Джуд ДЕВЕРО - СЕРДЦЕ, СОЗДАННОЕ ДЛЯ ЛЮБВИ
— Спасибо, не надо, — сказал Джейс. — Я не собираюсь превращать мой дом в туристический объект.
— Ах вот как! — возмутился мужчина. — Вам это не нужно, да? — Лицо мужчины побагровело от гнева. — Вы такой богатый, зачем же вам заботиться о других людях, которые хотят заработать на кусок хлеба?
Джейс закрыл окно, и когда очередной прохожий постучал в стекло с другой стороны, он не ответил. У библиотеки он повернул налево и остановился перед большим старым домом, на котором была маленькая табличка «Маргейт пост».
Спускаясь по ступеням вымощенной плиткой лестницы, Джейс проигнорировал, когда двое других мужчин поспешили к нему. Он не стал стучать, просто открыл дверь. Внутри была комната, меблированная как гостиная, с телевизором у стены. У длинного окна стоял стол, на нем компьютер.
— Вы, наверное, мистер Монтгомери, — сказал маленький толстяк, входя в комнату. — Най предупреждала, что вы наверняка появитесь. Она попросила, чтобы я направил вас к ней.
Джейс смутился, слушая мужчину. Он держал в руке газету, его лицо выражало гнев.
— Это вы написали обо мне?
— Господи, нет, — сказал толстяк, подходя к компьютеру. — Я пишу больше о политиках и правительстве и о том, как им следует вести себя. Меня не привлекают местные скандалы. — Он поднял пачку писем и начал перебирать их. — Нет, тот, кто вам нужен, это Най.
— Най? — переспросил Джейс.
— Н.А. Смайт, — сказал мужчина. — С таким именем, как Найтингейл, не избежать сокращений.
— Стюарт, — сказал Джейс, прерывисто вздыхая.
Мужчина вел себя так, словно его совсем не интересует Джейс, но тут вскинул голову в удивлении.
— Энн Найтингейл Стюарт? — спросил он с интонацией, типичной для англичан. — Вы роетесь в архивах? Вы действительно хотите превратить Прайори-Хаус в туристический объект? Мы могли бы восполнить годовой доход нашего городка.
— Нет, не хочу, — начал Джейс, но затем закрыл рот. Этот человек репортер. — Что я хочу сделать со своим домом, это мое личное дело. Где мне найти женщину, которая написала этот пасквиль?
Брови мужчины поднялись вверх.
— Пасквиль? О, дорогой мой, я надеюсь, вы не обвиняете нас? Если бы даже вы вздумали подать на нас в суд, то можете понять, что не получили бы много. — Он обвел жестом комнату. — Это всего лишь местная газета и стоит гроши. Я Ральф Баркер, редактор. Я готов услышать историю из ваших уст.
— Не сомневаюсь, — бросил Джейс. — Но только ту часть, которую вы сможете услышать из уст моего адвоката.
— О, мой Бог, вечно вы, янки, кичитесь своим законом...
Джейс, прищурившись, посмотрел на редактора.
— Я хочу знать, где эта женщина. Я хочу поговорить с ней.
— У вас нет при себе револьвера? — Увидев взгляд Джейса, он улыбнулся. — Что ж, поезжайте. Возвращайтесь назад и как проедете мимо ворот вашего дома, то слева увидите маленький дом. Но подумайте, вы вызовете еще больший скандал. А вам это нужно?
— Скандал? — процедил Джейс сквозь зубы. — Я не собираюсь устраивать скандал.
— Вот это и скажите Най. Я оставлю место для опровержения в номере, который выйдет на следующей неделе. Если у вас есть фотографии, то...
Джейс не дослушал предложение до конца, потому что хлопнул дверью и сел за руль. Он знал, что превышает скорость, когда ехал к дому в конце его поместья, но, как ему говорили, англичане не придают большого значения превышению скорости.
Когда он подъехал к маленькому двухэтажному дому на перекрестке двух дорог, ограничивающих его поместье, то нажал на тормоза с такой силой, что едва не выскочил через переднее стекло. Путь преграждала невысокая извилистая стена с воротами, и он открыл их.
Синяя дверь пряталась в глубине небольшой арки. Он постучал.
— Открыто, — послышался женский голос.
Джейс резко толкнул дверь, она со стуком ударилась о стену. Он вошел в маленькую гостиную и огляделся. Перед ним был камин, слева от него окно в глубокой нише, здесь же стоял стол, на нем светился экран ноутбука. Молодая красивая женщина с темными волосами и темными глазами сидела на стуле перед столом. Она подняла на него глаза, в которых читался ум и что-то еще. Если бы он пытался разгадать, что именно, то сказал бы, что она повидала много вещей, какие не хотела бы видеть.
Джейс поднял газету и потряс ею в воздухе.
— Каждое слово здесь — ложь, — объявил он.
Он был так зол, что едва мог говорить.
— Да? Из того, что я слышала, все, что я написала, неголословно.
На какой-то момент Джейс лишился дара речи и мог только моргать и смотреть на нее.
— Все искажено и извращено.
Она потянулась к диктофону и ручке.
— Что ж, тогда присядьте и расскажите мне правду. Я обещаю опубликовать ваш взгляд на эту историю.
— В этой истории есть только один взгляд... То, что вы написали, абсолютная ложь.
Пару секунд она смотрела на него, затем поднялась со стула.
— Как насчет чашки чаю? — И, не дожидаясь ответа, повернулась к нему спиной с уверенностью женщины, которая привыкла, чтобы мужчины делали то, что она хочет.
Сам не понимая почему, Джейс последовал за ней в коридор, затем, минуя три ступеньки, спустился вниз на кухню. У одной стены стоял старый буфет и висели открытые полки с разнокалиберной посудой, между полками были засунуты тысячи записочек. Узкий стол напротив и пара дверей в углу. Когда она подошла к столу, он сел, положив газету перед собой, с первой страницы на него смотрело его фото.
— Где вы взяли эту фотографию? — спросил он, стараясь смягчить тон.
— В Интернете. Большой Брат современного мира. Пришлось покопаться, но я нашла ее. Ваша семья так засекречена, попробуй узнай, кто вы и что вы.
Джейс не ответил.
— Люди на улице обращаются ко мне с просьбами о работе.
— Я напечатаю опровержение, и все быстро забудут, о чем я писала.
Стоя к нему спиной, она наполняла чайник. На ней были узкие черные брюки-капри и хлопковый вязаный свитер с длинным рукавом. Она была не очень высокой, но стройной как модель. Когда он снова взглянул, то увидел, что она наблюдает за его отражением в окне.
— Чего вы добиваетесь? — спросил он. — Я не могу поверить, что вы настолько глупы, что верите в то, что написали. Поэтому что вы хотите?
Она поставила чайник на плиту, затем повернулась к нему:
— А мы ведь толком не представились? Я Найтингейл Августа Смайт, именно Смайт, не Смит. Выйдя замуж за Смита, моя мать старалась добиться более благозвучного звучания фамилии, поэтому изменила написание, то есть вместо Смит стало Смайт. Мама, урожденная Джейн Беллингем, затем превратилась в Джейн Смит. Она ненавидела это простецкое сочетание, поэтому постаралась, чтобы у меня было более благозвучное имя...
