Кэрол Кейл - Чужие секреты
Номер газеты памяти Джима, вышедший в четверг, выглядел достойно, и Макси им очень гордилась. В верхнем правом углу, обведенный траурной рамкой, был портрет Джима, слева, симметрично портрету, — текст объявления с обещанием вознаграждения тому, кто поможет пролить свет на это трагическое событие.
Как и Рита, Макси не знала, где взять деньги для вознаграждения, — в данном случае пятьсот долларов. Но если понадобится, она готова выпросить, украсть, одолжить — все что угодно, лишь бы убийца Джима был найден. Она считала, что найти его — ее долг.
Она пощупала бицепсы своего бывшего супруга, когда он, нагнувшись над ней, изучал свежий номер "Регард".
— Как ты, готов начинать собирать следующий номер?
— Похоже, ты меня нанимаешь? — спросил Рис. — За сколько же?
Подыгрывая ему, она запустила руку в карман джинсов и вытащила смятую квитанцию и какую-то мелочь.
— О, ну тогда я согласен. Вперед!
Сэм Рассел позвонил, когда Макси разбирала почту. Они с Рисом кидали монетку, и Рис проиграл — ему досталось заниматься рекламой.
— Привет! — поздоровалась она с Сэмом, вскрывая последний конверт и откладывая в сторону очередной счет. — Лео Крауну пора нас вводить в права наследования, и мне ужасно не хочется портить репутацию Джима и становиться злостной неплательщицей.
— А что, он никогда не заставлял ждать кредиторов?
— По-моему, бухгалтерия у него в полном порядке.
— Ему никто не должен, и он никому?
— Думаю, шантаж здесь ни при чем. — Устроившись поудобнее в кресле, Макси потянулась. — А что у вас нового?
— Единственные отпечатки пальцев, которые удалось обнаружить на конвертах, принадлежат Доновану.
Макси помолчала, потом спросила:
— И что же?
— Да ничего. Я собираюсь сегодня где-нибудь поужинать, но терпеть не могу делать это в одиночестве.
Макси даже не спросив, в чем он будет, предложила:
— Может быть, у Беннингана, в половине седьмого?
Входная дверь открылась, в комнату ворвался уличный шум.
Макси пришлось заткнуть ухо пальцем, чтобы услышать ответ Сэма:
— Лучше в семь, и можете считать, что у вас сегодня свидание.
— Ого! А мне казалось, что это я делаю вам одолжение.
Посетительницей Макси оказалась молодая женщина с тонкими косичками в коротеньком ярком сарафане. Впрочем, ничего необычного, на Пэрл-стрит такое не редкость. Макси улыбнулась ей и сделала знак, что поговорит еще одну минуту. Кивнув, женщина бросила клетчатый рюкзак на стул возле стола Макси и сложила руки на груди. Сэм произнес:
— … Поднимите и проверьте.
Макси не очень поняла, что он хотел сказать, но ей это было и неважно.
— Тогда увидимся вечером, — сказала она.
— Пока, Макс!
Она вздохнула и повесила трубку. Сначала эти его наряды, теперь имя ей придумал… Почему она не может найти мужчину, который не нуждался бы в перевоспитании?
— Чем могу быть вам полезна? — спросила она терпеливо ожидавшую женщину.
— Вы оставили сообщение на моем автоответчике. Я оказалась здесь поблизости и решила узнать, что вы хотели. Если вы насчет рекламы, то мне платить нечем.
— Боже! Простите! Не могу сообразить. Как ваша фамилия?
— Ким Овиэт. — И поскольку вид у Макси был по-прежнему недоумевающий, добавила: — Вы хотели учиться играть на гитаре?
Макси покачала головой.
— Вам нужен графолог?
— Точно! — Макси с облегчением вздохнула. — Извините меня за такую забывчивость. Садитесь, пожалуйста.
— Я беру за устное заключение десять, а за письменное — двадцать долларов, — сказала Ким, никак не реагируя не приглашающий жест Макси, указывавшей ей на стул. Она ожидала, подойдут ли ее условия.
— Я не собиралась вам платить, я хотела взять у вас интервью. Это послужило бы вам рекламой, вы бы стали известны. — Женщина скептически поджала губы и немного отступила. — А если ваша экспертиза поможет следствию, вы получите вознаграждение — пятьсот долларов.
Ким протянула руку за рюкзаком, но не для того, чтобы уйти, а чтобы освободить стул.
— Хорошо, я согласна. Что вы хотите узнать?
Макси принялась ворошить бумаги на столе, открывала и закрывала ящики, пытаясь вспомнить, куда она сунула фотокопии писем, которые сделала в полиции.
— Тут у меня должны быть письма с угрозами. Может быть, вы могли бы сказать что-нибудь о человеке, который написал это?
— Попробую.
— Ага, вот они! — Макси извлекла из папки листки. После того как она разложила их перед Ким, наступила долгая тишина.
— Прежде всего, я могу сказать, что этот человек — пессимист. Видите, строчки ползут вниз? — Ким ткнула в листок ногтем, покрытым перламутровым лаком.
— Ага.
— Скрытный.
— Понятно.
— Бережливый, рассудочный…
— Рассудочный?
— Холодный, собранный, спокойный.
— Вы уверены? — не удержавшись, спросила Макси.
— Да, очень выдержанный.
— Почему вы так думаете? Ведь, судя по содержанию письма, человек в ярости?
— Графологи не анализируют смысл слов, они читают почерк. Видите черточку на «в»? Она слегка загибается вниз, это значит, что человек прекрасно владеет собой; кроме того, она ровно посредине, не высоко и не низко, а это тоже свидетельствует о самообладании.
Макси процедила сквозь зубы:
— Тем самым, мы ищем респектабельного, консервативного, хорошо владеющего собой человеконенавистника.
Уловив скепсис в словах Макси, Ким встала и, протянув ей листки, взяла рюкзак.
— Насколько я понимаю, вам не интересно, что означает большая петля у «t», — сказала она.
— А что она означает?
— Доброту и участие.
Макси поднималась по лестнице, цокая высоченными каблуками, за ней следовал Сэм Рассел. Они побывали в ресторане, где много всего съели и выпили, потом сходили в кино, и теперь ее раздирали противоречия: с одной стороны, ей очень хотелось спать, а с другой, было любопытно: такое же безвкусное белье у Сэма, как и одежда.
Моэ, кот Джима, встретил их возле двери и пожаловался на одиночество. Макси мягко отодвинула его ногой и включила свет, ободряюще улыбнувшись Сэму, который нервно поправлял узел на желто-красном клетчатом галстуке.
— Садись, — сказала она, направляясь в ванную, чтобы глянуть на себя в зеркало. — Я сейчас вернусь.
— Можно я пока сварю нам кофе? — спросил он, проходя на кухню.
Не успела она ответить, как зазвонил телефон.
Она замерла, услышав осипший голос Риты Стэмп: "Макси, Макси!" Похолодев от испуга, она кинулась в комнату, чтобы поднять трубку.
Раздался какой-то грохот, потом чертыханье, как будто Рита на том конце провода уронила аппарат. "Извините, но я не могу больше вынести этого!" — послышался ее голос.
