Марина Крамер - Все оттенки желаний
– Часто…
– И тебе нравится?
– Я не знаю… я не думаю об этом…
– А напрасно… тебе именно это мешает.
– Почему?
– Потому что ты во время таких занятий постоянно ждешь от него жесткости, а он не проявляет ее. И тебе не особенно это нравится. Ты все время хочешь, чтобы он тебя грубо взял, так, чтоб ты выгнулась вся от боли – потому что тебе именно это и нравится – когда искры из глаз.
– Наверное…
Я, признаться, сама об этом часто думаю. И примерно этими же словами… надо же, какой он тонкий психолог! Костя не чувствует меня порой – и это меня бесит. Ему бы побольше жести, вот как у Джера, и тогда все было бы вообще ух…
– Лори… почему ты не хочешь попробовать со мной? Чтобы только ты и я? Я дал бы тебе то, что ты никогда не получишь с Костей… ты мне нравишься, Лори, я бы с удовольствием провел с тобой пару ночей… Лори… ты меня слышишь? – Он разворачивает мое лицо к себе и вдруг впивается в рот губами. Я расслабляюсь и позволяю ему целовать меня. – Видишь? – шепчет он, отрываясь. – Тебе самой хочется, Лори… Пойдем ко мне? Я тебе покажу кое-что такое, от чего ты просто улетишь…
Я не могу… это неправильно, потому что тогда это уже… это… я не знаю, я запуталась – но так нельзя, так не должно быть! Просто не должно, потому что Костя спит в соседней комнате. Я вдруг вырываюсь из рук Джера и отскакиваю к двери, стряхнув с себя оторопь:
– Нет!
– А что ты орешь? – невозмутимо спрашивает он таким тоном, как будто ничего не случилось. – Я не давал тебе права повышать голос.
– Ты мне никто!
– Ты очень ошибаешься, Лори… очень сильно ошибаешься. И поймешь это очень скоро. Погоди-ка…
Он уходит, толкнув меня обратно к столу. Я едва дышу от негодования и злости на себя – что это вообще было?! Я спятила, что ли?!
Джеральд возвращается с каким-то листком, кладет его передо мной – это оказывается снимок… Ох ты… это же я и он… Я и он – в прошлый раз!!! Когда Костя успел это снять?! Я подвешена за наручники к растяжке, голова запрокинута назад, а Джер стоит передо мной, и его рука вот-вот нырнет мне между ног. На его лице такое садистское удовольствие, что он, кажется, просто умирает от него… Господи, какой кошмар…
Не могу поднять глаза… мне так паскудно, что я сама себя ненавижу…
– Не казнись, Лори, – усмехается Джер, забирая фотографию. – Ты тут в отключке, вот мы и поиграли с Костей. Ты же видишь – на тебе юбка. А ты в момент съемки была уже без одежды – разве не помнишь? Так что это – чистая постанова… Ты очень мне нравишься, Лори. Очень. Если хочешь знать, однажды вы делали работу для меня. Я ее оплачивал. Тот самый «хард», уж если на то пошло.
Я выскакиваю из кухни и бегу в комнату, запираю на ключ дверь и забиваюсь в кресло, начиная рыдать. Что со мной происходит, я уже не понимаю, не могу понять… Потом я вдруг встаю, подхожу к столу, на котором лежит фотоаппарат, беру его и с размаху запускаю в стену. Все, больше никаких снимков, – ничего.
* * *Утро начинается с крика Кости – он обнаружил обломки любимой игрушки.
– Это ты?! Сдурела, сука, на хрен?!
Я открываю глаза и ничего не соображаю – что ему надо? Костя весь белый от злости, аж трясется. Я сажусь на кровати, поджав ноги, натягиваю простыню и молчу. Что говорить – и так все ясно.
– Я тебя спрашиваю – на хрен ты это сделала?!
– Я больше не хочу никаких снимков.
– А просто сказать не могла?! Надо было «Никон» вдребезги разбить?! Истеричка малахольная!
– Ты не понимаешь слова.
– А ты?! Ты, на хрен, понимаешь?! Хорошо еще, что вчерашние снимки я успел скинуть в ноут! Вот же сука, а?! Тебя убить, что ли?!
– Полегчает?
Он отшвыривает то, что осталось от фотоаппарата, и замахивается, чтобы отвесить мне пощечину, но я совершенно спокойно и жестко говорю:
– Даже не пробуй.
И он словно опомнился, опустил руку и сел на кровать. Берет меня за запястье и тянет к себе:
– Лор… ну, что за фокусы, а? Зачем? Все было так хорошо – и вдруг опять какие-то заморочки.
– Заморочки?! Ты не понимаешь, да?! Ты не понимаешь?! Зачем ты делал заказ для Джера?! Как ты вообще посмел?! Почему не сказал?! Зачем?!
Он смотрит на меня непонимающе, потом губы его кривятся в ухмылке:
– Так и знал, что он это сделает. Не сможет не сделать. Признался, значит… Когда?
– Сегодня ночью.
– Что ты делала у него ночью?
– Не у него. Я курила в кухне.
– И он пришел к тебе с твоей фотографией, да? – усмехается Костя, отбрасывая волосы с моего лица.
– Нет. Мы разговаривали.
– О чем?
– О тебе.
– Не ври! – орет Костя, и я морщусь. – Я же просил – никогда не ври мне!
– Я не вру – можешь у него спросить. Мы просто разговаривали.
– Ты врешь! Он не может просто разговаривать. Он тебе что-то предложил? Ну?! – Он встряхивает меня за плечи. – Говори!
Я молчу. Что я должна сказать – что Джер предложил мне обойтись без него, Кости? Что мы целовались? Не думаю, что он это оценит.
– Что ты молчишь?! Что у тебя с ним было?!
– Прекрати… ничего не было…
– Неправда!
– Костя…
– Говори!!!
Он хватает меня за горло, я закрываю глаза и замираю. Когда Костя в ярости, с ним лучше не спорить, не возражать – иначе это его только подстегнет.
– Почему ты молчишь?! – орет он, и я хриплю, задыхаясь:
– Потому… потому что ты… горло…
У него словно пелена спадает с глаз, он в недоумении смотрит на свою руку, сжимающую мое горло, и убирает ее.
– Прости… прости, я что-то… не соображаю совсем…
Я растираю руками шею, кашляю. Костя встает с постели, отходит к окну:
– Ты заставляешь меня сходить с ума, я перестаю себя контролировать… Лорка, я тебя умоляю – не надо, не делай мне больно…
– А ты? Когда ты прекратишь делать больно мне? Зачем ты устроил этот допрос? Я все сказала бы и так… просто мне нужно время, чтобы понять. Просто время – понимаешь, совсем немного, чуть-чуть… Костя, это уже просто невозможно, понимаешь? – Я встаю и подхожу к нему, прижимаюсь лицом к его спине. – Костя… потерпи, ладно? Потерпи, мальчик мой… все будет хорошо…
Он разворачивается и обнимает меня:
– Почему ты такая? Я не могу злиться на тебя, не могу… – он начинает лихорадочно целовать меня, и я чувствую, что сейчас уже никуда не пойду, а ведь мне надо на работу…
* * *Господи, наконец-то я дома! Валюсь в ванну, наполненную пеной и солью, расслабляю уставшие мышцы и блаженно дремлю. Хорошо… Завтра буду спать до обеда…
Вечер провожу в аське – по традиции. Ну должна же я с приятельницей обсудить все перипетии моей личной жизни! Мы на одном языке разговариваем, хотя находимся далеко территориально.
Она присылает мне пару чудесных песен, и я, закачав их в плеер, ложусь в постель. Но тут нелегкая приносит Костю. И я совершаю роковую ошибку – впускаю его в квартиру, чего никогда не делаю, ни при каких обстоятельствах. Сегодня, однако, черт попутал…
