Дафна дю Морье - Трактир «Ямайка»
Бедняжка была не в силах отвечать; она только трясла головой и двигала ртом, и Мэри знала, что обе они думают об одном: что же будет, когда они дойдут до запертой комнаты в нижнем коридоре.
— Похоже, супруга трактирщика мгновенно оглохла и онемела, — сухо заметил помещик. — А вы, юная леди? Вам есть что сказать?
— Я совсем недавно сюда приехала, — ответила Мэри. — Моя мать умерла, и я здесь, чтобы помогать тете. У нее не слишком крепкое здоровье, вы сами видите. Она нервная и легко расстраивается.
— Ничего удивительного, если живешь в таком месте, — сказал мистер Бассат. — Ну, здесь наверху смотреть больше не на что, так что будьте добры проводить меня обратно вниз и показать комнату с запертыми ставнями. Я заметил ее со двора и хотел бы посмотреть, что там внутри.
Тетя Пейшенс провела языком по губам и взглянула на Мэри. Она потеряла дар речи.
— Мне очень жаль, сэр, — ответила Мэри, — но если вы имеете в виду старый чулан в конце коридора, то боюсь, что дверь заперта. Мой дядя всегда держит ключ у себя, и куда он его кладет, я не знаю.
Помещик с подозрением оглядел обеих.
— А вы, миссис Мерлин? Разве вы не знаете, где ваш муж держит ключи?
Тетя Пейшенс покачала головой. Помещик фыркнул и повернулся на каблуках.
— Ну, это дело поправимое, — сказал он. — Мы мигом вышибем дверь.
И он вышел во двор позвать слугу. Мэри погладила тетю по руке и прижала ее к себе.
— Постарайся не дрожать так, — яростно прошептала она. — Всякий поймет, что тебе есть что прятать. Единственный выход — притвориться, будто тебе все равно, наплевать, пусть себе осматривает весь дом.
Через несколько минут мистер Бассат вернулся с Ричардсом, который, ухмыляясь во весь рот при мысли о разрушении, тащил старую скамейку, которую нашел в конюшне и явно намеревался использовать как таран.
Если бы не тетя, Мэри с удовольствием наблюдала бы всю эту сцену. Впервые ей удалось бы заглянуть в запертую комнату. Однако тетю, да и ее заодно, обвинят во всем, что бы там ни нашли, и это вызывало в девушке смешанные чувства, и впервые она поняла, что будет очень трудно доказать их полную и совершенную невиновность. Никто не поверит их клятвенным уверениям, раз тетя Пейшенс сейчас слепо защищает трактирщика.
Так что Мэри с некоторым волнением наблюдала за тем, как мистер Бассат и его слуга подхватили скамейку с двух сторон и стали таранить ею дверной засов. Несколько минут он не поддавался, и звук ударов разносился по коридору. Затем дерево раскололось, раздался грохот, и дверь распахнулась. Тетя Пейшенс издала короткий возглас отчаяния, и сквайр протиснулся мимо нее в комнату. Ричардс облокотился о скамейку, утирая пот со лба, и Мэри могла через его плечо заглянуть в комнату. Конечно, там было темно: запертые окна, занавешенные мешковиной, не давали свету проникнуть в комнату.
— Кто-нибудь, дайте мне свечу! — крикнул сквайр. — Здесь черно, как в преисподней.
Слуга достал из кармана свечной огарок, и вспыхнул свет. Он передал свечу сквайру, и тот, подняв ее высоко над головой, шагнул в центр комнаты.
С минуту царила тишина, пока сквайр поворачивался, освещая все углы; затем, обеспокоенно и разочарованно прищелкнув языком, Бассет повернулся ко всем, стоявшим позади него, лицом.
— Ничего, — сказал он. — Абсолютно ничего. Трактирщик опять меня одурачил.
Если не считать кучи пустых мешков в углу, комната была совершенно пуста. Все оказалось покрыто густым слоем пыли, а на стенах повсюду висела паутина величиной с мужскую ладонь. Мебели не было никакой, камин заложен камнями, а пол, как и в коридоре, вымощен каменными плитами.
Поверх мешков лежал кусок крученой веревки.
Сквайр пожал плечами и вернулся в коридор.
— Что ж, на этот раз мистер Джосс Мерлин победил, — сказал он. — В этой комнате улик не хватит даже для того, чтобы доказать убийство кошки. Признаю свое поражение.
Женщины последовали за ним в прихожую и на крыльцо, а слуга отправился в конюшню за лошадьми.
Мистер Бассат постукивал по сапогу хлыстом, задумчиво уставясь перед собой.
— Вам повезло, миссис Мерлин, — заметил он. — Если бы я нашел то, что ожидал найти в этой вашей проклятой комнате, то завтра в это время ваш муж уже был бы в тюрьме графства. А так… — Он еще раз обеспокоенно прищелкнул языком и замолчал, не договорив. — Эй, пошевеливайся, Ричардс! — крикнул Бассат. — Сегодня утром я не могу больше терять времени. Какого черта ты там возишься?
Слуга появился в дверях конюшни, ведя в поводу двух лошадей.
— А теперь послушайте-ка меня, — сказал мистер Бассат, указывая хлыстом на Мэри. — Эта ваша тетушка, может быть, и проглотила язык, да и мозги впридачу, но вы-то, надеюсь, понимаете по-английски. Вы и в самом деле хотите сказать, что ничего не знаете о делах своего дяди? Неужели сюда никто не заглядывает ни днем, ни ночью?
Мэри посмотрела судье прямо в глаза.
— Я никогда никого здесь не видела, — ответила она.
— Вы когда-нибудь заглядывали в ту запертую комнату до сегодняшнего дня?
— Нет, ни разу в жизни.
— Как вы думаете, с чего бы трактирщику держать ее запертой?
— Понятия не имею.
— Вы когда-нибудь слышали стук колес ночью во дворе?
— Я очень крепко сплю. Меня ничем не разбудишь.
— Куда отправляется ваш дядя, когда уезжает из дома?
— Не знаю.
— А вам-то самой это не кажется странным — держать трактир на королевской большой дороге и запирать его на все засовы перед каждым проезжим?
— Мой дядя очень странный человек.
— Это точно. По правде говоря, он так чертовски странен, что половина народу в округе не сможет спать спокойно, пока его не повесят, как повесили в свое время его отца. Можете ему это передать.
— Непременно, мистер Бассат.
— А вам не страшно жить здесь, совсем без соседей, в компании с одной только полоумной тетушкой?
— У каждого свой крест.
— А вы умеете держать язык за зубами, молодка! Ну и родственнички же вам достались, не позавидуешь! Я предпочел бы увидеть любую из моих дочерей в могиле, нежели живущей в трактире «Ямайка», бок о бок с таким человеком, как Джосс Мерлин.
Судья отвернулся, взгромоздился на коня и взял в руки поводья.
— Да, чуть не забыл! — крикнул он, уже сидя в седле. — А вы когда-нибудь видели младшего брата вашего дяди. Джема Мерлина из Труарты?
— Нет, — твердо сказала Мэри, — он здесь никогда не бывает.
— Да неужели? Ладно, сегодня утром больше не буду вас пытать. Всего хорошего вам обеим. — И судья поскакал прочь со двора, вниз по дороге, скрывшись за дальним холмом.
