Сьюзен Даймонд - Все идет по кругу
Это был один из старейших участков в Беверли-Хиллз.
Дорога, проходившая у основания холма, густо поросла по обеим сторонам деревьями и кустарниками.
Местным жителям было гарантировано полное уединение, поскольку на полпути к хребту Малхолланд дорога заканчивалась тупиком. Прямой путь к долине Сан-Фернандо тоже отсутствовал, поэтому по дорогам здесь ездили лишь сами жители на своих солидных дорогих машинах.
Полли появилась первой; пока ехала по заросшей дороге, размышляла, что эти места напоминают настоящий заповедник. На прекрасной лужайке, раскинувшейся за пределами стоянки, виднелись скульптуры, высокая стела с рельефно вырезанными фигурками и несколько каменных скамеек в виде животных — возможно, когда-то это были жертвенные алтари. Даже в бассейнах над водой поднимались разноцветные металлические пластины, напоминающие птиц, стоящих на одной ноге.
Не решаясь в одиночку пересечь мостик, ведущий к дому, Полли дождалась Шарлотту, и они медленно пошли, рука об руку, словно маленькие дети, бредущие на прием к волшебнику. Когда они добрались до огромных красных двойных дверей, один створ широко распахнулся, на пороге появилась ухоженная дама и произнесла сильным, глубоким голосом:
— Меня зовут София Робинсон, проходите.
Она выглядела очень элегантно, большие очки в черепаховой оправе придерживали тяжелые волосы цвета карамели. Платье кремового оттенка, крупные золотые серый, пуговицы на плечах, застежки на туфлях и часы «Ролекс» завершали образ.
— Я ждала вас. — София пропустила гостей вперед и тепло пожала им руки.
Шарлотта отметила, что они пришли на минуту раньше. Мужчина, без сомнения пародонтолог, стоял в холле.
— Мой муж Дональд, — представила София, и тот кивнул. Супруг был в серо-голубой спортивной куртке и галстуке. Его лицо почему-то казалось розоватым, а спина настолько прямой, что он словно клонился назад. Под рубашкой обозначался пухлый животик.
— У вас очень красивый дом, — заметила Шарлотта. — Мы просто в восторге от вашей коллекции произведений искусства.
— Мы руководствовались чувствами, а не оценкой экспертов, — печально махнула рукой София. — Пойдемте, я покажу вам наше жилище.
Они начали с холла со стенами из стеклянных блоков, в которых были вырезаны ниши для небольших статуэток и фарфоровой посуды. Потолок был сделан из волнистого стекла. По стенам стояли странные, поросшие мхом конструкции высотой в полметра; от— каждой тянулись тонкие ветви неизвестного растения и, достигнув небольших прудиков, сплетались с другими представителями водной флоры.
Как только началась экскурсия, супруг удалился в заднюю часть дома. Три женщины чинно шествовали из комнаты в комнату, словно пришли в музей. Старинные статуэтки в африканском стиле, уютно расположившиеся на полках и столах, оказались настоящими раритетами. Стены же были оформлены в современном стиле. Огромные полотна в духе Поллока, несколько работ в черно-белой гамме («Без заглавия I», «Без заглавия II» и, наконец, «Без названия») с крохотными цветными пятнышками, остающимися обычно после легкого взмаха кисти.
Свое турне они закончили в большой гостиной, настоящей галерее с четырьмя длинными световыми люками на потолке. На низеньком столике стояли чашки, кофеварка, блюдо с пирожными. Рядом с хрустальной вазой с гардениями расположился изящный свисток в форме лягушки и вырезанная из дерева трещотка с короткой ручкой. София Робинсон разлила кофе по чашкам, отраженный свет от желтого бриллианта на ее пальце падал на подбородок, создавая иллюзию капельки масла.
— Я знала о друзьях Джинджер, — заговорила она. — А вы все знали обо мне?
Софии было о них так же мало известно, как и им о ней. Скорее всего Джинджер представила их своими подругами, а не группой поддержки.
— Мы даже не подозревали о вашем существовании, пока Джинджер не погибла, — сказала Шарлотта. Она уже давно усвоила: чтобы добыть какие-то сведения, надо быть 92 абсолютно честной. И будучи весьма наблюдательной, сразу заметила — получив важную информацию. София Робинсон немного расслабилась.
— Ну, город большой. — Голос прозвучал более дружелюбно. — Мы редко знаем приятелей наших друзей, не так ли? А Джинджер вращалась в разных кругах. Я даже понятия не имела, кому можно позвонить, когда услышала о ее смерти. Просто ждала, надеясь, что хоть кто-то из ее знакомых обязательно объявится.
— Вы тоже имеете отношение к совету по костюмам? — перешла к делу Шарлотта.
— Да, именно там мы и познакомились. — София говорила, тщательно подбирая слова. Ступни и колени были плотно сжаты.
Полли и Шарлотта вели себя очень осторожно и даже старались не смотреть друг на друга. Но, как они рассказывали позже, София не уклонялась от ответов, просто знала гораздо меньше, чем они. И сама жаждала получить дополнительную информацию. Должно быть, Софии почти ничего не было известно о Джинджер. Когда все расселись, она сообщила, что та родом из Чикаго и к своей падчерице относилась с большим трепетом и любовью. А потом перешла к теме, интересовавшей ее с самого начала разговора.
— Я не знала, что у Джинджер такие серьезные проблемы со здоровьем, — бормотала она, крутя на пальце кольцо с большим желтым бриллиантом.
Шарлотта (как она рассказывала позже) начала подумывать об уходе, решив, что им здесь больше нечего делать. Но у Полли (по ее словам) внезапно появилось какое-то странное чувство, и она, подавшись вперед, заявила:
— Джинджер была абсолютно здорова. Ту ночь она провела с несколькими мужчинами. — А когда лицо Софии напряглось, добавила: — Если точнее, с тремя.
Фарфоровая чашка задрожала на блюдце в руке женщины.
— Люди делают это, вы же знаете.
Полли пристально смотрела на Софию.
София Робинсон двумя руками аккуратно поставила блюдце с чашкой на журнальный столик и медленно поднялась со своего места. Лицо покрылось красными пятнами.
— Только не тогда, они не имели права, — выдала она себя. — Джинджер была моей. Это мой бизнес.
Она нацепила на нос свои огромные очки и свирепо посмотрела на собеседниц. Ее глаза и верхняя часть лица стали огромными за толстыми стеклами.
Вода стекала по стенам. Они сидели в художественной галерее, заставленной цветами и древними иконами, попивая кофе в обществе почтенной дамы, чья ежедневная работа заключалась в организации ленчей и экскурсий по музеям, составлении икебан. Однако основным источником дохода являлась проституция.
— Джинджер работала на вас? — спросила Шарлотта. София Робинсон едва заметно кивнула, пожала плечами и выставила вперед ладонью руку с бриллиантом.
