Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
Как будто ее здесь не было?
Но она была, она находилась здесь, в трех метрах от них, вся в грязи и крови… Настя посмотрела на свои руки – и поняла, что ни грязи, ни крови на них не было. И что ей совсем не холодно, хотя температура стояла почти нулевая, а была она в одном только вечернем платье.
Штатский тем временем куда-то посмотрел и, поддев что-то ногой, сказал:
– А бабенка была резвая. Такая и в нашей области могла бы сделать карьеру. Однако: как я тебе уже много раз говорил, важен не талант, а самосовершенствование. Талант можно пропить, а вот навыки, если их усердно тренировать, никогда! Ладно, достаточно философствовать, давай избавимся от трупа!
От трупа? Настя не понимала, что они имеют в виду. Неужели они уже убили кого-то и приехали на стройку, чтобы спрятать тут бездыханное тело? Но был этот труп явно не в фургоне! Наверняка они имели в виду труп кого-то, лишенного жизни загодя и чьи бренные останки дожидались своего часа здесь, на этой стройке.
– Может, нам ее в бетономешалку сунуть? – спросил полицейский, а штатский вздохнул:
– Никакого пиетета к жертвам! Так нельзя! Потому что если ты не уважаешь смерть, то она решит навестить тебя. Потому что если кто-то умер, то, как ни банально это звучит, навсегда. Воскрешения плоти не будет, а что касается души… Меня призраки пока что не навещали. Даже если душа и есть, то пусть себе покоится с миром! Потому что в привидений, которые стоят вокруг меня и протягивают свои гнилые лапы, я не верю. Эй, душа, ты здесь?
Понимая, что это безумие, Настя тем не менее крикнула:
– Да, здесь!
Ведь как они испугаются, как заорут и как бросятся бежать прочь! А она спокойно уйдет с этой страшной стройки и отправится домой, к Эдику, к детям…
Но, несмотря на то, что она крикнула так, что у самой уши заложило, никто из киллеров никак на это не отреагировал. То ли нервы у них были как стальные тросы, то ли…
То ли они ничего не слышали.
– Ну вот видишь, никто нам не ответил! – заявил штатский. – Ладно, тащи мешки. Дождь становится сильнее, но это хорошо. Все следы смоет. И стройка законсервирована, улики тут никто никогда не найдет. Нам заплачено не только за убийство госпожи Бойко, но и за транспортировку ее тела.
– А зачем оно им? – спросил на бегу полицейский, а Настя никак не могла взять в толк – почему они ведут о ней речь как о мертвой. Она же жива, она стоит около них, она здесь!
Полицейский вернулся с двумя синими пластиковыми мешками, и штатский сказал:
– Давай помогай мне! Держи за ноги. Да не так! Ну вот, выпустил и в грязь уронил! Давай, невтон, работай! Что же до твоего вопроса – какая тебе разница? Хотят – получат. Ведь нам за это платят. Значит, нечего спрашивать!
Ноги – чьи ноги? Они что, сумели извлечь откуда-то труп, которого она упорно не видела? Настя повернулась, все еще не в состоянии сдвинуться с места – и вдруг ощутила небывалую легкость.
А затем все свершилось очень быстро. Она вдруг присмотрелась – и увидела труп. Мертвое тело. Покойника.
И начала кричать, причем так, что ее наверняка было слышно по всем окрестностям. Но, судя по тому, как неторопливо и слаженно работали киллеры, ее крик ни до кого не долетел.
Потому что они упаковывали в пакеты не чье-то безымянное тело, труп неизвестного человека, какого-то покойника.
В грязи, под усиливающимся дождем, лежало ее собственное тело – с широко раскрытыми глазами и неестественно вывернутыми конечностями.
И правая половина черепа у нее была снесена выстрелом – оттуда струилась кровь, перемешанная с серым веществом головного мозга. И любому было понятно: такая рана смертельна.
Настя попыталась кинуться к своему собственному телу, крича еще сильнее, чем до этого, но ее никто не видел и не слышал. А затем завыл ветер, дождь перешел в бурю, возникла воронка, трансформировавшаяся в заполненный светом туннель, и этот туннель, не похожий ни на воронку, ни на кротовую нору, а скорее на жерло гигантской мясорубки, начал затягивать ее. Но еще до того, как Настя оказалась в нем, все перед глазами у нее померкло и на нее опрокинулась тьма, столь же бездонная и безысходная, как и кошмар, в котором она вдруг оказалась…
Анастасия открыла глаза – и уставилась в потолок. Кажется, с ней уже было такое… Ну точно, ведь вчера именно с этого и начался ее день – с того, что она открыла глаза и уставилась в потолок. Только вот чем этот день закончился…
Женщина приподнялась с дивана, пытаясь сообразить, где находится. Нет, не в своем загородном особняке. Ну конечно, это была комната отдыха в ее офисе!
Анастасия засмеялась, чувствуя, что по ее телу растеклась небывалая легкость. Такая, как будто все проблемы, что донимали ее в последнее время, вдруг внезапно исчезли. Так и есть, она вчера заночевала в офисе, а сейчас проснулась и…
Посмотрев на часы, она заметила, что уже пять минут восьмого. Ее сотрудники скоро потянутся в офис. Ведь предстоял тяжелый и напряженный день – второй после объявления войны олигарху Дуйменову.
А ведь на редкость дурацкий ей привиделся сон, причем такой необычайно долгий, логичный и с таким множеством достоверных деталей! Как будто… Как будто она оказалась жертвой наемных убийц, от которых пыталась бежать – и которые все же пристрелили ее на стройке во время дождя. Надо же такому причудиться!
Словно пытаясь убедить себя в том, что она жива, Анастасия посмотрела на свои руки и ноги – все конечности оказались в наличии, ни на одной из них не было ни царапинки. Она рассмеялась и спрыгнула с дивана.
Она подошла к окну, за которым открывалась панорама Москва-Сити. Кажется, около соседней высотки она и пыталась скрыться от убийц, швыряя в стеклянную стену камни и включая тем самым сигнализацию.
Настя присмотрелась – и вдруг заметила, что одна из стеклянных стен здания была, кажется, повреждена. Разбита. И перетянута крест-накрест черно-желтым скотчем, и около этой стены толпилось несколько человек – кажется, рабочие…
Она быстро отошла в глубь комнаты, задаваясь вопросом, как такое возможно. Но если это не был сон, то не исключено…
Не исключено, что в голове у нее смешались действительность, фантазии и ночной кошмар, привидевшийся ей во сне. Да, она была здесь вечером прошедшего дня, да, на ее жизнь покушались, да, она швыряла камни в стекло… Но все остальное – в особенности собственное убийство – ей пригрезилось. И немудрено, после таких «приключений» и не такой сон увидишь!
Но как же тогда… Как же тогда она оказалась в офисе? После того как незадачливые киллеры удалились, прибыл полицейский фургон, в котором отвезли ее на стройку и… Но если это были не киллеры, а подлинные представители силовых структур, то почему они не отвезли ее домой?
