Светлана Демидова - Цветы для первого свидания
– С какой это стати я должен ждать? – подал голос Астахов.
– А с такой, что мне надо обменяться как можно быстрей!
– Что, с Любимовым свербит съехаться?!
– Да... Как ты... да не твое... – задохнулась Алена. – А ты... а твоя жена... ей тоже свербит, да? Ничего! Рассвербит обратно! Подождет! Не развалится!
– Не трогай мою жену!!! – рявкнул Астахов.
Алена подскочила к нему и крикнула не менее громко:
– А ты не трогай моего Любимова, ясно тебе?!
– Замуж за него собралась, да?!
– А тебе-то что за дело?! Женись обратно на своей старой жене!
– Захочу, так и женюсь! Тебя не спрошу!
– Знаете, я, пожалуй, пойду... – раздалось за их спинами. – У вас тут не то что тараканы... У вас тут натуральный гадюшник... И лифт к тому же не работает... Вы уж не трудитесь, девушка, завтра не приезжайте... Ульянка действительно далеко... Чего вам из центра в нее съезжать...
Алена обернулась. Женщина, которая согласилась с ней меняться, уже торопливо спускалась по лестнице.
– Ну вот! Ты мне все время все портишь! – выкрикнула Алена, и на ее глазах выступили злые бессильные слезы.
– Это ты мне прямо в душу наплевала! – заявил Астахов.
– Я-а-а?? Наплевала?! Да я же тебя... любила... Пе-е-етя...
Астахов нервно дернулся, но тут же овладел собой и, скрестив руки на груди, проговорил:
– Вот ведь до какого цинизма может дойти человек! Я не стану тебе делать ремонт! Из принципа! Даже и не надейся!
– До цинизма... – повторила Алена, у которой не было сил даже удивиться. – Ремонт еще какой-то... Петя, разве любовь – это цинизм?
– И как только у тебя язык поворачивается говорить о любви? – процедил он сквозь зубы.
– Ты... ты мне отказываешь даже в этом...
– Вот только не надо дрожать губами! – сорвался на фальцет Астахов. – Имей в виду, что я уже по горло сыт твоими театральными представлениями!
Алена, у которой по обеим щекам обильно текли слезы, медленно отвернулась от него и пошла к своей квартире. Мир сошел с ума. Все сошли с ума. Тетки меняют квартиры. Тараканы ездят в неисправном лифте. Она, Алена, устраивает театральные представления, а Петр женится на старой жене. Полный улет!
– Желаю тебе счастья с Любимовым! – крикнул ей в спину Астахов.
– А тебе со старой женой... – не смогла удержаться Алена.
– Погоди! – Он все-таки подскочил к ней, дернул за локоть и спросил: – Ты все же скажи, неужели какие-то цветы, пусть даже очень редкие и лично выращенные, стоят того, чтобы так... со мной поступить?
– Я не понимаю... – пробормотала Алена.
– Не понимаешь? – истерично переспросил он. – Какой-то паршивый потолок для тебя... Да что там! Я же обещал, что обязательно сменю сантехнику и за цветы, потравленные на твоем балконе, заплачу! Зачем же надо было со мной... Ну... объясни ты мне, зачем ты... целовалась со мной, зачем?!
– Я... я... полюбила тебя, Петя... я сама не знала, что смогу... что так получится...
– Алена, ну хватит... Мне же Любимов популярно объяснил, что ты это все для смеха... чтобы проверить...
– Что проверить? – испугалась она.
– Ну... насколько легко можно мужика переориентировать... чтобы он влюбился и занялся ремонтом твоей квартиры...
– Это он тебе сказал? – прохлюпала Алена, размазывая по щекам слезы.
– Он.
– Когда?
– Да тогда же, когда и про то, что вы заявление подали... Он сказал, что и с Раисой у тебя была договоренность...
– Как же я могла с ней договориться, когда ты сам пригласил меня танцевать... Разве не сам?
– Ну... сам-то сам... но мог и увязнуть в ваших хитростях, как муха в паучьих сетях...
– Какая выразительная терминология, – с упреком произнесла Алена. – А пауки – это, значит, мы с Раиской... вернее, ядовитые паучихи...
Она закрыла лицо руками. Все! Мир действительно сошел с ума. Стасик, Стасик... А она-то его еще жалела... Чуть замуж не согласилась за него пойти.
Помолчав с минуту, Астахов совсем другим голосом произнес:
– Нет... что... то есть ты намекаешь на то, что...
Алена отняла руки от мокрого лица и сказала:
– Я люблю тебя до смерти, Петя...
Он опять дернулся, как от удара, потом протянул руку и стер очередную слезинку, выкатившуюся из ее глаза.
– Этого не может быть... – сказал он. – Я чуть не месяц уговаривал себя не думать о тебе. Практически уговорил...
– Я люблю тебя, – повторила она, обессиленно привалившись к стене возле своей квартиры.
Астахов взял ее на руки и перенес через порог. Она обняла его за шею и принялась целовать лицо, продолжая приговаривать:
– Я люблю тебя, люблю... И если это цинизм, то я цинична, Петенька...
Он осторожно поставил ее на ноги, прижал к себе и так же горячо зашептал в ухо:
– И я тебя люблю, Аленушка... так люблю... Думал, все! Съеду отсюда, чтобы тебя не видеть, потому что... ну... никаких сил не было жить прямо над тобой...
– А жена... а как же твоя жена, к которой ты собирался вернуться? – все еще хлюпая носом, спросила она.
– Да с чего ты взяла, что я собрался к ней вернуться? – удивился он.
– Любимов сказал, что видел вас вдвоем... под ручку...
– Где видел?
– В какой-то сберкассе?
– Ну дает Стасяра! Еще и сберкассу для правдоподобности приплел! Люся давно в Москву переехала! Как развелись... года два уже назад... так и уехала! У нее там семья новая... Нет, все-таки не зря я Любимову в рожу треснул!
– Но почему так некрасиво, Петя? Мы к сотруднице на отвальную собрались, чистые, нарядные, с тортом, а ты...
– А я ждал тебя... Хотел... в глаза тебе посмотреть... спросить, за что ты так со мной поступила, а тут вдруг вы вдвоем со Стасиком выходите... с цветочками... с тортиком... Я чуть с ума не сошел! Думал, все! Женитесь! Тебя я, конечно, тронуть не мог, а его... уж прости... не сдержался... Выходит, что за дело!
– А зачем с работы ждал? Неужели не мог ко мне спуститься и поговорить?
– Я здесь... где мы с тобой... не смог бы... Я хотел на нейтральной территории...
– Петя, неужели ты мог поверить, что все... что я... для тебя... что все это могло быть игрой?
– Я очень боялся тебя потерять, Алена... Все время думал, еще до разговора с Любимовым, что ты вдруг рассмеешься и скажешь: «Проваливай, недомерок! Я пошутила!»
– Ты такой же недомерок, как я хорек... – улыбнулась Алена. – Я люблю тебя! Люблю!
– Да я за тебя... горло готов перегрызть этому подонку Стасику! – яростно воскликнул Астахов.
– Не надо, Петенька, – интимно прошептала Алена. – Ты лучше люби меня... люби...
– Да как же я могу не любить, когда... – захлебнулся словами Петр и распахнул на ее груди тот самый много повидавший нарядный халатик.
– Я тут вот что подумала: если тараканов у вас действительно нет... – прозвучал возле них голос женщины, мечтающей выехать в центр Питера с окраинной улицы.
