Наталия Неткачева - Фабрика звёздной пыли (СИ)
— Простите, где у вас уборная? — смущённо спросил помощник детектива.
— Слева по коридору.
— Спасибо, я отлучусь ненадолго, провожать не нужно.
Май вышел из комнаты и столкнулся с испуганно отскочившей от двери Ангелиной.
— Так! Подслушиваем?! — он плотно закрыл за собой дверь и мрачно посмотрел на девушку. — Опять шпионишь? Я тебе, что сказал делать?!
— Я уже закончила. Всё сняла, как вы сказали.
— И решила уши под дверью погреть?
— Нет, я только подошла.
— Так я тебе и поверил! Ладно, сейчас у тебя есть шанс исправиться и, возможно, я тебя даже не накажу.
«Тоже мне Карабас Барабас» — еле слышно проворчала обиженная девушка. Она действительно подошла недавно и почти ничего не успела услышать.
Арбенин прошёл вперёд, внимательно осмотрел двери туалета, заглянул в ванную и просиял:
— А вот это подойдёт! Скворцова, иди-ка сюда.
— Куда?
— В ванную. Тебе здесь понравиться, смотри какой шик и блеск: зеркала в полный рост, свечи в настоящих канделябрах, ангелочки, свисающие с потолка, даже аквариум с золотыми рыбками есть.
— Я здесь уже была с камерой.
— Ничего ещё раз зайдёшь.
— Зачем? — осторожничала девушка, тон нового начальника не предвещал ничего хорошего.
— Заходи, говорю, сколько можно повторять! — повысил голос Арбенин, и девушка со вздохом повиновалась.
— Зашла и что дальше?
— Видишь там, на внутренней стороне двери есть симпатичный замочек. С моей стороны он закрывается автоматически, с твоей — с помощью красной кнопочки, ну, если не заклинит, конечно.
— И что?
— Так вот, представь, что его заклинило. Я сейчас закрою дверь, а ты будешь стучать и кричать. Хозяину скажешь, что кнопочка не работает, и дверь не открывается.
— Зачем?!
— Скворцова, отставить глупые вопросы, или, может, ты предпочла бы приступ эпилепсии разыграть? Так я могу устроить!
Девушка отрицательно покачала головой, подумав, что она предпочла бы вообще не иметь с Арбениным ничего общего. Да и дотрагиваться до вещей Заряны, зная, что сама хозяйка к ним уже никогда не прикоснётся, тоже было нелегко.
— Вот и отлично! — Май бесцеремонно втолкнул Ангелину в ванную и захлопнул в дверь.
— А теперь стучи громче! И смотри, не открывай меньше, чем через семь минут! — велел он и бросился в комнату за Шинским.
— Простите, Игорь Юрьевич, там, у моей помощницы возникли небольшие проблемы!
— Что такое? — парень непонимающе смотрел на Арбенина.
Помощник детектива заметил, что прозрачной жидкости в бутылке с характерным запахом крепкого сорокаградусного напитка стало значительно меньше.
— Осматривая вашу ванную она, попала в западню: говорит, что дверь захлопнулась и не открывается. Не могли бы вы ей помочь?
— Не может быть, там всё очень просто открывается.
Игорь поспешил на помощь Ангелине, и объяснил, что нужно делать. Девушка возразила, что уже пробовала, но ничего не получилось. Май облегчённо вздохнул (хоть здесь от неё какая-то польза будет) и, убедившись, что хозяин полностью погружён в дискуссию по поводу невозможности заклинивания нового английского замка, бесшумно вернулся в комнату. Пяти минут ему хватило, чтобы детально обследовать всё помещение в целом и интересующий его секретер в частности.
Там, среди вороха старых газетных вырезок и многократно перечёркнутых рукописей, он нашёл три конверта, содержащие тетрадные листки, исписанные засохшей бурой жидкостью. Арбенин отметил про себя, что на настоящую кровь это мало похоже и, сунув находку в сумку, поспешил вернуться к Шинскому. Тот как раз успел вызволить пылающую Ангелину из «заточения» и раздражённо заявил:
— Если вы уже всё осмотрели, и вопросов ко мне больше нет, я хотел бы побыть один!
— Да, конечно, мы уже уходим, только найдите, пожалуйста, дневник Зои, — напомнил Май.
— Дневник, — Игорь растерянно огляделся по сторонам, — признаться, я уже давно его не видел. Сейчас поищу.
Парень вернулся в комнату. Май, наблюдая за ним в приоткрытую дверь, заметил, что тот долго рылся в книжном шкафу и письменном столе, секретер же даже не открыл, видимо, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания. Интересно, зачем он хранил эти письма, почему не показал их ему добровольно?
— Так, стоп! — мысленно скомандовал себе помощник детектива: — Моя работа — собирать информацию, а со всеми этими «зачем» и «почему» пусть разбирается Холмс. Как говорится: жираф большой — ему видней!
Шинский отправился на поиски в спальню, но вскоре вернулся, разводя руками:
— К сожалению, я его не нашёл. Вы позвоните позже, я здесь ещё раз всё пересмотрю, может, дневник и найдётся. Сейчас дам визитку с номером.
Игорь открыл шкаф и, порывшись в карманах новенькой джинсовой куртки, извлёк голубую визитную карточку. Следом за ней на пол выпала какая-то квитанция. Арбенин не поленился её поднять.
— А это что? Штраф за превышение скорости?
— Да, просто я вчера, когда к этому уроду ехал, себя уже не контролировал.
Арбенин не смог скрыть удивление.
— Вчера? То есть вы были за рулём?
— Да, а что нельзя?! — с вызовом спросил парень.
— Ну, это вам должен был объяснить сотрудник ДПС, выписавший штраф. А меня интересует другой вопрос, точнее даже два. Имя — Виктор Петрович Товкаленко вам о чём-нибудь говорит?
— Нет, никогда о таком не слышал.
Май кивнул, положительного ответа он и не ожидал.
— И второй вопрос: где, по-вашему, Зоя могла достать яд? Рицин ведь в аптеках не продаётся?
Игорь тяжело вздохнул.
— Наверное, у Борьки тайком взяла, он им в открытую хвастался.
— Так, стоп, кто такой Борька?!
— Это тот самый друг, с которым я встречался восьмого мая — Борис Голицын. Он на какой-то фармацевтической фабрике работает. Там, касторовое масло выпускают, и этого рицина остаётся море. Нет, его, конечно, утилизируют по всем правилам, но он утащил немного.
— Зачем?
Шинский криво усмехнулся.
— Понимаете, он тоже писательством балуется. Мы познакомились четыре года назад, когда в Литературный вместе поступали: я, Зоя и Борька с Ленкой — это его девушка. Они, кстати, поженились недавно.
— Поступили?
— Нет, но литературу никто кроме меня не бросил. Борис мечтает супер-детектив написать, точнее пишет уже два года. В нём главную героиню рицином отравили, вот он и взял немного. Говорит, просто так, в качестве наглядного пособия.
Объяснение слабоватое, но Арбенин не удивился. Ему приходилось иметь дело с чрезмерно увлекающимися творческими личностями, которые в поисках вдохновения готовы были, чуть ли не преступление совершить, чтобы наиболее точно донести до читателя переживаемые преступником эмоции.
