Ирина Мельникова - Ржавый Рыцарь и Пистолетов
— Синих? — задохнулась Даша от возмущения. — Что вы себе позволяете? — И только сейчас спохватилась: — Куда вы меня везете?
Мужчина расхохотался.
— Эка, хватилась! И впрямь пустоголовая! Куда я могу синюю бабу везти? Конечно же, в замок Синей Бороды.
— С чего вас веселье разбирает? — поинтересовалась она. — Надеетесь прилично содрать? Так у меня при себе ни копейки.
— Ошибаешься, миледи, — опять рассмеялся мужчина. — Твою сумочку я первым делом спас, так что не отвертишься, расплатишься сполна. К тому же кому, как не мне, завтра с твоей колымагой возиться?
— Я заплачу, — сказала она тихо, — но мне нужно завтра рано уехать… Мне правда очень нужно.
— Хорошо, — неожиданно мягко сказал мужчина, — сейчас доедем до Кирбижеля, там у меня матушка живет. Оставлю тебя у нее и попытаюсь договориться с соседом. Он на тракторе работает. Попробуем вытащить твою машинку.
— Спасибо, — сказала она тихо и повторила снова: — Я заплачу.
— Богатая, что ли? — поинтересовался мужчина, не поворачивая головы.
— Как сказать, — пожала она плечами, — по старым меркам, наверно, богатая, по сегодняшним — так себе.
— Понятно, — произнес мужчина, хотя интересно, что такого понятного он сумел извлечь из ее слов? Простая, ничего не значащая отговорка.
Световой луч выхватил из темноты синий с белыми буквами указатель «Кирбижель», и водитель довольно произнес:
— Слава богу, доехали!
Какое-то время машина двигалась по длинной деревенской улице. Вокруг — ни единого огонька: ни в окнах домов, ни на столбах. Даша вглядывалась в темноту. Снега здесь упали великие, выше заборов, да и сами избы утонули в сугробах почти до наличников, а сверху их придавили тяжелые белые шапки: папахи и треуголки. Правда, несколько раз она ошибалась, принимая за избы огромные то ли стога сена, то ли скирды соломы.
Они проехали не меньше полукилометра, прежде чем ее спаситель и вовсе радостно сообщил:
— Не спит маманя! — и притормозил у ворот большого двухэтажного особняка.
Одно из окон и правда светилось. Водитель вышел из машины и открыл дверку с ее стороны:
— Выходи, миледи! Вот тебе и замок Синей Бороды.
Даша поразилась его предупредительности, но покорно выбралась наружу. На улице было тепло, дул слабый ветерок, и не верилось, что еще пару часов назад он неистово лютовал и валил с ног.
— Подожди. — Мужчина подал ей сумочку. И вдруг неожиданно снова привлек Дашу к себе и поцеловал в губы.
— Нахал! Хам трамвайный! — вырвалась она и замахнулась на него сумочкой. — Что ты себе позволяешь?
— А это аванс! — рассмеялся он.
— Никаких авансов! — выкрикнула Даша и, выронив варежки в снег, полезла в сумочку и принялась торопливо отсчитывать деньги. — Возьми пятьсот рублей, тут за глаза…
— Не надо, — мужчина отвел ее руку и с заметной брезгливостью произнес: — Не все купишь… Я что, из-за денег тебя спасал?
— Но, — опешила Даша, — ты же сам сказал? Трактор?
— Трактор — другое, — усмехнулся он и нажал кнопку звонка, — за трактор придется заплатить, но там одной сотни хватит, самое большее — две, — приказал: — Спрячь деньги, богачка! — и повторил: — Не все за деньги купишь…
— Спасибо, — тихо сказала она, — и все же не лезь ко мне с поцелуями. Я не привыкла, знаешь ли, с первым встречным-поперечным…
— И даже с личным эмчээсовцем? — произнес он игриво.
И тут она ловко дала сдачи.
— Ну, мужики пошли, — произнесла она язвительно, — только от задницы отлегло, как сразу за свое…
Мужчина поднял руки вверх и засмеялся.
— Все, твоя взяла! Сдаюсь!
Кажется, он хотел сказать что-то еще, но со стороны дома донеслось торопливое:
— Бегу! Бегу! — и уже у самых ворот запыхавшийся женский голос спросил: — Это ты, Алеша?
— Я, открывай, мама! — отозвался сын и предупредил: — Я не один. С дамой.
Ну как же так? — Калитка распахнулась. Закутанная в шаль фигура пожилой женщины явилась их взору. Она была явно огорчена и принялась пенять сыну, пока они шли по двору к крыльцу веранды: — Почему не предупредил? Я бы тесто поставила!
— Мама, это не то, что ты думаешь! — произнес сын с досадой. — Я эту даму на трассе подобрал. Чуть концы не отдала в своем лимузине.
— О господи! — засуетилась женщина. — Баню надо топить! Наверно, до костей продрогла?
— Нет, — улыбнулась Даша смущенно, — мне бы чаю горячего да поспать. Не стоит беспокоиться.
Они миновали веранду, теплые сени и вошли в дом.
— Раздевайтесь. — Старушка скинула платок на вешалку и заспешила на кухню. Уже оттуда приказала сыну: — Алеша, веди гостью в ванную, покажи, где умыться, и живо на кухню! Я пока пельмени поставлю. — И деловито осведомилась: — Водочки выпьем?
— Выпьем, но чуть позже, мне надо автомобиль миледи вызволять, — отозвался Алексей и, принимая у Даши пуховик, пристально посмотрел на нее. — Ты не стесняйся! У нас тут запросто! — Он глядел на нее открыто, без тени неприязни. И улыбался! Улыбка у него была просто замечательная! Никто из знакомых Даше мужчин не умел так здорово улыбаться. И вообще ее спаситель оказался красивым, ладным мужчиной. При встрече с подобными мужиками у женщин замирают сердца в счастливом предвкушении, а руки тянутся к зеркалу и помаде — почему-то в это время пересыхают губы.
Но Даша приказала себе не обольщаться. Мимолетное знакомство, не более! И то, что он ее поцеловал, тоже ничего не значит. Ведь он ее не разглядел даже, и, скорее всего, это один из приемчиков завзятого сердцееда, не пропускающего ни одной юбки. Она не позволит ему отрабатывать на себе методику обольщения женщин. Она еще покажет этому смазливому прохвосту, где раки зимуют! Тут Даша несколько покривила душой, к Алексею как раз не подходило определение «смазливый». И если честно признаться, он произвел на нее хорошее впечатление, а поцелуи его были приятны, иначе отчего бы ее губам до сих пор помнить их?
Эти мысли вихрем пронеслись в ее голове, но на лице она изобразила полнейшее равнодушие к его чарам.
— Спасибо! Я не стесняюсь! — И прошла в кухню.
Хозяйка суетилась около стола. Она оказалась невысокой, но статной женщиной лет этак под семьдесят. Из той породы, которых даже в преклонном возрасте язык не поворачивается назвать старухами. Она и одета была не по-деревенски — в брюки и вязаный свитерок. И все же лицо ее было лицом сельской жительницы — загоревшим, несколько огрубевшим, но в молодости она явно была хороша собой. Седые волосы слегка вились, а большие глаза были по-молодому яркими и чем-то походили на глаза Ржавого Рыцаря.
— Проходите, — сказала хозяйка ласково и показала на стул: — Присаживаетесь, сейчас ужинать будем. — Поверх головы Даши она посмотрела на сына. — Поезжай уже за машиной, а то поздно будет. Заснет Вовка, тогда с постели не поднимешь…
