Нора Робертс - Улыбка смерти
– Ева? – К их столику подошла Рианна Отт в очаровательном платье радужной расцветки. – Как мило! Я была здесь с приятельницей и вдруг увидела вас.
– Рианна! – Ева не без труда выдавила из себя улыбку. Ее не слишком беспокоило, что рядом с этой яркой женщиной сама Ева выглядела серой мышкой, но было обидно, что прервали такой важный для нее разговор. – Позвольте познакомить. Доктор Мира, Рианна Отт.
– Доктор Отт! – Мира протянула ей руку. – Я много слышала о вашей работе и искренне ею восхищаюсь.
– Благодарю вас и могу ответить тем же. Для меня большая честь познакомиться с вами. Я читала несколько ваших статей, по-моему, ваши публикации очень интересны.
– Вы мне льстите. Присоединяйтесь к нам, может быть, выпьете кофе?
– С удовольствием. Если только я вам не помешаю. – Рианна вопросительно взглянула на Еву.
– Нисколько. С деловой частью мы уже покончили. – Ева обернулась к официантке, которую подозвала Мира. – Кофе. Черный.
– Мне то же самое, – сказала Мира. – И черничные бисквиты. Сладкое – моя слабость.
– И моя. – Рианна ослепительно улыбнулась официантке. – Двойной кофе с молоком и кусочек шоколадного торта. Обычно я стараюсь соблюдать диету, – пояснила она доктору Мире, – но в отпуске я решила себя баловать.
– Вы долго здесь пробудете?
– Во многом это зависит от Рорка. – Рианна улыбнулась Еве. – У меня есть предчувствие, что через несколько недель он снова сошлет нас с Уильямом в «Олимпус».
– Я слышала, что Рорк затеял нечто грандиозное, – сказала Мира. – Об этом курорте не раз рассказывали в теленовостях.
– Он хочет, чтобы там все было готово к следующей весне. – Рианна перебирала пальцами три золотые цепочки, висевшие у нее на шее. – Посмотрим, что получится. Но обычно Рорк добивается того, чего хочет. Так ведь, Ева?
– Иначе он не стал бы тем, кем стал.
– Вот именно. Вы ведь сами только что вернулись из «Олимпуса». Вы видели галерею с аниматроникой?
– Мельком. – Ева чуть заметно улыбнулась. – Там было столько всего интересного…
Рианна лукаво прищурилась.
– Могу себе представить. Медовый месяц… Но, надеюсь, вы поиграли в новые игры? Уильям ими ужасно гордится. Насколько я помню, вы говорили, что были в виртуальном зале отеля.
– Да. Несколько раз. Очень впечатляет.
– Все это создано в основном Уильямом: дизайн разрабатывал он. Но и я кое в чем поучаствовала. Мы хотим использовать эти игровые комплексы для лечения наркомании и некоторых психозов. – Подали кофе и десерт. – Это может быть интересно и вам, доктор Мира.
– Наверняка. Новый подход?
– Совершенно новый. Правда, сейчас это дорогое удовольствие, но надеюсь, со временем цена на такие комплексы упадет. Ну а Рорк, разумеется, хочет для «Олимпуса» все самое лучшее. Мы с Уильямом… – Она запнулась и виновато рассмеялась. – Прошу прощения. Все время говорю о работе.
– Но это так интересно! – Доктор Мира отломила кусочек бисквита. – Ваши работы по изучению мозга поразительны. А тем, как вы используете при этом электронику, восхищаемся даже мы, люди, занимающиеся психологией и классической психиатрией. Кстати, Ева, вы могли бы посоветоваться с Рианной относительно вашего последнего дела.
– Всегда к вашим услугам. – Рианна отправила в рот солидный кусок торта.
– Разумеется, это будет чисто теоретический разговор, – поспешно добавила доктор Мира: она отлично помнила о запрете привлекать к делу частных лиц.
– Естественно.
Ева задумчиво барабанила пальцами по столу. Вообще-то она собиралась ограничиться консультацией с доктором Мирой, но, подумав немного, решила, что еще один взгляд на проблему может оказаться полезен.
– Я могу изложить дело в общих чертах. Все выглядит как самоубийство, но мотива нет, и расположенности к самоубийству не было. Поведение погибшего накануне абсолютно нормальное, никаких причин для депрессии или личных переживаний. Возраст – сорок два года, высокооплачиваемая работа, устойчивое финансовое положение. Бисексуал, многолетнее сожительство с лицом того же пола.
– Какие-либо заболевания?
– Никаких. Медицинская карта чистая.
Рианна сосредоточенно прищурилась, задумавшись то ли над психологическим портретом, то ли над стоявшим перед ней десертом.
– Проходил курс психологического обследования?
– Нет.
– Интересно… Я бы хотела посмотреть результаты исследования мозга. Это возможно?
– Они готовятся.
– Хм-м. – Рианна задумчиво отхлебнула кофе. – Если не было ни физических, ни психологических отклонений, не было злоупотребления лекарствами или наркотиками, то я бы сочла, что дело в мозге. Возможно, злокачественная опухоль. Насколько я понимаю, при вскрытии опухоли обнаружено не было?
Ева думала о странном пятнышке в мозге погибшего, но решила промолчать.
– Нет, никакой опухоли.
– В некоторых случаях опухоль трудно выявить. Мозг – очень сложный орган, и пока что мы не можем проводить его доскональное исследование. Если бы я могла ознакомиться с генетической историей семьи… Знаете, я могу сейчас наугад предположить, что в данном случае мы имеем дело с генетической миной замедленного действия. Настало время – и в мозгу произошел некий взрыв.
– Это случается? – удивилась Ева.
– Конечно. – Рианна наклонилась к ней. – Мы ведь все закодированы, Ева, закодированы с момента зачатия. В человека закладывается не только цвет глаз и форма носа, но и задатки личности, умственные способности, тип темперамента. Генетический код впечатан в нас уже в утробе матери. Его можно до некоторой степени подправить, но основа остается. И ее изменить нельзя.
– Так, значит, все заложено с самого начала? – Ева подумала о вонючей комнатушке, тусклой лампочке под потрескавшимся потолком и о девчушке с окровавленным ножом в руках, съежившейся в углу.
– Безусловно, – лучезарно улыбнулась Рианна.
– Но неужели вы не берете в расчет окружение, свободу воли, естественное для человека стремление стать лучше? – вмешалась доктор Мира. – Если мы будем считать человека просто физическим организмом, без души, без возможности выбора, то низведем его до уровня животного.
– А мы и есть животные, – спокойно ответила Рианна, ковыряя вилкой торт. – Я понимаю вашу точку зрения, доктор Мира: вы же все-таки психотерапевт и не можете считать иначе. Но я, будучи физиологом, стою на других позициях. Решения, которые мы принимаем, то, как мы живем, чем мы становимся, – все это уже закодировано в клетках мозга эмбриона. Полагаю, что вашему самоубийце, Ева, было суждено покончить с жизнью именно таким образом. Обстоятельства могли на что-то повлиять, но результат все равно был бы тем же. Одним словом, такова была его судьба.
