Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти
Но Люси беспокоил не риск, которому подвергала себя Кейт, а скорее осознание того, что ее изнасилование может всплыть на поверхность в любое время, причем не только в ее мыслях и кошмарах, но и публично, в Интернете. И что постепенно она станет все меньше и меньше ощущать свою собственную боль и страдания. Ей будет казаться, что все произошло не с нею, а с кем-то другим. Эмоционально она уже стала излишне холодной. Кейт объясняла, что изменения, произошедшие с нею, называются психической фрагментацией, и многие полицейские осознанно вызывают у себя подобное состояние, когда имеют дело с трагедией или преступлением, ввергающими их в состояние тяжелого эмоционального дискомфорта. Убийство ребенка, жестокое насилие – все, что трудно воспринять, не утратив частичку своей нормальности. И Люси делала то же самое, дистанцируясь от похищения и издевательств.
Но отсутствие эмоций начинало просачиваться и в другие аспекты ее жизни. Бо´льшую часть времени она эмоционально дистанцировалась от отношений, дружбы, даже от своей семьи. Самой большой проблемой в ее отношениях с Коди было то, что она ничего не чувствовала. Ей нравилось проводить время с симпатичным молодым человеком, но при этом Люси не чувствовала ничего: ни любви, ни удовольствия, ни обязательств. Она была словно марионетка, наблюдающая со стороны за своими движениями, словно режиссер, не способный полностью наслаждаться жизнью.
– Люси? – Кейт потянулась к ней, но остановила свою руку на расстоянии нескольких дюймов.
– Можно тебе помочь? – спросила Кинкейд. – Хочу просмотреть файлы вместе с тобой. Я знаю основные принципы твоей работы и могу…
Миссис Донован покачала головой:
– Нет.
– Черт побери, прекрати пытаться защитить меня!
– Мое задание ограничено содержимым компьютера Мортона. Расследованием руководит Ной Армстронг, и я буду сидеть и не высовываться, потому что иначе он меня отстранит и тогда у нас не будет никакой инсайдерской информации. А ты, Люси, еще не агент, и я отказываюсь ставить под угрозу твои шансы стать им.
– Мне плевать, – соврала женщина.
Для нее поступление в ФБР было очень важно.
Кейт улыбнулась:
– Люси, у тебя отлично получается работать с компьютером, просто отлично. Но у меня – лучше, – добавила она, пытаясь разрядить атмосферу.
– Я чувствую себя беспомощной.
– Из всех, кого я знаю, ты меньше всего напоминаешь беспомощного человека. Кроме меня, – произнесла миссис Донован.
Люси вздохнула:
– Я понимаю. Но, пожалуйста, пообещай кое-что. Это важно. – Она хотела, чтобы Кейт понимала, насколько все серьезно.
– Пообещаю, если смогу.
– Не пытайся больше меня защитить. Я хочу знать все, что тебе станет известно о деятельности Мортона. Конечно, если данные сведения не связаны с вопросом национальной безопасности, а то, не дай бог, тебя будут судить за измену. Прошу, рассказывай все, что касается меня.
Взглянув на невестку, Люси поняла, что она борется с собой.
– Кейт, пойми, никакая тобой полученная информация не сможет мне навредить. Я сама прошла через ад. Не пытайся оградить меня от правды, потому что это выйдет боком нам обеим.
* * *После того как Кейт ушла, Люси поставила дом на сигнализацию и отправилась наверх в свою комнату, чтобы проверить сообщения – в частности, для Тани. Она ломала голову над тем, почему Брэд Прентер так и не появился.
Сообщений не было.
Женщина открыла запись своего чата с ним и внимательно перечитала. Неужели она прокололась и он догадался, что Таня имеет отношение к полиции? Пусть у нее не было соответствующего значка, пусть она не имеет отношения к органам, но женщина прошла тщательную подготовку и обучение с Фрэн, поэтому Прентер наверняка подсознательно чувствовал, что его новая знакомая каким-то образом связана с полицией.
Она внимательно перечитала свою переписку с ним, строчку за строчкой, но ничто не выдавало в ней кого-либо еще, кроме Тани_2001.
Может быть, у него что-то стряслось и он уехал из города? Конечно, в таком случае насильник не стал бы заботиться о том, чтобы отменить встречу с девчонкой, с которой познакомился в Интернете…
Она излишне резко на все реагирует. И все из-за того, что опять всплыл этот Мортон.
Люси приняла душ и отправилась вниз, чтобы перекусить. Она была не очень голодна, но под ложечкой начинало сосать. Женщина заглянула в холодильник, затем в кладовку, но не нашла ничего, что вызвало бы аппетит. Взяла банан из вазы на столе, но едва надкусила его, как запищал ее мобильник. Звонил Коди.
– Привет! – сказала Люси, быстро глотая кусочек банана.
– Фрэн передала мне, что уже поставила тебя в известность о ситуации с Прентером.
– Она сказала, что у вас не получилось его задержать.
– Мы были с Энджел. Она вошла внутрь, я стоял снаружи. Мы прождали его два часа, но он даже не появился.
– Может, увидел тебя?
– Нет, он вообще не пришел. Извини, Люси.
– Он не написал об отмене встречи. Я только что проверила сообщения, на связь мужчина не выходил. Может быть, у него в семье что-то стряслось… Или нашел подружку поинтереснее, – добавила она со смешком.
– Я думаю, он заподозрил в Тане полицейского. Насильники за версту чуют копов, особенно такие хитрые, как Прентер.
Люси сомневалась, что он прав, но совсем не удивилась тому, что Коди и директриса мыслили одинаково.
– Вряд ли.
Собеседник громко вздохнул:
– Он не появился и не связался с тобой, поэтому для меня ситуация ясна. Что ж, бывает. Хотя после всех ваших успехов за последний год я удивлен.
Наверное, Коди прав – периодически случалось так, что преступники не приходили на встречу; только вот в Прентере Кинкейд была уверена больше, чем во всех остальных. Ей казалось, что он на крючке.
Прентер и беспокоил Люси больше других. Через ее онлайн-схему прошли бывшие насильники с большим количеством жертв, прошли более жестокие ублюдки, но ее новый виртуальный друг был красивым и состоятельным студентом колледжа. Никто не заподозрил бы в нем извращенца. На первый взгляд он казался во всех отношениях хорошим парнем.
Но запомнился Прентер не только обманчивой внешностью. Он проявлял полное равнодушие к женщинам, которым подливал наркотик. Это, конечно, относится ко всем насильникам, но ублюдок не демонстрировал никаких угрызений совести, никакой жалости по отношению к девушке, впавшей в кому из-за того, что он влил ей слишком большую дозу наркотика. Преступник не признался в этом, его так и не обвинили в этом преступлении, но доказательства вины были – их просто не смогли приобщить к делу. Парень даже не притворялся, что ему не наплевать на ее судьбу. Прентер считал себя пупом земли. Он был уверен, что деньги помогут ему выйти сухим из воды в любой ситуации. Так оно и было, пока Сара Тайсон не дала против него показания.
