Нора Робертс - Сокровища Айседоры
– Покажи. – Джед выхватил у нее чек. – Тимоти О’Малли. Пятьсот пятьдесят плюс налог. Двадцать первое декабря. За солонки?
– Его жена коллекционирует.
– Пять сотен долларов за склянки с дырками?
– За старинные солонки, – поправила Дора, забирая чек. – Деревенщина.
– Кровопийца.
Дора нахмурилась и открыла картотечный ящик, чтобы убрать чек.
– Господи! Что здесь творится!
Джед подошел и заглянул через ее плечо.
– Так не должно быть?
– Конечно, нет. Налоговая инспекция держит меня в постоянном страхе, как всех добропорядочных американцев. И в прошлом месяце Ли потратила целую неделю, чтобы навести здесь порядок.
– Значит, он охотился за информацией. Что ты здесь держишь?
– Ничего ценного. Счета, квитанции, накладные. Вся деловая документация. – Дора озадаченно пробежала рукой по волосам. Звездочки в ее ушах засверкали. – Кому пришло в голову вламываться сюда ради бумажек? Чокнутому налоговому инспектору? Сумасшедшему бухгалтеру?
Она прикусила язык.
– Как звали того подонка?
– Не дури. Эндрю никогда бы на это не пошел.
– Разве ты не говорила, что он бухгалтер?
– Ну да. Только…
– И ты его уволила?
– Это не причина, чтобы…
– Эндрю, как дальше?
Дора раздраженно выдохнула, взметнув челку.
– Я дам тебе его имя, адрес, номер телефона, а потом ты вцепишься в него. Где он был сегодня и все прочее?
– Я не полицейский.
– Если человек выглядит, как полицейский, говорит, как полицейский… – Дора втянула носом воздух, – пахнет, как полицейский…
– Откуда ты знаешь, как пахнет полицейский?
– Ружейное масло и пот. И если подумать, у тебя даже вкус полицейского.
– Как это?
– Не знаю. – Дора перевела взгляд на его рот, затем медленно подняла голову. – Крутой, властный, немного злобный.
– Я могу быть еще злее.
Джед придвинулся к ней.
– Я уже поняла. Я не говорила тебе, что терпеть не могу приказов… еще с детского сада.
– Не говорила.
Какое там ружейное масло и пот. Казалось, вся комната напоена ароматом Доры, тем соблазнительным пряным ароматом, от которого у мужчин начинают течь слюнки.
– Ну, теперь ты знаешь. Я ненавижу приказы. Это одна из причин, почему я начала собственное дело.
– Ты совершенно не умеешь выполнять приказы. Я велел тебе оставаться в квартире.
– Не смогла справиться с естественным желанием держаться поближе к мужчине с пистолетом. – Дора подняла руку, провела большим пальцем по его щеке. – Ты меня напугал.
– Ты испугалась, только когда все закончилось.
– Мне все время было страшно. А тебе?
– Нет. Обожаю, когда в меня стреляют.
– Значит, у нас сейчас запоздалая реакция на шок. – Она обвила руками его шею. Ей понравилось.
– Я велел тебе держаться подальше.
– Так оттолкни меня. – Ее губы изогнулись в улыбке. – Оттолкни, если сможешь.
Когда его рот накрыл ее губы, они все еще улыбались. Джед прижал ее к шкафу, ручки ящиков впились в ее спину, но Дора была слишком потрясена вспыхнувшим удовольствием, чтобы замечать неудобства.
Джед сразу понял, что совершил ошибку. Даже колдовская близость Доры ослепила его не настолько, чтобы он это не понял. Каким-то образом ей уже удалось завладеть его мыслями, и сейчас он был не в силах отказаться от нее. Она дрожала, издавала тихие сладостные звуки… и ее вкус… Господи, ее вкус был таким же сладостным, как и аромат.
И слишком давно он не позволял себе погружаться в жаркий омут, имя которому «женщина»…
Джед отпрянул, но Дора вцепилась в его волосы и притянула к себе:
– Еще. Мне всегда мало.
Она поняла, что с ним никогда не почувствует себя неудовлетворенной. Даже насытив ее, он сможет дарить ей все больше и больше наслаждения.
В его мозгу молнией мелькнула безумная мысль овладеть ею прямо там, на полу пыльной, тесной кладовки, все еще пахнувшей порохом. Может, так и случилось бы, может, он и не сдержался бы, но сквозь туман безумия услышал шуршание шин по гравию и стук в дверь.
Джед взял Дору за плечи, решительно отставил в сторону, и она увидела в его глазах то, что он упрямо продолжал отрицать. Полицейский. Снова полицейский.
– Может, сваришь кофе, Конрой? Теперь ты вряд ли попадешь на свои вечеринки.
Дора отвернулась, уставилась на лестницу.
– И это все?
– Да. – Мучительно хотелось курить, но сигареты остались наверху. – И это все.
7
Уютно свернувшись на диване, Дора пила коньяк и упрямо изучала веселые елочные фонарики. Джед пил кофе. Чертов полицейский, думала она. Полицейские не пьют спиртное на дежурстве… по крайней мере, в телесериалах. Ей хотелось игнорировать Джеда так же абсолютно, как он игнорировал ее.
Правда, ей нравился приятель Джеда, лейтенант Брент Чэпмен, улыбчивый полицейский в мятых слаксах и испачканном галстуке, окутанный запахом мясного фарша и корицы. Его кроткие карие глаза за стеклами массивных очков в роговой оправе, его манера держаться успокоили ее, и она, к собственному изумлению, готовила кофе и выкладывала печенье так, словно встречала неожиданно явившихся гостей, а не полицейских, расследующих дело, связанное со стрельбой.
Брент неспешно задавал ей вопросы.
Нет, насколько она может сказать, ничего не пропало.
Нет, в картотеке не было ничего ценного.
Да, последние две недели в магазине было полно народа, но нет, она не может вспомнить никого и ничего подозрительного. Никто не задавал странных вопросов.
Враги?
Дора рассмеялась. Нет, если не считать Марджори Бауэрс.
– Бауэрс? – Брент навострил уши. Его карандаш замер над потрепанным блокнотом.
– Мы обе пробовались на главную роль в школьном спектакле. В предпоследнем классе. «Вестсайдская история». Я победила Марджори на прослушивании, и она распустила слух, что я беременна.
– Но я не думаю, что…
– Поскольку на карту была поставлена моя репутация, у меня не было выбора. – Дора скосила глаза на Джеда, хмуро разглядывавшего большое фарфоровое блюдо. – Я подстерегла ее после школы.
– Это очень интересно, но, думаю, не имеет отношения к нашему делу.
Дора пожала плечами:
– Она меня здорово ненавидела. Это было в Толедо. Нет, пожалуй, в Милуоки. Мы в те годы много переезжали с места на место.
Брент улыбнулся. Ему нравилась домовладелица Джеда. Большинству людей, переживших взлом и перестрелку, не удается сохранить чувство юмора.
– Мы ищем что-нибудь более свеженькое.
– Расскажи ему о пройдохе-бухгалтере, – приказал Джед.
