Юлия Николаева - Тайна за семью замками
— Что, если труп найдут, и полиция узнает, что мы им интересовались?
Любка выпучила на меня глаза.
— Что же ты раньше об этом не подумала?
Я махнула рукой в отчаянье.
— Маловероятно, что они узнают, он в Питере, это далеко, а Леха уже забыл про этого Соломахина.
— Нет, Василиса, — покачала головой подруга, — нельзя надеяться на авось. Единственный выход покончить с этой неразберихой — разобраться во всем самим.
Теперь я уставилась на нее.
— Да-да, — продолжила она, — я понимаю, выглядит сомнительным, что произошедшее в Дымно связано с бабулиной тайной. Однако все началось с того, что Родя покопался в моей родословной и подался сюда. А ведь бабуля неспроста велела молчать о том письме. Понимаешь, к чему я клоню?
— Не совсем, — честно сказала я.
— Она боялась, что может всплыть нечто, связанное с ним.
— Что?
— Не что, а кто. Человек, который знает о письме и ищет его.
Я похлопала глазами, обдумывая услышанное.
— Хочешь сказать, в этом письме есть что-то, что интересно для какого-то человека, при чем настолько, что он не погнушается ничем, чтобы его добыть?
Любка кивнула.
— Если бы я не нашла то письмо, тайна бы целиком осталась с ней, даже объявись этот некто, он бы ничего не нашел. Но я письмо увидела, и она, испугавшись, что я влезу в эту историю, просила меня забыть о нем.
— Бабуля считала это опасным? — предположила я и подозрительно уставилась на Любку, — ты точно не успела сунуть нос в письмо?
— К сожалению, нет, — досадливо ответила она, — тогда вопросов могло быть гораздо меньше.
— Или больше.
— Или больше, — не стала спорить подруга, — но письма у нас нет, зато сборище заинтересованных личностей на лицо.
— Мы, Родион и Гриша, — хмыкнула я, — знатное сборище.
— Кстати, — не преминула заметить Любка, — не будь ты такой дурищей, он бы уже у нас с руки ел.
— Кто?
— Григорий, кто еще, — отозвалась она и добавила, увидев мой гневный взгляд, — не смотри на меня так, я говорю серьезно. Если бы он на меня глаз положил, я бы ради дела переступила через себя и приняла ухаживания, но он же с тебя просто очей не сводит.
Я усмехнулась, не желая комментировать. Про поцелуй я ей не рассказывала, чтобы она не придумала очередной мелодрамы, но она справилась и без него.
— Не усмехайся, — наставительно сказала подруга, — все ясно, как белый день, ты у него заноза в заднице.
— Очень поэтично, — заметила я.
— Зато по существу, — хмыкнула она и добавила серьезно, — Гришка парень видный, уверена, проблем с женским полом у него не возникает. А ты ему сразу от ворот поворот и никаких послаблений. Мол, не вас, уважаемый, я всю жизнь ждала. Для него это удар по самолюбию.
Я покачала головой, сильно сомневаясь в Любкиных словах. На мой взгляд, все было гораздо проще: Грише выгодно держать нас на глазах, а проще всего этого добиться, воспылав чувствами к одной из нас. Отсюда и томные взгляды с поцелуйчиками возле калитки. Он надеется, что я поплыву и выдам ему все, как на духу. Мысленно я подивилась чужой изобретательности, настоятельно посоветовав себе держаться настороже.
Тут мимо нас проскочил Аркашка, мы по инерции поздоровались, он притормозил, присмотрелся к нам, узнал, чем весьма удивил, и поинтересовался:
— Как отдыхается?
Мы с Любкой едва заметно переглянулись и подскочили. Аркашка или забыл, что осерчал на нас, или просто был в хорошем настроении. Так или иначе, грех не воспользоваться ситуацией.
— Отлично отдыхается, — бодро откликнулась я, попыталась вспомнить, как Аркашку кличут по отчеству, мне это внезапно удалось, — Аркадий Петрович, а вы куда направляетесь?
— Домой, — ответил он без заминки, правда, посмотрел с подозрением.
— Понятно, — безразлично сказала я, — а мы тут Сашку ждем, он нам обещал вина принести.
Аркашка оживился и заметил:
— С Сашкой я давно не виделся, подожду-ка с вами.
Мы с Любаней переглянулись и направились к лавочке на другой стороне дороги.
— А мы, знаете ли, только из Дымна приехали, — закинула Любка удочку, когда мы уселись. Аркашка нахмурился и уставился на нас уже совсем без радости.
— Ездили на распятие посмотреть, — поддакнула я, — у вас же там кто-то воевал?
Аркашка подумал пару мгновений, после чего суетливо поднялся.
— Извините, мне бежать надо.
— Как это? — удивилась Любка, — а Сашка?
— Дела у меня, дела, — заявил он и бодро потрусил по дороге, изредка оглядываясь в нашу сторону, видимо, проверял, не преследуем ли мы его. Тут я подумала, почему и не проследить. Любка, видимо, мыслила в том же направлении, потому как стоило Аркашке скрыться за поворотом, мы уже неслись к кустам у дороги. Оказавшись возле поворота, мы выглянули и увидели, что он семенит в сторону дома. На всякий случай прошли за ним следом, он скрылся за дверью, а мы замерли в кустах, сами не зная, чего ждем.
— Может, у него с другой стороны дома есть выход? — предположила Любка.
— Ага, — кивнула я, — и он уже бежит на телеграф отправлять послание, что две девушки ездили в Дымно.
Любка нахмурилась, сосредоточенно размышляя, а потом выдала:
— А ведь Аркашка по возрасту ненамного младше бабули.
— По-моему, лет на пятнадцать, — не согласилась я, — думаешь, это он ей письма писал?
— А вдруг?
— Да тут вся деревня по возрасту подходит, каждый первый — отличный кандидат в писари. К тому же письмо было из Дымно, а не из Марьино.
— Сашкина бабушка сказала, что Аркашка родом из Дымно, мог он ей писать оттуда?
— Вряд ли, он же был тогда ребенком. Но даже если на секунду представить, что это он, что ты будешь делать? Пойдешь и заведешь разговор о бабуле?
— Боюсь, бабуля была бы против. Сначала надо узнать, на чьей Аркашка стороне.
— Как узнавать будешь? — ехидно спросила я, но тут раздался насмешливый голос:
— Чем это вы тут занимаетесь?
Голос я сразу узнала и, мысленно простонав, обернулась. На дороге стоял Гриша и разглядывал нас с интересом, что неудивительно, раз уж выйти из кустов мы не удосужились, а его дом прямо напротив Аркашкиного. Теперь он еще решит, что мы за ним шпионим.
Сделав невозмутимые лица, мы с Любкой вылезли на дорогу, косясь в сторону Аркашкиного жилища.
— А я иду по улице, вижу, вы в кустах устроились и что-то с жаром обсуждаете. Очередное совещание?
Мы вымученно улыбнулись, разводя руками. Я отметила, что Гриша уже успел помыться и переодеться, а мы все еще ходим, как чушки. Тут меня остро накрыла необходимость вымыться.
— Как дела? — миролюбиво спросил Гриша.
