Кей Хупер - Аманда
При этих словах в глазах Аманды вновь появилась осторожность. Улыбка снова утратила живость. Oна сунула руки в карманы джинсов.
— Просто не представляла себе вас верхом на лошади. Хотя здесь, кажется, ездят все без исключения. Вы участвуете в скачках?
— Нет, я воскресный наездник, — ответил Уокер, неожиданно для самого себя почувствовав сожаление. — Просто умею держаться в седле и делаю это только для собственного удовольствия. У меня бывший скаковой конь, который больше не участвует в скачках. Mы с ним иногда выезжаем на прогулки, но в последнее время это случается все реже и реже. Наверное, мне давно следовало бы его продать, но он пасется вместе с племенными кобылами, так что у него есть и компания, и физические упражнения, даже если я не вывожу его по нескольку месяцев.
— С племенными кобылами?
— Из «Славы». Беременным кобылам нужна спокойная обстановка, а вокруг конюшен и загонов всегда слишком много шума и суеты. Поэтому Джесс заключил договор с моим отцом, давным-давно, еще до моего рождения. Джесс дал деньги на перестройку и содержание старых конюшен у «Козырного короля» и построил новый забор. Взамен он получил право пользования конюшнями и пастбищами, а я — приятный ландшафт и не менее приятное присутствие лошадей на своей территории без всяких затрат и обязанностей. Вдобавок мои пастбища содержатся в прекрасном состоянии.
— А у лошадей есть спокойное место для того, чтобы жеребиться.
— Совершенно верно. Регулярно приезжает ветеринар, конюхи поддерживают порядок и присматривают за кобылами, а через день приезжает кто-нибудь из людей Джесса, проверяет, все ли в порядке.
— Виктор?
— Иногда. Так вы, значит, с ним познакомились?
— Да, — односложно ответила Аманда.
Уокер задумчиво взглянул на нее.
— Виктор идеально ведет себя с лошадьми. С людьми он несколько грубоват.
Аманда понимающе кивнула, и в глазах ее появилась настороженность.
Уокер не успел еще что-то сказать, как обе собаки протяжно заскулили, требуя внимания. Аманда взглянула на часы.
— Оказывается, сейчас позже, чем я думала. И пора ужинать. Пошли домой, ребята.
Она взглянула на Уокера, но не сказала «до свидания», и он пошел следом за ней.
— Джесс сделал мне копию карты.
— Правда?
— Да. Так что я смогу сама найти дорогу домой, если вас это беспокоит.
— Да нет.
Уокер не стал объяснять, почему он провожает ее. Он просто не знал, как это объяснить. Она бросила на него быстрый взгляд:
— Мэгги меня постоянно предупреждает, что надо остерегаться змей, но я еще ни одной не видела.
Почему она выбрала именно эту тему для разговора, подумал Уокер, но спрашивать не стал.
— Медянки смертельно опасны, но в основном здесь встречаются ужи, они безвредны. Просто смотрите, куда вы ступаете. В эту пору, когда все вокруг зеленеет, медянку легко различить по красноватым полоскам.
Аманда мрачно кивнула:
— Спасибо за информацию. Наверное, надо надевать туристские ботинки, когда отправляешься в дальние прогулки.
Уокер взглянул на ее кеды.
— Да, это безопаснее и, кстати, удобнее. Кеды предназначены для ровных дорог.
Несколько минут они шли молча. Тропинка петляла между высокими деревьями, полого спускаясь по холму.
— Я знаю, что Джесс болен раком, — неожиданно произнесла Аманда.
Уокера не слишком удивили ни ее слова, ни тон, по которому невозможно было угадать, что она чувствует и чувствует ли что-нибудь вообще.
— Мэгги вам сказала?
— Салли.
— Ну конечно, кто-то из них должен был сказать. Я так и думал, что сам Джесс не скажет.
— Почему?
— Ему не нужна жалость. Особенно ваша.
Несколько секунд она молчала, обдумывая услышанное.
— Салли сказал, он не продержится дольше Рождества.
— Да, так говорят врачи.
— Мэгги это знает?
— Конечно, знает. А что?
Аманда нерешительно покачала головой:
— Нет, я просто… По-моему, она не хочет верить.
Уокер пожал плечами.
— Наверное, ей нелегко с этим смириться. Она ведь живет в «Славе» с самого рождения Кейт. Они с Джессом — люди одного поколения. Прекрасно понимают друг друга.
— Вы ведь его тоже понимаете?
Он смотрел перед собой, наблюдая за собаками.
— В общем, да. А что?
— Да нет, я просто так спросила. Не стоит придираться к каждому слову, как будто я пытаюсь выведать вашу тайну.
— Прощу прощения. Наверное, это профессиональное.
— Если бы. Но мы оба знаем, что это не так. Поверьте, я не собиралась вытягивать из вас информацию. Просто любопытно, вот и все.
— Я же извинился.
Он чувствовал, как растет напряжение, вызванное взаимным недоверием. Ему даже показалось, будто он слышит дыхание Аманды.
— Да, вы извинились.
Она произнесла это без всякого выражения. Снова наступило молчание, на этот раз тяжелое, как грозовая туча. Уокеру оно совсем не нравилось, но он не делал попытки его прервать.
Они подошли к небольшому ручью. Аманда остановилась, нахмурилась в недоумении. Природа или рука человека положила в воду большие плоские камни, позволявшие легко преодолеть это препятствие. Значит, она обеспокоена чем-то другим, подумал Уокер.
— Что? — спросил он.
— Похоже, это совсем новый ручей. Помните, мы только что прошли пересохшее русло старого ручья, там, повыше?
Уокер кивнул.
— Направление ручья может измениться?
— Иногда может. Чаще всего из-за весенних паводков. В прошлом году поваленные деревья и кустарники перегородили ручей, и он изменил направление. Следующий паводок может его снова изменить или вернуть обратно.
— Понятно.
Аманда ступила на камень.
— А вы очень наблюдательны.
— Просто природное любопытство. У меня склонность задавать вопросы.
— Буду иметь в виду.
— Я в этом не сомневаюсь.
Ее упорное недоверие раздосадовало его больше, чем следовало бы.
— Знаете, а вы могли бы хоть немного пойти мне навстречу. Вместо того чтобы постоянно спрашивать, ответили бы кое на какие мои вопросы.
Лесная тропинка кончилась. Они вышли на опушку, дальше начиналась лужайка. Собаки рванулись к левому крылу дома. Аманда обернулась к Уокеру.
— Наверное, в дом можно попасть со стороны сада. Там ведь ближе, правда? — сказала она, словно не слышала его последних слов.
Она уже собралась последовать за собаками, но Уокер взял ее за руку.
— Дискуссия окончена?
Несколько секунд Аманда смотрела на него, потом отняла руку.
— Думаю, что да. Пойти вам навстречу? Когда вы все еще избегаете называть меня по имени, как того требует простая вежливость? С какой же стати я буду вам что-то рассказывать?
Уокер смотрел ей вслед и повторял себе, что ее слова — не более чем наспех придуманное оправдание собственной скрытности, нежелания рассказывать о своем прошлом. Он убеждал себя в том, что он прав.
