Катрин Кюссе - Проблема с Джейн
Сейчас она вряд ли вспомнит все названия островов. Память подбрасывает лишь солнечные окончания «-ос»; воспоминания о белом домике на вершине холма, окруженного бескрайней синей гладью; ощущение праздности, когда они только и делали, что плавали, нежились на солнце и занимались любовью; запах жареной рыбы, когда, проголодавшись, заходили в кафе подкрепиться; удовольствие надеть вечером на загорелое тело белое платье, зная, что будешь выглядеть прекрасно; причудливые модуляции голоса Эрика, пытающегося освоить греческий по методу Берлица. С Эриком все было просто, понятно и легко. Он умудрялся за десять минут, пока Джейн с рюкзаками ожидала его в кафе, снимать в частном секторе чистую и уютную комнату. Ночью ему не было равных по уничтожению комаров. А днем он выискивал уединенные бухточки и заставлял ее плавать там обнаженной. Она боялась, что ее арестуют за оскорбление нравственности в стране, где женщины закрывали на пляже даже живот, и все же соглашалась с Эриком: почувствовать себя частью природы можно лишь тогда, когда твое тело не сковано никакими одеждами и рассекает волны как сирена. Джейн усомнилась в способностях Эрика всего один раз, на Хиосе, острове дискотек, куда они совершенно случайно попали и где были вынуждены ждать два дня очередного катера. Чтобы скрыться от шума и золотой молодежи, они взяли напрокат мотоцикл, который сломался посреди бела дня, и они оказались одни на безлюдной проселочной дороге без единого деревца, изнемогая от палящих лучей солнца. Пока Джейн плакала, уверенная в том, что они скоро умрут от жажды, Эрик, обливаясь потом с головы до ног, совершенно спокойно, может, в сотый раз пытался завести мотоцикл. На сто первый мотор наконец заработал.
В рыбном ресторане на острове Китнос, название которого она даже запомнила, куда они, стройные, окрепшие, загорелые, все еще завороженные голубым небом, белыми домиками и прозрачной морской водой, зашли накануне отъезда, Эрик, смуглый, прекрасный, как Аполлон, неожиданно опустился перед ней на колени. Она закричала от страха и приподняла ноги: неужели опять огромный таракан, как тот, что залез вчера вечером в их комнату, или, может быть, крыса?
— Выходи за меня замуж!
Джейн вначале расхохоталась, а потом расплакалась. Все присутствующие в ресторане обратили на них внимание. И сразу же кифаристы заиграли свадебный марш, официанты принялись пританцовывать, хозяин ресторана, пожилой грек с большим животом, стал показывать Джейн и Эрику танцевальные па, и вскоре вокруг них образовался круг людей, хлопающих в ладоши.
В этот вечер она одна опустошила бутылку белого вина. Эрик вынужден был почти на руках нести домой свою пьяную невесту и даже поддерживать ее на унитазе: сидеть самостоятельно она не могла. Позже Джейн совершенно не помнила, как и когда он ее раздел. Зато она хорошо помнила, как сплелись в змеиный клубок их тела и как во время любви она так сильно закричала, что он зажал ей ладонью рот, и как в этот момент они впервые вместе кончили.
Джейн допила воду из стакана, но в горле все равно было сухо. В памяти снова всплыла белая комната и белая простыня, которой она утром накрыла спящего на животе Эрика. А перед этим она долго на него смотрела, и ей казалось, что она видит фотографию, сделанную без вспышки, на которой в сумрачной комнате с закрытыми ставнями еле угадываются его обнаженные круглые ягодицы. Она выбросила из своей памяти его фотографию. но навсегда сохранила клише. Его лицо… Его кожа… Сжав зубы, Джейн встала и с шумом поставила на электроплиту кастрюльку, чтобы вскипятить воду для чая.
Прохаживаясь взад и вперед по гостиной, она нервно крутила пальцами чайную ложечку, которую захватила в баре. А что, если автор не Джош, не Бронзино, а вообще незнакомец? Ненормальный, который годами выслеживал ее, чтобы потом со всеми подробностями описать ее жизнь? Неизвестный, который вполне мог проникнуть в ее квартиру восемь лет назад, когда она путешествовала по Франции? Тот, кто семь лет назад следил за ней в аэропорту Орли и оплатил ей кофе? Неужели такие ненормальные — герои голливудских фильмов — существовали в действительности?
Ей пришла в голову мысль позвонить психиатру. Специалист смог бы определить симптомы безумия.
Она повернулась к столику, на котором стоял телефон, и стала листать желтые страницы телефонного справочника. Слово «психиатр» отсылало к разделам «врач и хирург». Следующая страница — к разделу «психолог». В нем были сотни фамилий. Выбрать одну наугад? И что сказать? Спросить, не приходилось ли ему иметь дело с сумасшедшим, годами следившим за своей жертвой, чтобы потом написать о ней роман? И можно ли считать сумасшедшим писателя, превращающего реального человека в вымышленный персонаж и использующего очень интимные подробности? Да психолог просто посмеется над ней. Если так рассуждать, то большинство писателей — ненормальные.
Нет, эта рукопись, конечно же, шутка, а ее автор — тот, кто хорошо ее знает: вероятней всего, Джош.
Ему незачем было находиться в парижском аэропорту, чтобы узнать, что Джейн прислал кофе какой-то незнакомец. Она часто рассказывала эту историю, так как считала ее забавной и даже поучительной: как можно было подумать, что Эрик, вместо того чтобы бежать к ней, заказывает для нее кофе? А вот она поверила и даже нашла объяснение, словно не могла удержаться от логического обоснования самых невероятных фактов.
Джош мог узнать от Эллисон подробности путешествия Джейн в Грецию и то, как Эрик предложил ей выйти за него замуж. Джошу, конечно же, было известно и ее прошлое: приключение с бейсболистом, любовь к Элу, ее неуверенность в себе, переживания. Ему не составляло особого труда догадаться о ее мыслях и чувствах.
Но как ему стало известно о ее любовной интрижке с Винсентом? Никто об этом не знал. Даже Эллисон, которая тогда была в Сан-Франциско, и Джейн с ней вообще не переписывалась. А вернувшись, не стала рассказывать, предпочтя все забыть.
Она вздрогнула. А что, если Джош узнал это от самого Винсента? Они могли встретиться — на симпозиуме, например. Мир тесен. Достаточно было разговориться, чтобы обнаружить общую знакомую, а одной двусмысленной улыбки Винсента хватило бы. чтобы Джош мгновенно все понял и задал ему несколько нескромных вопросов. Ее-mo он знал достаточно хорошо, чтобы затем додумать все остальные интимные подробности.
3Она вышла из автобуса на пересечении Мэйн и Гавернмент-стрит. Дорога в Форт-Гейл заняла на пятнадцать минут больше, чем в Вудмонт-парк, но пляжи, которые Эрик показал ей прошлым летом, были здесь намного красивее. Так как было еще светло и не очень жарко, она решила пойти домой пешком, а не ждать автобуса. Толпы людей спускались по Мэйн-стрит к ресторанам или к Центральному скверу. Студенты, загоревшие после летних каникул. Первокурсники, знакомившиеся с городом. Бело-зеленые флаги перед каждым домом в честь прибытия студентов Девэйнского университета придавали улице вид праздничной ярмарки.
