Юлия Шилова - Согрей меня, или Научи меня прощать
– Ничего не понимаю… Куда я должна отвезти Галину?
– Да куда угодно! Положи ее где-нибудь на видное место, так, чтобы ее побыстрее нашли и похоронили по-человечески. Я же не прошу тебя скидывать ее в реку или сбрасывать в овраг.
– И что будет, когда ее найдут?
– Ничего особенного. Твою подругу найдут, с почестями похоронят, заведут уголовное дело, а затем его закроют.
– Ну ведь ты же сам сказал, что будет вестись следствие.
– Ну и пусть ведется! Следствие не сможет ничего обнаружить.
– Не скажи. Начнут, между прочим, допрашивать меня, потому что я Галинина близкая подруга и ее соседка.
– И пусть допрашивают.
– Весь вчерашний вечер мы провели вместе. Мне придется объяснять, где моя подруга была… Когда я ее последний раз видела…
– Вот и объясняй.
– Мы весь вечер сидели в баре. Именно там был и Юрий Константинович. Он сидел в кабинке для особо важных персон. Кто-то мог видеть, как мы с Галкой вышли из бара и сели в его джип.
– А ты вообще не говори, что вы в бар ходили.
– Не говорить?!
– А зачем? Просто скажи, что вчера вечером она к тебе заходила, но ты плохо себя чувствовала, потому что была после долгого перелета. И все. Больше ты ее не видела и ничего не знаешь. – Александр вновь взглянул на часы и побледнел еще больше. – Люба, у нас больше нет времени философствовать на данную тему. С минуты на минуту сюда могут приехать менты. Нужно срочно растащить этих двоих. Юрка должен быть не запятнанным, да и Галининой матери лучше не знать, где и с кем провела свою последнюю ночь ее дочь.
– Я думаю, что мать Галины потрясет смерть дочери. А то, при каких обстоятельствах это произошло, не будет иметь особого значения.
– Это тебе так кажется. Я бы помог тебе вывезти Галину, но, извини, не могу. Я должен дождаться милицию и давать показания. Люба, тут нечего рассуждать. Думаю, что твоя подруга совсем не была бы тебе благодарна за то, если в газетах появится подробное описание ее смерти. Давай о ней тоже оставим хорошую память. – Не дав мне опомниться, Александр сунул мне в руки бутылку с виски и быстро проговорил: – Выпей, чтобы полегче стало. Голову сразу отпустит. Ты машину-то хоть умеешь водить?
– Да.
– Молодец!
Как только Александр и Полина зашли в бассейн, я, словно в бреду, совершенно не понимая, что делаю, с бутылкой виски в руках пошла в направлении беседки, где сидела заплаканная молодая девушка.
Несмотря на то что я села рядом с ней, девушка по-прежнему продолжала раскачиваться и говорить одноединственное слово:
– Ужас… ужас…
– Леся, все самое страшное уже позади, – постаралась я успокоить девушку. – Тебе в этой ситуации легче. Ты практически не знаешь этих людей. Ты просто испугалась, потому что действительно увидела дикий ужас. А я потеряла свою близкую подругу. Знаешь, а ведь в жизни далеко не у каждого есть близкий друг, такой, чтобы он тебе не завидовал и ему можно было бы доверять. Леся, у тебя есть близкая подруга?
Но Леся даже не повернула голову в мою сторону и по-прежнему повторяла одно-единственное слово:
– Ужас… ужас…
– А у меня была близкая подруга, – говорила я скорее самой себе и пила виски прямо из горлышка. – Очень хорошая девушка. Представляешь, она вообще мне никогда не завидовала. Она всегда хотела, чтобы я выглядела как можно лучше и чтобы у меня все складывалось удачно. Да разве еще такую в наше время найдешь? Если бы ты только видела, как она радовалась, когда я свой меховой салон открыла! Если бы ты только видела… Она искренне за меня радовалась, а это же так важно. Она мне в тот день громадную связку разноцветных воздушных шариков подарила… Мы их потом в небо отпустили… – Потерянно замолчав, я вновь посмотрела на девушку и спросила: – Леся, а может, ты тоже виски выпьешь? Попробуй. Полегчает.
Девушка посмотрела на протянутую бутылку и тихо сказала:
– Ужас. Господи, какой ужас…
Окончательно убедившись, что девушке нужен психиатр, я вышла из беседки и нос к носу столкнулась с Александром, который был сейчас похож на ходячий труп.
– Все готово… – хрипло проговорил он.
– Что готово? – Я протянула мужчине бутылку виски, из которой он тут же начал жадно пить, и почувствовала, как земля уходит из-под ног. – Что готово-то?
– Все готово, – повторил Александр, наконец оторвавшись от бутылки.
– Что все?
– Подруга твоя… как ее по имени звали, забыл…
– Галина.
– Точно, Галина. Она в багажнике лежит… Все, можешь ехать. Вот моя визитка. Я там на обороте написал номер мобильного. На днях созвонимся, договоримся, как ты мне мою машину отдашь. Доверенность я на тебя выписал. – Александр протянул мне документы и ключи от машины: – На, возьми. У тебя хоть права есть?
– Есть.
– Тогда вообще все о’кей.
Я взяла протянутые мне ключи и документы и растерянно произнесла:
– Чертовщина какая-то…
– Это не чертовщина. Это спасение репутации делового и уважаемого человека. А Юрий Константинович был именно таким. Я же говорил, что он без году неделя депутат. Его бы по-любому народ выбрал, а народ уважать надо. На то он и народ. Народ знает, за кого свой голос отдать надо, и плохого не сделает.
– Ты что несешь? Какой, к черту, народ? Народ-то здесь при чем?
– При том, что Юрий Константинович без году неделя как слуга народа, так что народу может не понравиться, что его слуга с девкой в бане развлекался. Можно сказать, что мы сейчас в первую очередь о народе думаем, потому что жизнь Величкина Юрия Константиновича – это достояние народа…
– Юра твой не с девкой в бане развлекался, а с моей подругой Галиной! – перебила я тот бред, который нес Александр. – Она девушка вполне приличная, а ты говоришь о ней так, будто она проститутка и к нему по заказу приехала.
– Может быть, я не правильно выразился, но приличные девушки по чужим баням не ездят.
– Она к нему не в баню приехала, а в гости, к столу.
– Где стол, там и баня.
Почувствовав, что могу сейчас разрыдаться, я всхлипнула и процедила сквозь зубы:
– Сволочь ты, Саша. Еще какая сволочь! Своего друга выгораживаешь, пупом земли выставляешь, а моя подруга, по твоему раскладу, никто. А ведь она из-за этого Юрия Константиновича погибла!
Но вместо того чтобы мне что-то возразить, Александр обнял меня за плечи и, дыша перегаром, сказал:
– Люба, пора уезжать, а то еще немного – и поздно будет. Прости, если я что не так сказал. Организацию похорон твоей подруги я беру на себя и ее семье обещаю помочь, чтобы она достойно жила и ни в чем не нуждалась. Я им каждый месяц хорошие деньги давать буду. Вернее, я эти деньги буду давать тебе, а ты будешь их им передавать. Пойми, хоть Юрка и мертвый, я должен ему помочь. Если я что-то не так сказал и чем-то тебя обидел, ты на меня зла не держи. Это просто нервы… Пойми меня правильно.
