Татьяна Лисицына - Вопреки предсказанию (СИ)
Нина отрицательно покачал головой. С утра ее так мутило, что она даже не смогла выпить кофе. Потом ездила в поликлинику, а уж когда узнала, что беременна и вовсе забыла о еде.
— Теперь тебе надо заботиться о себе. — он встал и включил свет. — Пойду, приготовлю что-нибудь поесть.
Глава 32
За ужином Нина едва смогла проглотить несколько кусочков жаркого. Все ее мысли крутились вокруг того, как спасти их будущего ребенка, и она не понимала, почему Василий отложил такой важный разговор. И как он, вообще, мог есть с таким аппетитом? Она отодвинула тарелку и вопросительно посмотрела на него, но Василий сделал вид, что этого не заметил. Хотел выиграть время, чтобы еще раз внимательно обдумать: стоит ли втягивать в ее в это дело. Без сомнения, он сделал бы все сам, но боялся, что не хватит сил. Он так долго считал Улиту своей родной матерью. Но теперь есть только он и его любимая, и они вдвоем должны противостоять злу, которое она несет в себе. Опасность существует. Он в этом уверен. Если бы Улита оставила их в покое, они бы уехали и начали все заново на новом месте. Но с ее способностью находить пропавшие вещи и людей она отыщет их где угодно. Да и некуда им бежать. Здесь у него есть дом, работа. Где и на что они будут жить? Отодвинув тарелку, он попросил Нину сварить кофе. Она молча вышла из гостиной. Василий уронил голову на руки, из груди вырвался стон. Он может позволить себе эту минутную слабость в одиночестве. Потом он вновь станет собранным и уверенным, чтобы не пугать Нину. Настанет ли день, когда они будут свободны? Всю свою сознательную жизнь он жил испытывая прямое или косвенное давление Улиты, и вот сейчас есть веская причина вырваться из-под ее гнета. Тогда почему же так страшно? Василий вздохнул. А ведь он должен быть храбрым. Ради Нины. Ради их малыша.
Услышав ее шаги, он выпрямился и пригладил волосы. Она поставила поднос на стол и забралась в кресло с ногами, вновь устремив на него вопросительный взгляд. Василий рассказал ей о каббалистическом проклятии, которое использовали иудеи. С помощью особой молитвы призываются ангелы-мучители, расправляющиеся с человеком, которого надо убрать. Произносится на кладбище в полночь. Читать нужно десяти женатым мужчинам, все должны быть в черном, а один из них в белом. С помощью этого заклятия по легендам погибло много людей, в том числе и Троцкий, а Шарон оказался в коме.
— Подожди, — Нина нахмурилась. — Они просто читали эту молитву на кладбище и больше ничего не делали?
— Это происходит не сразу, но достаточно быстро. И можно думать, что те, кто читал, не виноваты. Бог покарал.
Нина нахмурилась.
— Это все равно, что заговор на смерть. То, что Улита делает. Участвующие в обряде создают мысленную картину наказания, которая потом претворяется в жизнь. Для этого и нужны десять мужчин, чтобы усилить вероятность происхождения с этим человеком несчастья. На самом деле это настоящее убийство. Даже если предположить, что Бог существует, зачем ему ждать, пока его попросят, чтобы кого-то призвали к ответу. Неужели он не видит, кого нужно наказывать?
Василий задумался. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то нет разницы — убить топором или с помощью обряда. Почувствовав духоту, распахнул форточку, и в комнату ворвался морозный воздух. Нина поежилась и накинула шаль на плечи. Василий подошел к бару и плеснул себе в стакан виски. Выпил залпом. Потом осмелился — был уверен, что она его осуждает — снова взглянуть на Нину. Ее лицо было серьезным и даже строгим.
— Сделав это, чем мы с тобой будем отличаться от Улиты?
Василий бросился в кресло и закрыл лицо руками. Когда поднял голову в его глазах стояли слезы.
— Прости меня. Мне не надо было до тебя дотрагиваться. Я проклят с самого детства.
Увидев его страдания, она пожалела о своих словах. Что толку в правильных рассуждениях? У них нет выхода. Другого выхода.
— Забудь о моих словах. Я просто рассуждала. У нас есть замечательное оправдание: мы хотим спасти нашего ребенка.
В его темных глазах застыла нечеловеческая боль.
— Ты уверена в этом?
— Да. И чем раньше, тем лучше, — решительно сказала Нина. — К чему откладывать?
— Может, мне попробовать одному?
— Ты говорил, что нужно десять человек, а нас только двое. Мы должны быть очень сильными. Примерно в шесть раз сильнее обычного человека, поэтому давай, как советуют в книгах, сосредоточимся на накоплении внутри себя этой негативной энергии. Мы будем вспоминать только плохое, что нам сделала Улита. Она убила мою мать. Она, — Нина сжала кулаки, и ее голубые глаза сузились от злости, — Она устроила поджог в церкви. Она чуть не лишила разума Николая. — Нина перечисляла преступления Улиты, как верующие перебирают четки во время молитвы.
Василий чувствовал, как ярость охватывает все его существо, создавая тот самый необходимый черный поток, который несет с собой смерть.
— Улита лишила меня нормального детства, сделала так, что я не знаю имен своих родителей, и она хочет сделать из нашего ребенка исчадие ада, — перечислил он хриплым голосом.
Нина взглянула на висевшие на стене часы и быстро сказала:
— Сделаем это сегодня, чтобы не откладывать?
Глава 33
На темном ноябрьском небе проносились быстрые облака, сквозь которые проглядывала полная луна. Держась за руки, Нина и Василий подошли к кладбищу. Чуть помедлив у входа, вступили в царство мертвых. У ворот кладбища горел один-единственный фонарь, освещая простые памятники ушедшим. Тихое деревенское кладбище. Только сейчас Василий понял, что если бы он был один, наверно, струсил бы и убежал. Он ужасно боялся мертвецов и кладбищ даже днем. Покосился на Нину, но она уверенно шла вперед по центральной аллее, видимо, не испытывая страха.
— Куда ты идешь? — шепотом спросил он, озираясь по сторонам. Ему так и казалось, что за каждым памятником кто-то притаился. Хотя, — успокаивал себя Василий, кому кроме них, могла прийти идея, отправиться ночью в такое место? Только Улите. Но в ее домике, когда они уходили, горел свет.
— Мне пришла в голову одна мысль, — тоже шепотом ответила Нина. — Если нам нужна помощь, почему бы не прочитать этот текст на могилах моих родителей.
— Мне кажется не стоит идти так далеко, — с ужасом сказал Василий. Он помнил, как далеко от входа была похоронена Дарья Дмитриевна. Нина почувствовала, как дрогнула его рука.
— Пожалуйста, давай сделаем это там. Это недалеко. В конце этой дорожки надо повернуть направо. Я пойду вперед.
Нина выпустила его руку и осторожно стала пробираться между могилами. Вдалеке завыла собака. Василий споткнулся о камень и растянулся на чьей-то могиле. Рука ощутила холодный скользкий камень, а нога провалилась в сырую землю. Он еле сдержал стон. В этот момент Василий был уверен, что мертвец потянет его за собой. Чертыхаясь, поднялся.
— С тобой все в порядке? — спросила Нина.
— Да, я просто споткнулся. Такая темнота.
— У тебя в кармане фонарик.
Василий выхватил из кармана фонарик и какое-то время водил им по сторонам, пытаясь убедиться в том, что они здесь одни.
— Может, лучше вернемся?
— Дай мне фонарь, я хорошо знаю дорогу. Не бойся. Мертвые не опасны.
Василий не мог с этим согласиться. Покойников и кладбищ он боялся куда больше, чем живых. Рубашка прилипла к телу от пота. Хорошо еще, что в темноте не заметно, как ему страшно. У могилы родителей Нина остановилась и высветила фонариком родные лица на памятнике.
— Ну, вот и пришли. Мне кажется, что тут не так страшно, как везде.
Василий посмотрел на часы со светящимся циферблатом и сказал, что пора начинать, но Нина опустилась на колени перед памятником.
— Мамочка и папочка. Мы пришли сюда, чтобы наказать Улиту и спасти нашего будущего ребенка. Помогите нам остановить ее. Прошу вас, присоединитесь к нашей молитве. Нам очень нужна ваша помощь. — Нина повернулась к Василию. — Начинай. Помни, ты должен вложить ВСЕ свое намерение, ВСЮ свою силу. Снова и снова вспоминай ее преступления и удерживай черный поток ненависти.
Если Василий и волновался до этого, то сейчас почувствовал неожиданный прилив сил, словно Нинины родители на самом деле услышали просьбу их дочери и присоединились к ним. Он погасил фонарь, и луна осветила фотографию Дарьи Дмитриевны. Ему сразу вспомнились похороны и все, что этому предшествовало.
— Мы собрались здесь во Имя Твое, и просим Тебя ради священных строк, читаемых нами, услышать и совершить свой суд безотлагательно…
Голос Василия раздавался над ночным кладбищем и в нем была сила, побуждающая проклятие к действию. Сейчас они оба не сомневались, что рано или поздно Улиту призовут к ответу.
