Татьяна Тронина - Интриганка
Лука вышел из авто, стремительно догнал женщину:
– Зоя!
Она обернулась, ахнула. Бледненькая, с темными подглазьями. Волосы, заплетенные в небрежную косу, перекинуты на грудь, точно у девочки. Девчачья коса. И лицо молодое. Только вот эти седые пряди и напоминают о возрасте.
– Зоя, нам надо поговорить, – настойчиво произнес Лука.
– Да отстань ты… – попыталась она отмахнуться.
– Я виноват. Я дурак. Я не должен был… Прости меня.
– Прощаю, – вяло сказала она.
Но Лука был совершенно не удовлетворен ее ответом. Как еще говорить с ней?..
Зоя пошла прочь, вдруг поскользнулась… Лука в один прыжок подскочил, взял ее под руку. Молча они дошли до подъезда.
Зоя набрала код, Лука – за ней. Молча стояли у лифта, на первом этаже, молча поднялись. Молча вошли в Зоину квартиру.
– Чаю хочешь? – спросила она.
– Лучше кофе. У тебя есть? Я сварю, покажи, где.
– Там, на кухне… – махнула она рукой.
Двухкомнатная, очень неуютная квартира. Слой пыли на кухонной мебели.
– Я тут редко бываю, – пояснила Зоя, смахнула со стола пыль и опустилась на табурет. – Кофе и прочее там, в шкафчике… В основном за городом живу. Вот совсем оклемаюсь и уеду. Сейчас за руль не решусь сесть.
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше.
– Я вижу, как лучше, – фыркнул Лука. Открыл ящики, потом заглянул в холодильник, обнаружил одинокий кусок сыра и консервную банку с тунцом. – Я сейчас кофе сварю, а потом в магазин сгоняю.
– Зачем? – холодно спросила Зоя. Откинулась назад, к стене, положила ногу на ногу. Ноги у нее были обтянуты узкими джинсами. И опять это сочетание узкой талии и крутых бедер…
– Тебе же есть нечего.
– И что из того? Почему тебя это должно беспокоить? Это не твои проблемы, – насмешливо произнесла она.
– Я виноват перед тобой. Я хочу хоть как-то компенсировать ущерб, – тоже насмешливо ответил Лука.
– А я просила об этом? Нет. Ты думаешь, что совершаешь благое дело, помогая мне, чужой женщине? Нет. Путь в ад устлан благими намерениями, между прочим. Ты поможешь мне, ты покрутишься возле меня еще немного, а потом исчезнешь. А я привыкну к твоему присутствию рядом, к твоей помощи, я, вполне вероятно, влюблюсь в тебя по уши (ты же мужчина хоть куда, сам знаешь!)… И буду страдать. Мучиться. Переживать. Так что подумай, чем твои компенсации ущерба могут обернуться. Еще большим ущербом!
Зоина прямота покоробила Луку. Он не привык к подобному, общаясь с женщинами.
– Пустой холодильник в наше время – это не проблема… – продолжила Зоя хладнокровно. – Сейчас в любой момент можно заказать готовой еды на дом, в любое время, и вполне приличного качества. Не надо ни в магазин ходить, ни самой у плиты стоять. – Она помолчала, затем снова заговорила: – Я тебя простила, правда. Я хорошо знаю Полину, как она людям головы умеет морочить… Я понимаю, почему ты влип в эту историю. И не обижаюсь. Так что не надо мне ничего компенсировать, я тебя умоляю… Уходи.
– Нет. Не могу. И дело не в компенсации, я признаю, – хмурясь, заставил себя произнести Лука. – Я не хочу, чтобы ты грустила. Я хочу, чтобы ты улыбалась, черт возьми! И я знаю, что за твою улыбку мне придется дорого заплатить, но готов к этому, Зоя!
– Ненавижу весь этот пафос. Он пустой. «Заплатить за улыбку любую цену…» – передразнила она. – Ты любовник Полины.
– Уже нет, – деловито бросил через плечо Лука. Он встал к плите, принялся варить кофе.
– Ты хочешь стать моим любовником?
– Нет.
– А что ты хочешь, что? – упорствовала Зоя.
– Если тебя не устраивает мой ответ про улыбку, тогда я не знаю, – огрызнулся Лука. – И перестань лезть мне под кожу, это неприятно!
Он готовил кофе, Зоя молчала, разглядывая свои ногти. Руки у нее, кстати, выглядели неважно, Лука это еще в первый раз заметил. С коротко остриженными ногтями, шершавые, в ссадинах. Без намека на маникюр, без лака. Понятно, что она занималась ручным трудом (кстати, и у Луки были точно такие же руки, давно, когда он помогал деду в столярной мастерской), но неприятно. У мужика трудовые мозоли – это одно, у женщины – другое.
– Я себе сделал покрепче, а тебе – со взбитым молоком, с сахаром чуть. – Он поставил чашки на стол.
– Спасибо. Я люблю латте, откуда ты знаешь?
– Догадался, – буркнул он.
– Поразительно…
– А чего тут поразительного, ну куда тебе, с твоей отбитой головой, еще крепкий кофе хлестать?! Только латте и остается.
– Вкусно, – она отпила из чашки. – У меня вообще-то кофемашина есть, но она такую дрянь варит…
– Буду воспринимать это как похвалу. Ты считаешь меня лучше своей кофемашины, я уже счастлив.
Зоя улыбнулась.
Лука сел перед ней на корточки, прикоснулся пальцами к ее губам.
– Ты улыбнулась, – констатировал он.
– Ну вот, ты и выполнил свою сверхзадачу! – отстранившись, немного растерянно сказала она. – А я была сегодня у Полины, ты знаешь?
– Зачем?
– Да зря я к ней ходила… С глупой просьбой. Чтобы ты отстал от меня, не звонил больше. А еще я ей сказала, что мы с тобой занимались любовью.
Лука резко поднялся, сел напротив Зои. В его голове мелькнуло: «Значит, Полина все знает. О нас с Зоей. Ну и что. Ну и что…»
– А она? – нехотя спросил он.
– А она была в шоке. Она тебя дико ревнует. Она тебя любит, наверное, – спокойно произнесла Зоя.
– Мне все равно. Я не знаю, что со мной произошло, но… я вдруг понял, что не могу больше находиться с ней рядом. Я представил ее своей женой, и… не моя она половинка, нет. Лучше не морочить ей голову, и самому время не тратить.
– Зачем обязательно жениться? – пожала плечами Зоя. – Можно оставаться любовниками. Встречаться. И никаких обязательств. Разве не об этом вы, мужчины, мечтаете?
– Не получается так с ней, – Лука решил быть с Зоей откровенным. – У нее мать. У нее дети. А я вроде как приходящий ухажер. Ладно, мы у меня встречаемся, у меня квартира в Москве есть. А ее мать и ее дети – там где-то… Тоже нехорошо. Странно! У нее отличная мать, только в возрасте уже, ей помогать надо… А дети – сорванцы, их мужчина должен воспитывать… И да, мне неохота всем этим заниматься, но и не обращать внимания я тоже не могу. Я себя скотом чувствую, понимаешь? Либо я беру на себя всю их семейку, либо не беру… Да я бы и взял, только ничего не получится у нас с ней, с Полиной.
– Так возьми их. Сделай мужской поступок.
– Я думал об этом, – признался Лука. – И дело не в том, что мне неохота, что лень, что тяжело будет… Не знаю, как это объяснить, но у нас с Полиной ничего не получится, – настойчиво повторил он.
– Интересно… – задумчиво пробормотала Зоя. – Я, кстати, тоже пыталась помогать им всем, давать советы, что-то делать… Деньги берут, помощи радуются, ну, когда им некогда, и с пацанами надо посидеть, что я и делала раньше много раз, но… они не хотят менять свою жизнь. Мать, Галина Гавриловна, дико балует пацанов, те никого не слушаются, а пытаешься их воспитывать – ты же и виновата, не в свое дело лезешь. Ты что, думаешь, я никогда с Галиной Гавриловной на тему воспитания не беседовала? Никакая она не отличная мать… Она не самая лучшая мать и не самая лучшая бабушка. А говорить Полине, что она сама должна заниматься Глебом и Львом, а не Галина Гавриловна, – это вступать в конфликт. Просто наблюдать за этим со стороны, не вмешиваясь, лично у меня не получилось.
