Татьяна Лисицына - Подсказка из прошлого (СИ)
— Сорок, — честно ответила я.
— Жопа! — констатировал Дракула. — Я-то столько не протяну, обязательно сделаю новую попытку. Знаешь, какая у нас философия?
— Смерти.
— Правильно. Если интересно, могу просветить, пока поедем до Цветного.
— Звучит заманчиво, — я выдавила из себя улыбку.
— Ну все ребя, покойтесь с миром, — гребешок посмотрел на меня. — Двигаем, тетя.
Только когда мы отошли на несколько шагов к перекрестку, я решилась спросить:
— А что значит — «покойтесь с миром»?
— Это означает — пока. Я с ними попрощался. Не знаю, вернусь сегодня на Патрики или нет. С другом должен встретиться. Его родители совсем допекли, то из дома гонят, то, наоборот, к нам не выпускают. Предки — это кошмар.
Глава 22
— Я три раза с собой пытался покончить, — откровенничал Дракула по дороге. — Все не дают мне помереть. Два раза родители помешали, а однажды, знаешь, кто?
— Кто?
— Девушка моя, тоже готка. Вот ей я этого не простил. Она же знает нашу философию и туда же. А ведь нам с ней так классно было. У нас даже определенная могила была на кладбище, где мы сексом занимались. Полный улет.
Я слегка закашлялась.
— А зачем вы этим на кладбищах занимаетесь?
Дракула остановился.
— Ну ты че, тетя, не понимаешь? Там же энергетика особая и во время оргазма кажется, что смерть близко, протяни руку и поймаешь ее. И все кончено с этой поганой жизнью.
— Так холодно же на могилах и неудобно, — заметила я, чувствуя, что должна как-то отреагировать на его неожиданное откровение.
— Бывает и холодно, но если подстелить несколько венков после свежих покойников, будет нормально. Зато лежишь на еловом лапнике, чувствуешь себя, словно ты уже в небесах. А от венков, это ж от тех, кого недавно похоронили, другая энергетика. Печали такой. Словно все люди, которые их оплакивали, свои слезы тебе передали. И это так вставляет.
От его откровений к горлу подкатил ком тошноты. Я сглатывала слюну и боялась, что меня вырвет. И только мысль о том, что я должна найти Варьку, заставляла меня оставаться с ним. Сейчас я была почти убеждена, что таким чокнутым вполне по силам организовать убийство Тимура.
В вагоне метро Дракула прислонился к стенке. Он стоял и просто смотрел вокруг, а я заметила странную реакцию людей поблизости. Встречаясь с ним взглядом, они отводили глаза, боялись его толкнуть или случайно прикоснуться. Вероятно, им казалось, что он несет с собой смерть и разрушение и инстинктивно старались держаться от него подальше.
На Цветном бульваре оказалось человек пятнадцать готов. Ни Ксении, ни Варьки среди них не было. Люди в черном облюбовали две скамейки. Поблизости от них никого не было. Я молча стояла в стороне, пока Дракула пожимал чьи-то руки и отвечал на приветствия. Потом он оглянулся, словно вспомнив обо мне, и зашептал что-то неприятному низенькому парню с гребешком. Он мне сразу не понравился. Одежда на нем выглядела более дорогой, чем у других и держался он, несмотря на то, что был ниже всех парней, снисходительно высокомерно. На какой-то момент низенький встретился со мной взглядом и его глаза прожгли меня насквозь. Похлопав Дракулу по плечу, он не спеша направился ко мне.
— Говорят, ты одного человека ищешь?
Я только и смогла кивнуть, страх сковал мое сердце, внутренности, даже дыхание замерло.
— Она сегодня не в форме, — спокойно сказал он. — Но это может тебе оказаться на руку. Я могу проводить тебя туда.
Я раздумывала над его предложением, продолжая чувствовать его неприятный взгляд. Мой рассудок просто вопил, чтобы я никуда не ходила. Но если я боюсь, то и начинать не стоило? Я вспомнила Андрея, Варьку, которая оказалась в беде. Все это придало мне решимости.
— Идем, — выдохнула я.
Низенький сделал кому-то знак, и из группы отделилось двое парней в черных плащах. Он направился вперед, я за ним, двое готов замыкали шествие. На улице светило солнце, почему-то возникла мысль, что эти ласковые прикосновения его лучей могут оказаться последними.
Миновав вход в метро «Цветной бульвар», мы завернули во двор и оказались на заброшенной стройке. Прошли несколько шагов, и я почувствовала сильный удар по голове. Уже лежа на земле, я подумала о том, что поступила глупо. Потом меня поглотила темнота.
Я очнулась в подвале от того, что кто-то гладил меня по лицу и плакал. Я открыла глаза и увидела Варьку. От того, что она жива, я сама чуть не расплакалась.
— Наконец-то! Ты пришла в себя! — склонилась надо мной Варька. — Эти подлюги тебя вырубили. Голова болит?
Я попыталась приподняться, но перед глазами все поплыло, и я снова опустилась на то, что оказалось Варькиной джинсовой курткой, которую она заботливо подложила мне под голову. На мой лоб легла ее прохладная ладошка.
— Не вставай, ты что? Это, наверно, сотрясение. У тебя голова кружится?
— Еще как, — пробормотала я, усилием воли пытаясь остановить болтанку.
— Лежи спокойно. Если будешь шевелиться, то потом голова всю жизнь будет болеть. Мне так врач говорил. Надо лежать спокойно.
Неожиданный голос из темноты, заставил меня снова приподнять голову:
— Да что тут ей осталось-то всей жизни. День, от силы два.
— Кто это? — шепотом спросила я Варьку.
— Ксюха, — прошептала она. — Та самая Ксюха.
Услышав свое имя, Ксюха встала и протопала к нам.
— Ну что, сучка богатая, поняла теперь, как лезть не в свое дело? А то она тут расследование затеяла. Я еще тогда после разговора с тобой говорила Тиме, что надо тебя напугать, чтобы ты убралась отсюда. Но он слизняк, так ничего не сделал.
— Так это вы мне звонили с угрозами? — на всякий случай спросила я, больше констатируя факт, чем желая получить ответ.
В голосе Ксюхи послышалось удивление.
— Нет. Мы тебе не звонили. Похоже, это ты еще кому-то дорогу перешла. Да только какая уж теперь разница. Все равно завтра нас всех принесут в жертву. Я-то к смерти готова еще с шестнадцати и жду ее как избавление.
Ее замечание о жертвах не сразу дошло до моего помутненного сознания. Как ни странно, но думала я о другом. Если Ксюха — убийца, то почему она сидит здесь вместе с нами? И как они попали сюда с Варькой?
Я вновь, несмотря на Варькины охи, приподнялась и села, облокотившись на холодную стену. Справилась с дурнотой, выдержала, пока прекратилось головокружение, и спокойно спросила:
— Может, расскажешь, за что ты его убила?
Я подразумевала Андрея, а Ксюша поняла, что это Тимур, поэтому быстро сказала:
— Да не убивала я его. Нужно больно руки марать. Он сам виноват. Нечего было болтать на каждом углу, что он разбогатеет. Ребятам деньги нужны на водку, сигареты, наркотики. Вот они его и пришили. Помогли к смерти подняться, — Ксюша выдохнула дым и сплюнула.
— А двадцать шесть ножевых ранений? — вспомнила я. — А пентаграмма?
Ксюша пожала плечами.
— Завтра поглядишь, как с нами кончать будут, — она дико захохотала. — Смерть, смерть приближается к нам. Я вижу ее. Смерть — это освобождение.
— Заткнись! — завизжала Варька. — Я не хочу умирать. Мне всего двадцать лет. Я только жить начала. Я хочу замуж, детей хочу.
— Успокойся, Варенька! — я протянула к ней руку и погладила по плечу. — Эмиль нас обязательно найдет. Он знает, куда я поехала.
Вспомнив об Эмиле, я на всякий случай проверила карманы джинсов, где держала мобильный. Конечно, его там не оказалось.
— Да как он нас найдет в этом подвале? Ты сама-то знаешь, где ты?
— Нет, не знаю, — согласилась я. — Но мы должны верить. Эмиль сказал, что позвонит в милицию. — Сейчас мне уже нравилась эта мысль, потому что я понимала, что одному ему не справиться. Какой смысл в том, если его посадят с нами, а завтра принесут на одну жертву больше?
Ксюша еще раз сплюнула и отошла в свой угол. Варька доверчиво прижалась ко мне, я чувствовала ее дрожащее тело рядом. Она уже не всхлипывала, но я чувствовала страх, он окутал ее густой липкой паутиной.
Глава 23
Наверно, я задремала, потому что вздрогнула от скрипа двери. На пороге послышались мужские голоса. «Ну, вот и смерть пришла», — подумала я, выныривая на миг из своего бессознательного состояния.
Очнулась я в больничной палате. На стуле рядом со мной сидела Варька, которая сразу вскочила и примостилась на краешке кровати.
— Наконец-то ты проснулась. Ну как ты? Ты знаешь, кто ты и что произошло?
— Варь, ты что? Конечно, я знаю, кто я. Что за вопросы глупые?
— Это нормальные вопросы при сотрясении мозга. Иногда люди не помнят, как они ударились, и даже случается, что забывают, как их зовут. Скажи, как тебя зовут?
Я улыбнулась.
— Элоиза Петушинская, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, в настоящее время проживаю по адресу, черт не помню точно адреса. Могу назвать свой адрес в Париже.
