалось, ждал продолжения.
— Джинджер Адамс — рыжеволосая красотка, которая работала официанткой в «Роудсайд-Кафе» семнадцать лет назад. — добавил Хад.
— А я тут при чём? — глухо поинтересовался Брик.
— Ты знал её.
Отец пожал плечами.
— Прости, но я её не помню. Я большинство из них не помню.
Хад тихо выругался.
— Ну, а я помню. Перед глазами у меня стоит Джинджер в облегающем красном платье и таких же по цвету туфлях на высоких каблуках. И, по какой-то причине, я вижу её с тобой.
— Мог быть и я, — признался тот добродушно. — Сколько лет назад?
— Семнадцать, как сказал Лирой из кафе.
Брик кивнул.
— В тот год умерла твоя мать. О, да, это мог быть и я.
